В долю секунды она усилила хватку и приготовилась к ответному удару. Но лезвие ножа так и не достигло плоти. Из темноты появилась длинная рука, которая схватила мужчину за запястье и выворачивала его до тех пор, пока тот не закричал.

Пораженная Анаис, должно быть, ослабила свой захват. Выкидной нож загремел по тротуару. Злодей упал, выскользнув из ее рук, и бросился в темноту.

— Проклятие! — произнесла она, глядя, как он удаляется.

— Вы не ранены, мэм? — Глубокий, мужественный голос раздался справа от нее.

Анаис развернулась на месте, все еще сжимая в руках стилет. Высокая, неуловимая, как тень, фигура отпрыгнула обратно и спряталась в темноте. Он вскинул вверх обе руки.

— Только пытаюсь помочь, — сказал он.

— Черт побери! — сказала она, злясь и на себя, и на него.

Мужчина опустил руки. В ночи наступила абсолютная тишина. Анаис почувствовала, что приступ гнева миновал и все чувства приходят в норму.

— Спасибо, — добавила она, — но он был в моих руках.

— Что у вас было бы, так это лезвие в бедре. Возможно, — спокойно поправился он. Она почувствовала, что его взгляд упал на яркий блеск ее стилета. — С другой стороны, вы, кажется, были хорошо подготовлены к неожиданному нападению.

— Одно лезвие к бедру, другое — к горлу, — холодно ответила она. — На ваш взгляд, кто из нас выжил бы, чтобы впоследствии рассказать об этом?

— М-да, — сказал он. — Вы бы прирезали его?

Анаис глубоко вздохнула. Она не могла разобрать лица мужчины, но ощущала его движения и его присутствие, а теплый, богатый аромат табачного дыма и дорогого одеколона дал ей понять, кем он был. Богатый человек. Такие, как он, редко встречаются на извилистых темных улицах города. А еще он был высоким, гораздо выше ее.

— Нет, не прирезала бы, — наконец ответила она. — Если бы только не была вынуждена.

— Слава Богу, беда миновала, — спокойно сказал мужчина.

Он был прав, поняла она. Он не спас ее от опасности. Он спас ее от себя. Она мало спала, устала до смерти за время путешествия и все еще ощущала тошноту после переправы. Здравый смысл, умение правильно разобраться в ситуациях, интуиция на время покинули ее.

— Спасибо, — сказала она.

В квартире над ними кто-то распахнул створки пошире и выставил лампу. Слабый свет добрался до них, и его было достаточно, чтобы незнакомец смог наклониться, достать жемчуг ее прабабки и вложить ожерелье в ее руку.

— Спасибо, сэр, — повторила она, сжимая в руке теплый и тяжелый жемчуг. — Вы такой смелый.

Но высокий человек больше не произнес ни слова. Вместо этого, находясь все еще в глубокой тени, он снял с головы цилиндр, сделал изящный поклон и скрылся в темноте.

Глава вторая

Одетый в строгое облачение Братства золотого креста, граф Бессетт стоял на каменной галерее, окружающей сводчатый храм Общества. Помещение внизу, заполненное мужчинами в коричневых рясах, возможно, выглядело бы как любая маленькая частная часовня, если бы не отсутствие скамей и почти монашеская скромность украшений. Действительно, освещенные мерцающими подсвечниками каменные стены и этажи казались столь же мрачными и серыми, как и балюстрада, каждый уровень которой был разбит чередующимися каменными арками, которые отбрасывали колеблющиеся тени над собранием.

Строгость храма было усилена тем фактом, что он был построен под землей, значительно ниже уровня улиц Лондона, даже ниже подвалов Общества Сент-Джеймс, ибо храм был вырыт под ними, а каменную кладку делали под покровом темноты. Лишь немногие из живущих людей знали о существовании этого подземного храма или самой секты. Слишком часто на протяжении веков в ходе изменений и перипетий религии, власти и политики Братство бывало практически полностью уничтоженным.

Но оно снова и упорно возрождалось. Теперь они жили в эпоху Просвещения, которое коснулось и мужчин. Ради защиты Братства они всегда старались быть на шаг впереди, и в результате Братство со временем стало весьма защищенной и очень тайной организацией.

Лорд Лейзонби, широко расставив руки на балюстраде и наклонившись вниз, разглядывал ходящую по кругу толпу, в то время как Бессетт оценивающе наблюдал за ним.

— А что ты сделал с парнем из «Кроникл»? — поинтересовался Бессетт.

— Заманил в переулок и потерял где-то в трущобах.

— Господи, он же мог там погибнуть, — сказал Бессетт. — Не понимаю, что ему от тебя нужно? Ты же не можешь быть интересен читающей публике, поскольку уже вышел из тюрьмы и полностью реабилитирован.

Устремив взгляд вдаль, Лейзонби беспокойно повел плечами.

— Я не знаю, — ответил он. — Такое ощущение, что в этом есть что-то личное. Кстати, что Рутвейн сказал тебе?

Это был странный вопрос. Но в последние время репортер из «Кроникл», который, казалось, задался целью преследовать по пятам нового графа Лейзонби, стал раздражать всех. Впрочем, нельзя отрицать, что пестрое прошлое Рэнса делало его уязвимым для сплетен и подозрений.

— Ну что ж, ты сам упомянул его имя. Между тобой и Рутвейном словно черная кошка пробежала, — сказал Бессетт.

Лейзонби мгновение помолчал.

— Просто я нечаянно обидел его сестру, — признался он. — Я бы предпочел больше не говорить об этом.

Взгляд Бессетта скользнул по растущей толпе.

— Итак, страсть леди Аниши к тебе поутихла, признайся? — наконец спросил он.

Лейзонби скептически посмотрел на него.

— Видишь ли, ее брат предупредил меня держаться от нее подальше. Но я ее обожаю. Не скрою, мы немного флиртуем. Но она мне почти как сестра.

Бессетт фыркнул.

— Что-то она совсем не похожа на сестру.

— Тогда и ухаживай за ней сам! — отрезал Лейзонби.

— Черт побери, а почему бы и нет? — усмехнулся Бессетт.

А действительно, не такая уж и плохая идея. Он снова и снова прокручивал ее в уме.

Леди Аниша Стаффорд был потрясающе красивой вдовой, чьи непокорные дети остро нуждались в отце. И если мужчина вынужден был бы до конца своих дней делить постель только с одной женщиной, то едва ли можно было найти кого-то лучше, чем Ниш.

— А почему бы и нет? — повторил Бессетт. Ты действительно нисколько не претендуешь на эту даму?

Лейзонби, не глядя на него, махал рукой, как бы предоставляя приятелю карт-бланш.

Бессетт неловко откашлялся.

— Ты переживаешь из-за нового помощника?

Лорд Лейзонби дернул головой, и странная улыбка скривила уголок его рта.

— С чего бы это?

— В последние два дня ты кажешься не похожим на себя. — Бессетт слегка наклонил голову и изучающе посмотрел на своего старого друга. — Тебя что-то тревожит?

Лейзонби откинул голову назад и мягко рассмеялся.

— Не пытайся понять меня, Джефф, — ответил он.

— Странно, до сих пор ты не соглашался быть поручителем помощника, — размышлял Бессетт. — Мне казалось, что ты не принимаешь всерьез эту сторону Братства. Ты что, боишься, что новичок подведет тебя? Споткнется?

Лейзонби изогнул одну бровь.

— Да вовсе нет. В конце концов, его готовил старый Витторио, а Сазерленд просто заставил меня стать поручителем.

— Была твоя очередь, Рэнс, — напомнил Бессетт.

— Да, теперь я это знаю. — Руки Лейзонби соскользнули с каменной балюстрады, и он выпрямился.

В этот момент прозвучал гонг, отдаваясь эхом от сводчатых стен. Плутовато подмигнув, Лейзонби набросил на голову капюшон.

— Вот и настал колдовской час, — сказал он. — Занавес!

Однако Бессетт колебался.

— Черт побери, Рэнс, ты так ничего и не объяснил, — задержал он старого друга, схватив его за руку. — Тебе не нравится парень? Или ты не доверяешь ему?