- Пойдем, - Эйлар первой переступила порог, - нас приглашают внутрь.

- Ты уверена?

- А для чего еще он открывал дверь?

- А я? – спросила Малин, - мне тоже входить или обождать вас здесь?

Сьерры оглянулись на нее. Потом Мидара отозвалась:

- Жди здесь. Заодно и лошадей посторожишь.

- Воровать под носом у мага – нужно быть совсем безголовым, - пробурчала Эвианн.

- Никогда нельзя ручаться за то, что у преступников есть голова на плечах.

Они прошли за Эйлар через темную прихожую и еще более темный коридор, по очереди споткнулись о всевозможный хлам, валявшийся в самых неожиданных местах и остановились перед дверью из темного дерева.

- Сюда, - сказала девушка.

- Откуда ты знаешь?

- Я слышу. Он зовет нас сюда, - и она отворила дверь.

Первое, что бросилось Эйлар в глаза, то, что комната была той же самой, которую она видела в шаре. И столь же захламленную или может, даже сильнее. Здесь было слишком много всевозможных вещей, расставленных. Разложенных или просто разбросанных как попало. Было много пыли и мусора. А посреди всего этого бедлама стоял высокий, чуть полноватый, пожилой мужчина с седой окладистой бородой, пышной шевелюрой, которой не помешал бы гребень, и с очень живыми маленькими глазками, которые в данный момент с интересом разглядывали гостей.

- Простите, что явились без приглашения, сэр, - заговорила Эйлар, изобразив легкий поклон, - добрый вечер. Но у нас неотложное дело.

- Вижу, - отозвался он, пристально глядя на сьерр, которые были бледны и стали как будто ниже ростом, - ай, как скверно. Как скверно, - повторил маг, покачав головой, - госпожи сьерры, мое почтение. Проходите, присаживайтесь. Вот на этот диван, если с него кое-что убрать, можно сесть.

С дивана, чтобы на него сесть, требовалось убрать слишком многое, и маг, поняв это, принялся наводить порядок. Одним взмахом руки он сбросил вещи на пол.

- Здесь немного не убрано, - заметил он, - но это моя лаборатория и я люблю, чтобы все было под рукой. Это очень удобно.

Покивав, сьерры подошли к дивану и сели.

- И вы, милая девушка, - сказал Мэнфрейд, заметив, что Эйлар осталась стоять, - вот сюда, на стульчик. Он целый, это у него только видимость такая.

- Благодарю вас, - девушка села, где было указано.

Осторожно, поскольку видимость все же была впечатляющей.

- Я вижу, мы – коллеги, - продолжал маг, - хотя вы, без сомнения, еще не достигли полноты своих возможностей. Могу я узнать ваше имя?

- Эйлар Кеасс.

- Очень приятно. А меня, как вы несомненно знаете, зовут Говард Мэнфрейд. Это ведь вы нашли меня?

- Да, сэр. Мы не хотели вторгаться в вашу жизнь без необходимости, но…

- Но такая необходимость есть, - закончил он, - я понимаю. Кто ваш учитель?

- Хьюго Эсприн.

- О-о, - протянул маг, - слышал о нем, но незнаком. Не думал, что он возьмет ученицу. Сей господин не любит обременять себя чем бы то ни было.

Мидара дернула щекой, но промолчала. Видимо, слова мага упали на благодатную почву.

- Самое скверное в том, - продолжал маг неспешно, - что плодами моего труда воспользовались с такой отвратительной целью. Было достаточно неприятно делать эти тарры, но я не мог противиться желанию владетеля. Он был просто одержим мыслью о врагах, изменниках и шпионах. Если верить его словам, некоторые ночевали у него под кроватью. Но сам владетель ими ни разу не воспользовался. Кто это сделал?

- Эгла, - сказала Мидара, переборов свои чувства.

Мэнфрейд приподнял брови в недоумении.

- Эгленис. Новая владетельница и наша… кузина.

- Вот как. Что же вы натворили, госпожи сьерры? Устроили дворцовый переворот?

- Если бы, - с горечью отозвалась Мидара, - я уже склоняюсь к мысли, что это следовало сделать. Но нет, наши грехи не столь сильны. Мы всего лишь не были с ней почтительны. Мы ее не уважали.

Маг помолчал, видимо, обдумывая эти слова. Наконец, спросил:

- Кто еще?

Сьерра приподняла брови.

- Проклятие только на вас двоих?

- Нет. Есть еще наш брат.

Эйлар тем временем развязывала тесемки мешка. Спустя минуту она достала статуэтку, изображающую нимфу и поставила на стол.

Мэнфрейд уставился на нее, как на символ зла.

- Отвратительно, - произнес он, шагнув к столу, - омерзительно. И самое мерзкое в том, что получается так, будто и я приложил к этому руку.

- Вы можете помочь? – спросила Эйлар.

- В этом случае? – он вздохнул, - разумеется, я сниму проклятие. Но я не могу ручаться за результаты.

- Что? – Мидара подскочила на месте и едва не свалилась с дивана, - что вы хотите этим сказать, господин маг?

- Столь долгая неподвижность, - Мэнфрейд покачал головой, - я не знаю, как она отразилась на этом молодом человеке. Я могу вернуть ему изначальный облик, но его разум…

- Он сильно пострадал? – задала новый вопрос Эйлар.

- Пока не могу сказать ничего определенного.

- То есть, как это, не можете? – снова вмешалась старшая сьерра, - вы маг или нет?

- Успокойтесь, госпожа сьерра, я на вашей стороне. Тем более, что воспользовались тем, что планировалось использовать лишь в самом крайнем случае. А непочтительность в эту категорию не входит. И потом, использовать такие вещи против родственников всегда казалось мне аморальным. Если не сказать, гнусным.

Он отошел к шкафу, открыл одну из створок и принялся перебирать находящиеся в нем предметы.

- Где же они? Я помню, что положил их сюда. Ах, да. Не здесь, - выдвинув один из ящиков, маг достал тонкие, короткие свечи, - мисс Кеасс, прошу вас, подойдите сюда.

Эйлар так и сделала. Мэнфрейд протянул ей две из трех свечей.

- Эта – для сьерры Эвианн, а эта – для сьерры Мидары. Они должны держать свечи в руках до тех пор, пока воск не растает. И не отпускать ни в коем случае. Зажгите их лишь тогда, когда свечи окажутся у них в руках.

Эйлар кивнула и взяла свечи.

Сьерры держались стоически. Они выполнили все инструкции буквально и сидели, не пикнув, даже тогда, когда горячий воск потек по их пальцам. Впрочем, это казалось пустяком по сравнению с тем, что им было обещано.

Статуэткой маг занялся сам. Он переставил ее на пол и установил свечу на локтевом сгибе нимфы.

- Бедняга, - бормотал он себе под нос, - бедный молодой человек. Какое низкое, гнусное коварство!

Прошло пять минут прежде, чем все было закончено. Сьерры дружно уставились на пол, позабыв посмотреть друг на друга, где лежал Ирвин, вернувший себе изначальный облик.

- О боже, - выдохнула Эвианн, - он жив?

- Почему он не шевелится? – задала вопрос Мидара.

- Почти два месяца полной неподвижности, - пояснил маг, - это не проходит даром. Но ничего, все вернется. Ну-ка, - он с легким усилием поднял сьерра с пола и усадил на стул, - вот так. Тут гораздо удобнее, не правда ли?

Ирвин остался сидеть там, где его усадили. Неподвижно, не мигая смотря в одну точку, но его грудь едва заметно вздымалась.

- Дышит, - удовлетворенно заметил Мэнфрейд, - значит, не все еще потеряно.

- Мы спешили, как могли, - всхлипнула Эвианн, - мы ночей не спали. Мы хотели успеть…

- С-с-с, - Мидара успокаивающе погладила ее по плечу, - скажите, господин маг, как долго это будет продолжаться? Я имею в виду неподвижность? И что следует делать?

- Ждать, - сообщил тот, - это единственное, что можно сделать. Ему предстоит осознать свою свободу движений, а это не так просто после двух месяцев неподвижности. Предстоит непростая задача, госпожи сьерры. Вам нужно будет водить его, ухаживать за ним, кормить его. И все такое прочее, - добавил маг, потерев лоб.

- А разговаривать? – вмешалась Эвианн, оттерев слезы, - он будет разговаривать?

Мэнфрейд осмотрел Ирвина, приподнял ему одно веко, оценил результат и убрал палец.

- Для начала, ему следует научиться думать, - сказал он, - но вы должны с ним разговаривать, госпожи сьерры. И почаще к нему обращаться. Это может помочь ему осознать себя, как личность.