Демельза с трудом убедила Кэролайн Энис побыть Цветочной Королевой. Когда Сэм окончил молитву, Росс кивнул, и Певун Томас с Сефусом Биллингом ткнули факелами в зеленую пирамиду. Десяток других последовали их примеру, с восторгом, идущим из далекого прошлого, а не от произнесенной христианской молитвы. Сэм горестно ссутулился, но его ободряюще коснулась рука Розины, и ему полегчало.

Как только пламя охватило жестяные бочки, Кэролайн шагнула вперед и кинула в огонь букет цветов и трав. Там были и целебные, и дурные травы. Из полезных: зверобой, бузина, дубовые листья, клевер и наперстянка. Из дурных: плющ, крапива, ежевика, щавель и куколь. Кэролайн поклялась, что никакая сила на земле не заставит ее говорить причудливые корнуольские слова, но одна такая сила по имени Демельза смогла пробраться сквозь ее возражения и заставить нехотя их выучить, хотя и сама не знала их значения.

Otta kelmys yn-kemysks

Blesyow, may fons-y cowl leskys,

Ha'n da, ha'n drok.

Re dartho an da myl egyn,

Glan re bo dyswres pup dregyn,

Yn tan, yn mok!

Она произносила эти слова в полной тишине, и только она отступила, как полыхнули языки пламени — вырвался восторженный крик наблюдателей, и те заплясали вокруг костра, а дикое пламя делало их похожими на демонов. Заблаговременно все опрокинули стаканчик-другой.

Джереми вздохнул и хмуро посмотрел на извивающийся и обжигающий огонь. Только что кто-то удалился в тень старой шахты, так похожий на... Он протянул было руку, чтобы привлечь внимание Клоуэнс, но та увлеченно болтала с Беном, и Джереми тут же отдернул руку.

Многие девушки в лучших летних платьях танцевали, тридцать-сорок человек держались за руки и кружили вокруг костра. Джереми взглянул на того человека еще раз, но он уже исчез. Призрак, как рассказывал Бен, появился в том самом месте, где он когда-нибудь умрет?

Вскоре Росс тронул его за руку:

— Пламя гаснет...

Для деревенских фейерверки стали неожиданным и изысканным развлечением, и целых двадцать минут Джереми, Бен, Пол Келлоу и Хорри Тренеглос запускали в воздух ракеты, петарды, серпантин и хлопушки под возгласы, крики и смех наблюдателей. В самый разгар этого действа костер обрушился, разметав искры в вечернее безветрие.

Джереми и Пол собственноручно соорудили петарды. В металлических банках содержалась смесь нитрата стронция, хлората калия, серы и сажи, что произвело ярчайший свет, окрасивший всё вокруг в демонический красный цвет. Когда утихли залпы, то под взрыв восхищений и рукоплесканий зажглась еще одна серия банок, содержащая хлорат калия, хлорид свинца, нитрат бария, серу и смолу, и теперь ночь окрасилась зеленым светом.

— Какой ты волшебник! — сказала Дейзи Джереми. — Как это называется?

— Наверное, бенгальские огни, но точно не знаю.

— Пол говорит, ты гений. Он рассказывал о твоих опытах в литейном цеху Харви.

— Пол явно перепил. Это ведь наша тайна! Ему не следовало тебе рассказывать!

— А Клоуэнс знает?

— Нет.

— Получается, теперь я стала частью важной тайны! Восхитительно! Не стоит бояться, я никому не скажу.

— Думаю, очень скоро об этом узнают, но пока, если ты не против...

— Конечно, Пол очень увлечен. А отец как раз открывает новое предприятие в Пензансе. Он считает, что будущее за паровым двигателем, тот заменит лошадей. Правда?

— Лет через десять — отчего же нет?

Джереми не желал обсуждать это здесь и с ней.

— Ты станешь изобретателем?

Джереми снова остановил взгляд на танцующих.

— Ох, да ну. Я практик, а не изобретатель. Я пытаюсь предвидеть будущее и воспользоваться лучшими идеями.

— Ты возьмешь меня с собой как-нибудь?

— Куда?

— На рыбалку...

— То есть, на так называемую рыбалку?

— Разумеется...

— Что ж, я...

— Уж сколько раз я просила Пола, а он отказывал, говорил, что это не для женщин. Интересно, почему? Твоя матушка рассказывала, что ездила на той паровой машине в Лондоне, как там она называется? Не думаю, что женщин следует лишать последних новостей в области механики.

Джереми пристально смотрел ей в глаза. Дейзи провела кончиком языка по губам и улыбнулась.

— Пока что в Хейле мало интересного, — сказал он.

— А что?

— Только гайки и болты.

— Нет, правда, скажи.

— Котел. Несколько колес. Пара клапанов. Рамка в форме кровати. Длинный дымоход, который время от времени пыхтит: пуф-пуф-пуф-пуф.

— Как необычно!

— Ага, это задумка Тревитика. Я же говорил — я беру лучшее. Вместо того, чтобы сжимать пар, его выпускают.

— Разве повозка еще не собрана?

— Нет. И еще не скоро. Всё пока отложено, мы обсуждаем вполне традиционный насос для шахты.

— Но можно ли мне прийти?

— Если хочешь. Но теперь я официально посещаю литейный цех, чтобы вести переговоры о насосе. Нет нужды выходить на рыбалку. Единственное препятствие — поездка за двадцать миль.

— Буду ждать с нетерпением, — сказала Дейзи. — И не думай, что я не могу ездить верхом так же быстро, как ты.

— Ох, знаю, знаю. Видел, как вы с Клоуэнс носились по пескам, как черти. Удивительно, как ты не упала в пруд.

Подошли Бен и Клоуэнс.

— Настало время для последнего хоровода перед ужином. Пошли!

Деревенские взялись за руки и закружили вокруг костра, Певун Томас и Сефус Биллинг выкрикнули: «Глаз! Глаз!». Бен и Клоуэнс подтолкнули Джереми и Дейзи к концу цепочки, за ними последовали трое Тренеглосов. Шествие двигалось дальше, удалялось от яркого огненного свечения к лесу, до Уил-Мейден, вокруг молельного дома методистов и вниз по холму, к огонькам Уил-Грейс, где до сих пор одиноко лязгал и вздыхал насос, а на фоне освещенного заревом ночного неба вздымались шахтные постройки. Потом вниз к Нампаре и дальше к пляжу, продираясь сквозь чертополох и высокие мальвы с криками: «Глаз! Глаз!». По пляжу, почти до утеса под Уил-Лежер; там, по решению двух предводителей, вереница людей развернулась и устремилась обратно к дымящемуся костру на холме.

Мимо Нампары, вдоль ручья, вверх по заросшей тропинке, оставив Уил-Грейс слева. У начала тропинки, в нескольких сотнях ярдов от пищи, эля и тлеющего костра, два предводителя остановились и образовали арочный проход, «глаз», соединив руки над головами. Под этой аркой, через «глаз» должна была пройти странная процессия из шестидесяти человек. Проходящие разлетались, как скворцы, к обильным столам и ожидающим матронам.

Супруги Энис выпили стаканчик эля с шафрановой булочкой, прежде чем покинуть Полдарков вместе с двумя своими девочками и няней.

Перед уходом Кэролайн сообщила Демельзе:

— У меня дурные вести. Моя тетушка Сара наконец-то победила свою извечную склонность падать в обморок при мысли о том, чтобы приехать и повидаться со мной в этом диком графстве. Она написала, что приедет через пару-тройку недель. Но, моя дорогая, это ведь целая свита! Не только лакей и горничная, но и полковник Гектор Уэбб, этот дамский угодник! Клоуэнс познакомилась с полковником Уэббом, когда гостила у нас. Моя тетушка, несмотря на возраст, не может обойтись без ухажеров.

— Но миссис Пелэм — чудесный человек, — возразила Демельза. — Я была бы рада снова с ней повидаться.

— Что ж, несомненно, ты с ней повидаешься. Мы рассчитываем, что вы с Россом поможете нам развлечь эту чудесную (согласна), но неутомимую городскую даму. Вряд ли она была где-нибудь западнее Бэйзингстока... Но погоди-ка... Это не помешает вашей поездке в Бовуд? Когда это?

— В конце июля. Но пока еще точно не известно, Кэролайн. Я даже не знаю, хочет ли Клоуэнс ехать. И даже если ей захочется, нам не с кем ее отправить. У нас так мало близких родственников.

— Полагаю, тебе лучше поехать самой.

— Тогда меня не будет больше трех недель! Что будет делать Росс?

— То, что делал, разлучаясь с тобой на долгие месяцы. А разве Клоуэнс ничего не намекала на этот счет?