У неудачи свой особый запах. Что-то вроде неотвязной миазматической вони. Как собаки могут учуять запах страха в человеке, так люди чувствуют, когда человек «катится вниз».

Особенно в Голливуде.

В кинобизнесе все до одного знали, что с Клифтоном Лоуренсом все кончено! Знали еще до того, как он сам это понял.

Клифтон не получал никаких известий от Тоби и Джилл в течение недели, которая прошла с тех пор, как они вернулись из свадебного путешествия. Он послал им дорогой подарок и три раза пытался застать их по телефону, но все напрасно: его игнорировали. Джилл… Каким-то образом ей удалось восстановить Тоби против него. Клифтон понимал, что ему придется с ней помириться. Они с Тоби слишком много значили друг для друга, чтобы позволить кому-то встать между ними.

Клифтон приехал к ним домой утром в тот день, когда у Тоби была работа в студии. Джилл увидела, как он идет по подъездной аллее, и открыла ему дверь. Она выглядела потрясающе, и Клифтон сказал ей об этом. Джилл приняла его дружески. Они сидели в саду, пили кофе, и Джилл рассказывала ему о свадебном путешествии и о тех местах, где они с Тоби побывали.

— Извини, что Тоби не перезвонил тебе, Клиф. Ты не можешь себе представить, какая тут все это время суета, — вежливо сказала она.

Джилл улыбнулась извиняющейся улыбкой, и Клифтон решил, что был не прав по отношению к ней. Она не стала его врагом.

— Я хотел бы начать все сначала и чтобы мы стали друзьями, — предложил он.

— Спасибо, Клиф. Я бы тоже этого хотела.

Клифтон почувствовал безмерное облегчение.

— Я хочу устроить обед в вашу с Тоби честь. Закажу отдельный зал в «Бистро». Через неделю, считая от субботы. Смокинги, сто самых близких ваших друзей. Ну как?

— Чудесно! Тоби будет рад.

Джилл выждала до второй половины того дня, когда должен был состояться обед, потом позвонила и сказала:

— Прости, Клиф. Боюсь, что я никак не смогу быть сегодня вечером. Я немного устала. Тоби считает, что мне лучше посидеть дома и отдохнуть.

Клифтон постарался не выдать своих чувств.

— Очень жаль, Джилл, но я понимаю. Тоби ведь сможет прийти, да?

Он услышал в трубке, как она вздохнула.

— Боюсь, что нет, дорогой. Он без меня никуда не ходит. Но все равно, желаю тебе приятного вечера.

И она повесила трубку.

Отменять обед было слишком поздно. Счет составил три тысячи долларов. Но Клифтону он обошелся гораздо дороже этих денег. К нему не пришел его почетный гость, его единственный клиент, и все, кто там был — управляющие студиями, кинозвезды, режиссеры, все, кто что-то значил в Голливуде, — это чувствовали. Клифтон попытался скрыть истинную причину отсутствия дорогого гостя, объяснив, что Тоби не совсем здоров. Когда на следующий день он купил номер «Херальд Эгзэминер», то увидел там фотографию мистера и миссис Тоби Темпл, сделанную накануне вечером на стадионе «Доджерс».

Теперь Клифтон Лоуренс понимал, что борется за собственную жизнь. Если Тоби откажется от него, то податься ему будет абсолютно некуда. Ни одно из крупных агентств не возьмет его, потому что он не приведет им клиентов, а мысль о том, чтобы начать все сначала самому, была ему невыносима. Уже слишком поздно! Ему обязательно надо найти способ помириться с Джилл. Он позвонил ей и сказал, что хотел бы приехать поговорить с ней.

— Конечно, — обрадовалась она. — Я только вчера говорила Тоби, что последнее время мы что-то редко стали видеться.

— Я буду у вас через пятнадцать минут, э… — пообещал Клифтон.

Он подошел к шкафчику с напитками и налил себе двойную порцию шотландского виски. Последнее время он стал частенько это делать. Дурная привычка — пить в течение рабочего дня, но кого он обманывает? Какая работа? Он ежедневно получает важные предложения для Тоби, но не может добиться, чтобы Великий человек сел и хотя бы обсудил с ним эти предложения. А ведь когда-то они обговаривали абсолютно все. Он помнит, как им тогда было здорово, какие поездки у них были, какие сборища, какое веселье, какие девушки, как они были близки. Тоби нуждался в нем и рассчитывал на него. А сейчас… Клифтон налил себе еще и с удовольствием заметил, что руки у него не так сильно дрожат.

Когда Клифтон приехал к Темплам, Джилл сидела на террасе и пила кофе. Заметив его, она подняла голову и улыбнулась. «Ты же коммерсант, — сказал себе Клифтон. — Убеди ее!»

— Рада видеть тебя, Клиф. Садись.

— Спасибо, Джилл.

Он сел напротив нее за большой стол из кованого железа и стал ее рассматривать. На ней было белое летнее платье, и контраст с черными волосами и золотистой, загорелой кожей был ошеломляющим. Она казалась очень молодой и — другого слова ему просто почему-то не приходило на ум — невинной. Джилл наблюдала за ним, и глаза ее смотрели ласково и дружелюбно.

— Не хочешь ли чего-нибудь на завтрак, Клиф?

— Нет, спасибо. Я уже давно позавтракал.

— Тоби нет дома.

— Я знаю. Я хотел поговорить с тобой наедине.

— Чем могу быть полезна?

— Прими мои извинения! — с чувством сказал Клифтон. Он никогда в жизни никого ни о чем не умолял, но сейчас ему приходилось это делать. — Мы… я неудачно начал. Может быть, я сам виноват. Наверное, так оно и есть. Тоби так давно был моим клиентом и другом, что я… я хотел уберечь его. Ты можешь это понять?

Джилл кивнула, не сводя с него карих глаз, и сказала:

— Конечно, Клиф.

Он сделал глубокий вздох.

— Не знаю, рассказывал он тебе когда-нибудь эту историю, но старт Тоби дал именно я. Как только я увидел его, так сразу понял, что он станет великим артистом. — Клифтон заметил, что полностью владеет ее вниманием. — В то время у меня было очень много важных клиентов, Джилл. Я от всех отказался, чтобы иметь возможность заниматься исключительно карьерой Тоби.

— Тоби рассказывал мне, как много ты для него сделал, — сказала она.

— Правда? — Ему стало противно от того, как заискивающе это прозвучало.

Джилл улыбнулась.

— Он рассказал мне тот случай, когда он подстроил, будто тебе звонил Сэм Голдуин, и когда ты все равно пошел посмотреть его выступление. Это было так мило с твоей стороны.

Клифтон наклонился вперед и заговорил умоляюще:

— Я не хочу ничем испортить отношения, существующие между мной и Тоби. Мне нужно, чтобы ты была на моей стороне. Я прошу тебя забыть все, что между нами произошло. И простить меня за неуместное вмешательство. Я думал, что оберегаю Тоби. Что ж, я был не прав. Уверен, что с тобой ему будет великолепно.

— Я этого хочу. Очень-очень!

— Если Тоби от меня откажется, то я… я думаю, это меня доконает. Я имею в виду не только деловую сторону. Он и я… Он был мне как сын. Я люблю его. — Клифтон презирал себя за это, но опять заговорил умоляющим тоном: — Пожалуйста, Джилл, ради всего святого… — Он не мог продолжать, у него прервался голос.

Она долго смотрела на него своими глубокими карими глазами, потом протянула ему руку.

— Я не злопамятна, — дружелюбно произнесла Джилл. — Придешь завтра к нам ужинать?

Клифтон глубоко вздохнул, потом счастливо улыбнулся и сказал:

— Спасибо. — Его глаза затуманились слезами. — Я… я этого не забуду. Никогда!

На следующее утро, когда Клифтон явился к себе в офис, там лежало заказное письмо, которым его уведомляли, что услуги его больше не потребуются и что он теперь не уполномочен действовать в качестве агента Тоби Темпла.