Даже Тай получил уведомление, в котором были указаны ставки.

Иггдрасиль Квест: Вигрид, Поле Рагнарока

Предотвратите [Медраут, Вестник Конца Времен] уничтожение корня и запуск Рагнарока.

Бонусная цель: Не допустить проникновения [СуртраБедствия] в Мидгард.

Бонусная цель: Лично убить [Медрота, Вестника Конца времен].

Бонусная цель: Победить всех вражеских командиров.

Без сомнения, Медрот получил аналогичное задание. В конце концов Мировое Древо не приняло никаких сторон; его Система была не более разумна, чем растение. Точно так же, как он наделял силой нежить и богов, для него мало имело значения, продолжится ли цикл.

Жребий был брошен.

“Медрот, Хель… Я убью вас всех снова, и снова, и снова!” Тай зарычал, поднимая свой скипетр и призывая древние силы Настронда. “Столько раз, сколько потребуется!”

Звезды упали с небес, и так начались сумерки богов.

Конец пришел.

Зрелище не могло быть более катастрофическим. Сельская местность вокруг Лайонесса была охвачена пламенем на многие мили; море огня и дыма поглощало даже снег. Орды монстров и людей устремились к стенам, гигантские руны и заклинания активировались, когда они приблизились. Некоторые просто взорвались, разорвав боевые порядки, но другие, желтые знаки, свели нападавших с ума. Солдаты впали в неистовую ярость, убивая друг друга в отвратительных проявлениях крови и насилия.

Нид — Уолтер вызвал бурю молний и звезд, чтобы преследовать захватчиков. Гигантские камни падали с небес, убивая десятки, если не сотни при приземлении; грозы поджаривали зверей и волков размером со слонов. Защищающиеся маги выпустили все заклинания, какие только могли, из безопасности крепостных валов, их снаряды попали в магические щиты, в то время как армии Бедствий двинулись вперед.

Повсюду трещины расширялись, огонь лился сквозь них вместе с потоками лавы. Сыновья Муспельхейма, огненные гиганты, такие же высокие, как их двоюродные братья из Етунхейма, питались через них; в отличие от варварских ледяных гигантов, все они носили тяжелую металлическую броню, огненное оружие и даже несли тяжелую артиллерию. Вместо того, чтобы броситься на рвы и укрепления Лайонесса, они заняли позицию для бомбардировки; очевидно, они намеревались создать дыры в стенах с двух сторон, подавив защитников в атаке клещами.

Леди Изолт наблюдала за всем этим с самой высокой сторожевой башни в Лайонессе вместе с Хагеном, используя гадание, чтобы предоставить ему точную информацию о поле боя. Дуллахан наблюдал за пейзажем в жуткой тишине, белая крыса сидела у него на плече.

Получив большую часть своей силы от "Болдера" в течение многих лет, контраст с ее нынешним источником силы не мог быть более разительным. Ее связь с Болдером была теплой и приветливой, даже если теперь она понимала это как красивую иллюзию без содержания. Ее связь с Таем была холодной, узами, сделанными из костей и льда. Каждое произнесенное молитвенное заклинание было похоже на поцелуй открытой могилы. Она сменила ложное утешение на истинную, но зловещую силу нежити. Даже заклинания, которые она могла произносить, изменились, ее предсказания использовали призрачные зеркала, ее призывы вызывали гигантских червей-нежить, а не ангелов.

И все же нельзя было ошибиться, на чьей стороне она сражалась. Она приняла на себя бремя темной силы, чтобы спасти мир от Рагнарока; находясь под властью Бальдра, она невольно ускорила это. В этом была ирония, но у Изолт не было сил тратить силы на бессмысленные мысли.

Даже само Мировое Древо Иггдрасиль, казалось, содрогалось на горизонте, его бесконечный ствол двигался, его листья гнили. Сам источник всей жизни в Девяти Мирах чувствовал, как смерть ползет у его корней.

Первоначальная оборона сделала свое дело, задержав захватчиков; ловушки и мины, усеявшие сельскую местность, остановили наземные силы и разрушили туннели подземных жителей, пытавшихся пройти через подземелье внизу. Вверху буря не давала приблизиться летающим врагам.

Однако все изменилось с мощным проявлением магии друидов; величайшее использование [Геомантии], которое когда-либо видела жрица.

На многие мили земля сдвинулась, камни поднимались из-под грязи и грязи. Реки, деревья, траншеи разделились, и между ними образовалась широкая тропа. Мощеная дорога, преодолевающая все препятствия и ведущая прямо к главным воротам Лайонесса.

Леди Изолт узнала в заклинателе члена Фианны Лугейда Оплота; воин-нежить принял форму гигантского демонического дерева, направляя свою магию через корни, охраняемый двумя нежитями: личоподобным существом в одежде жреца и шутом, владеющим мечом и кинжалом, несущим силу грома.

Армии Бедствий перегруппировались и воспользовались дорогой, особенно кавалерия. Рыцарь нежити, вооруженный огненным копьем, командовал нежитью и людьми спереди, за которым следовали огромный берсерк-упырь и призрачный бард, ведущий стаю гигантских волков. Минуя все препятствия на земле, они на полной скорости двинулись в сторону Лайонесса, в то время как огненные гиганты начали издалека обстреливать стены артиллерией.

В ответ на такой поворот событий над городом появилась большая трещина. Изолт показалось, что само почерневшее солнце раскололось, как яйцо; сквозь него заглянул огненный глаз, его адский взгляд вселил страх в сердца всех смертных.

Суртр.

Повелитель Огненных Гигантов, который победит силы порядка и утопит Девять Царств в огне. Непокоренное Бедствие, которое низвергло бы Мировое Древо только для того, чтобы быть поглощенным адом, который он сам начал.

Изолт могла лишь мельком увидеть его бронированное лицо, но сам размер его простого глаза пугал ее. Существо было, вероятно, выше пятисот футов ростом, титан, чьи простые шаги сравняли бы с землей города. И трещина увеличивалась в размерах с каждой секундой; возможно, даже позволяя титану просунуть руку в течение нескольких часов.

Хаген издал какой-то звук. Низкое, искаженное эхо человеческих эмоций, хрип мертвеца, стоящего перед лицом своей неминуемой кончины.

“Ты смеешься", — встревоженно поняла Изолт. “Ты смеешься”.

“А почему бы и нет? Разве это не чудесное зрелище?” Хаген ответил, совершенно, блаженно счастливый. “Братья сражаются с братьями, век волков и стали! Это время, которого я ждал всю свою жизнь!”

Маска здравомыслия и стабильности соскользнула, открыв жестокого убийцу под ней; человека, который наслаждался болью и страданиями других. Человек, который нашел конец света забавным. Плечистый дьявол для ангела Энни, каждая сторона жизни Тая. Один воплощал в себе остатки его человечности, борющейся за то, чтобы оставаться в темноте; другой-холодную и безжалостную нежить, которую он обнял.

Изолт почти ожидала, что Хаген сразит ее и присоединится к захватчикам, но он ничего этого не сделал. Вместо этого он пробормотал несколько слов белой крысе, затем призвал своего призрачного скакуна, готовясь выехать в бой против захватчиков.

В конце концов, несмотря на свою злобу, Дуллахан был верен своему другу. Ему было приказано держать оборону, несмотря ни на что, и он это сделает.

Несмотря на свои опасения, Изолт не могла не одобрить это.

Тем временем лич Асклепий телепортировался в гущу захватчиков, атакуя друида и его защитников. В ту же секунду, как он появился, древний архимаг бомбардировал их зелеными лучами и огненными взрывами; священник создал щит, чтобы защитить друида, в то время как шут попытался напасть на лича в ближнем бою. Ничуть не смутившись, Гроссмейстер Бледных Змей вступил в бой с тремя Фианнами, намереваясь разрушить эффект геомантии и помешать остальной части вражеской армии достичь Лайонесса.

К сожалению, для первой волны было уже слишком поздно. Всадники и монстры добрались до ворот и взобрались на стены, атакуя защитников или двигаясь через отверстия, открытые артиллерией. Нарушение в бомбардировках обороняющихся магов позволило летунам преодолеть шторм и добраться до города, всадники на вивернах и пегасах двигались ко входу в Настронд; Нежить, бессмертные и вызванные монстры защищали укрепления; големы из адамантина и плоти двигались, чтобы прикрыть бреши; разбойники во главе с Пересмешником сражались бок о бок с ополченцами, такими как Перси.