К тому времени, когда я въехал на окраину города Джозефины, мне удалось превратить три с половиной часа езды в шесть часов. Мой желудок кричал, требуя еды, а кости болели от долгого сидения. Я проигнорировал тот факт, что вот-вот наложу в штаны, и продолжил движение по шоссе мимо знака «Добро пожаловать», который, кстати, отмечал, что население городка плавает где-то в районе трехсот человек.

Ага. То есть меньше, чем выпускной класс моей средней школы.

Я продолжал ехать, пока шоссе не уступило место двухполосной улице, которая петляла вокруг городской площади. В центре города возвышалось здание суда из известняка, со всех сторон его окружали предприятия. В большинстве из них свет был выключен, а шторы задернуты, поэтому я предположил, что на сегодня они уже закрыты. Я свернул на обочину улицы перед темной мясной лавкой и проверил по навигатору, где находится дом Джозефины.

Она не могла быть далеко от Мейн-стрит. Верно?

Я обновил карту, и на экране появилось сообщение: «Нет подключения к сети, попробуйте еще раз.»

Я попробовал. А потом попробовал еще три раза с тем же результатом, а затем бросил телефон на пассажирское сиденье.

Ну, здорово.

Я понятия не имел, как найти дом Джозефины, мне нужно было отлить, и я был голоден как черт.

На что только не идут люди ради любви...

Дав своему телефону еще десять минут на то, чтобы доказать мне, что он точно не ловит сигнал сотовой связи, я выехал обратно на дорогу и стал искать первую открытую заправку.

Я проехал не менее дюжины церквей, прежде чем нашел заправку в нескольких километрах по дороге, ведущей из города. Стоянка была пустынна, за исключением черного «Bronco», припаркованного в стороне на траве. На всех колонках, кроме одной, висела табличка «не работает». Я подъехал к единственной работающей колонке, заглушил двигатель и побежал внутрь, как будто от этого зависела моя жизнь.

За прилавком сидел паренек, которому на вид было не больше четырнадцати лет, и ел хот-дог. Я пробежал мимо него в сторону туалета, и тут он с набитым ртом крикнул.

— Тебе нужен ключ!

Я обернулся и протянул руку, но парень покачал головой.

— Только для покупателей.

Он запихнул в рот еще один кусочек хот-дога и медленно жевал, наблюдая за мной маленькими глазками-бусинками.

Я запустил руку в стоящую передо мной корзину с конфетами, а затем бросил на прилавок три «Snickers» и «Butterfinger».

— Вот, — сказал я, доставая бумажник и протягивая свою карточку. — Могу я теперь взять ключ от туалета?

Он покачал головой.

— На карточках стоит всего пять долларов.

Я поборол желание задушить его и вместо этого засунул руку обратно в корзину для конфет. После того как он с мучительной ленью оформил мой заказ, я протянул руку за ключом.

— Ты собираешься заправиться? — спросил он, указывая на место, где была бессистемно припаркована моя машина.

Я махнул рукой.

— После. Мне срочно нужно отлить.

Он пожал плечами, соскользнул с табурета, и нагнулся, чтобы достать крошечный ключ, висящий на огромном пластиковом брелоке. Я потянулся за ним, и побежал к двери. Если бы мне было не все равно, я бы задумался о происхождении липкой пленки, покрывающей пластиковый брелок, но мне, честно говоря, было наплевать.

Когда я сходил в туалет, нашел достаточно дерьмовой еды, чтобы насытиться на время, и заплатил за полный бак бензина, я кивнул пареньку за стойкой.

— Ты знаешь, где находится Черри-стрит?

Он засмеялся.

— Звучит как название порнофильма.

Я удержался от желания спросить его возраст.

— Это «да»?

Он покачал головой.

— Я из окрестностей Уайтвотера. Я ничего не знаю о Черри-стрит.

Я предположил, что Уайтвотер — это соседний город.

— У тебя есть здесь какие-нибудь карты?

Он указал на картонную стойку возле двери, которая была практически пуста, за исключением брошюры «Парки штата Техас», которая выглядела так, будто ее использовали несколько раз, скомкали и положили обратно.

Великолепно.

Я буду прокладывать свой путь через техасскую горную страну вместо того, чтобы искать Джозефину.

— Все равно спасибо, — я кивнул, открывая дверь.

— Я бы попробовал бар Макалистера, — сказал он. Я повернулся, и он указал в том направлении, откуда я только что приехал. — Это в квартале от Мейн-стрит, сразу за зданием суда. Чаще всего по вечерам там бывает несколько парней. Один из них должен быть в состоянии помочь тебе.

Джозефина

Я прижалась лицом к окну, сосредоточившись на том, чтобы меня не стошнило. Каждый поворот, который мы делали в грузовике, заставлял содержимое моего желудка бунтоваться самым худшим образом. Я была в двух секундах от того, чтобы меня вырвало на всю папину обивку.

— Тебе обязательно вести машину как дикая женщина? — застонала я, схватившись за живот.

Лили пристально посмотрела на меня.

— Я буквально еду со скоростью десять километров в час, Ваше высочество.

Я снова уставилась в окно, желая оказаться дома, в своей постели, отсыпаясь от пива, которое я только что выпила, как будто завтра не наступит. Это было на следующий день после дня рождения моего отца, и мне нужно было немного отстраниться от семьи. Я заехала за Лили, взяла шесть бутылок на заправке в городе, и мы вместе поехали в глушь, чтобы я могла выпить их все.

— Если ты собираешься блевать, то сначала хотя бы отдай мне свой телефон, — сказала она.

Я все еще прижимала его к животу. Я не выпускала его из виду с момента прибытия в Техас в надежде, что он поймает сигнал. Эта штука не жужжала уже несколько дней.

— Отлично. Бери. У меня все равно нет связи в этой Богом забытой пустоши.

Надувшись, я бросила телефон в центральный подстаканник.

— Я просто хочу позвонить Джулиану! Я не разговаривала с ним уже два дня. ДВА ДНЯ!

Мы проехали мимо знака «Добро пожаловать» и продолжили движение по главной улице. Лили повернула направо, и мы поехали по боковой улице, прямо мимо бара Макалистера. У входа стояло две или три машины, не так много. Возле двери, под уличным фонарем, я заметила двух разговаривающих парней. Один из них был Луис Калхун, управляющий баром, а другой — высокий, одетый в черные брюки и рубашку на пуговицах. Должно быть, он был из другого города. Я прищурилась, когда Лили проезжала мимо, пытаясь разглядеть его профиль, и вдруг узнала его.

— Джулиан! — крикнула я так громко, что даже в ушах зазвенело. — Это Джулиан!

Лили хлопнула по тормозам.

— Что? Где?

— У Макалистера! Разворачивайся!

Она покачала головой.

— Если ты думаешь, что Джулиан у Макалистера, то ты действительно в хлам. Я отвезу тебя домой.

— Но, если Джулиан здесь, это значит... где Нью-Йорк? — спросила я, поворачиваясь к окну и начиная опускать его, нажимая на него обеими руками. — Я спрошу у него.

— ДЖУЛИАН! — закричала я, практически выбрасывая верхнюю половину своего тела из грузовика. — ДЖУЛИАН! Лили не разворачивается.

Лили остановила грузовик на обочине и оттащила меня от окна.

— Подруга, заткнись. Люди спят, а ты орешь как сумасшедшая.

Мне было все равно. Я разблокировала пассажирскую дверь и выпрыгнула, готовая бежать. Вместо ровной земли, встретившей меня у основания грузовика, я продолжала падать, пока мои ноги не оказались в грязной канаве. Я попыталась поднять ноги, но они застряли под метром мутной воды. Я каким-то образом застряла так глубоко, что не могла выбраться.

— Лили! Помоги! Я застряла!

Я пыталась поднять ноги, и отпихнуть грязь, но это было бесполезно. Это было похоже на зыбучие пески, и мне нужна была помощь Лили, чтобы выбраться, не испачкавшись еще больше.

— Господи Иисусе. Не могу поверить, что ты только что это сделала, — сказала она, выпрыгивая из грузовика и захлопывая за собой дверь. — Я должна просто оставить тебя там после того, как ты вела себя сегодня вечером.