— Нет, все происходит на самом деле. Коатлик идет по земле.

Проанализировав увиденное, Антонио пришел к выводу, что Кикс прав: это были натурные съемки. Да и самого монстра он не впервые видел: Коатлик — известная статуя из Национального музея антропологии. Только теперь она выросла до тридцати футов.

Солдаты забаррикадировали перед ней дорогу. Статуя, приводимая в движение неизвестным пока способом, топтала бронемашины огромными каменными ногами, и они лопались, как ореховые скорлупки под ударами молотка.

— Глядите! Она несокрушима!

— Откуда ведется трансляция? — спросил Антонио.

— Из района Оахака, мой господин.

— Город Оахака не представляет для меня ценности. Да пусть она хоть весь штат захватит — мне-то что? В крайнем случае штат Оахака сделается буферной зоной между федералами и Чьяпасом.

— Нет, нет, мой господин. Как вы не понимаете? Если вернулась Коатлик, значит, Тецатлипока и Вицлипуцли где-то рядом. А ведь это ваш смертельный враг, господин.

— Тецатлипока является смертельным врагом Кецалькоатля.

— Но ведь вы Кецалькоатль и есть! Так по крайней мере называют вас ацтеки в попытке присвоить себе. А они не имеют никакого права, поскольку приоритет за нами. Но пытаться — пытаются.

— Мне, признаться, плевать, — отмахнулся Антонио.

— Но по телевизору сказали, что за Коатлик следуют все «индиос».

— Разве?

— Именно! Телевизионщики упомянули и ацтеков, и миштеков, и даже майя.

А вот это уже было серьезно. Антонио озабоченно вскочил на ноги и воскликнул:

— Эта каменная баба подминает под себя мою же революцию!

— Пора начинать контрреволюционную борьбу.

— Что ж, Мехико может и подождать. Мы выступаем на Оахака!

— Проклятые ацтеки еще пожалеют, что в их глупые головы закралась мысль похитить у нас нашу религию, наших богов и наших женщин! — подхватил подкоманданте Кикс.

Антонио лично назначил команду из двадцати человек, которая должна была двигаться впереди главных сил.

— Благодаря авангарду повысится наша маневренность, — пояснил Антонио. — Я, разумеется, пойду в первых рядах.

Если бы Антонио Аркиле всего день назад сказали, что ему доведется вести хуаресистас в бой против врага высотой тридцать футов, он рассмеялся бы «сказочнику» в лицо.

Впрочем, он был далеко не первым революционером, свихнувшимся под воздействием средств массовой информации.

Над джунглями Лакандона занимался рассвет. Небо очистилось. Снова блеснули совсем уже блеклые звезды.

— Видите ту звездочку? — спросила Ассумпта, указывая пальцем.

— Это не звездочка, — сказал Чиун, — а Венера. Обыкновенная планета.

— Нет, звезда души и сердца Кукулькана, во имя которого мы сражаемся, — возразила девушка.

Секундой позже с неба упала другая звезда.

— А это, — сообщила Ассумпта, — согласно верованиям майя, означает, что один из древних богов отшвырнул докуренную сигару.

— Ваши боги, стало быть, курят? — с недоверием осведомился кореец.

— Таковы наши верования.

— Стоит ли тогда удивляться, что женщины вашего племени таскают с собой стреляющие палки!

Римо тем временем инспектировал тылы их маленькой армии. Замыкающим шел Уинстон Смит, который шаркал ногами и гремел своими железками как странствующий гуляка.

— Как только ты решишь, что настала пора распрощаться с частью своего снаряжения, то тут же получишь мое согласие, — поставил его в известность Римо.

— Ни за что! В снаряжении воина моего класса предусмотрено все до мелочей.

— Скажу тебе одно: если ты будешь громыхать, как пустая консервная банка, то рано или поздно схлопочешь пулю.

— Еще не отлита пуля, способная погасить Огнетушителя!

— Смотри себе под...

— Ох!

— ...ноги. Вот это, например, корень, — закончил Римо.

— Обращайтесь с ним бережнее, — вставила Ассумпта, — он страдает болезнью туристас.

Чиун помахал Уинстону рукой, потом подошел к нему и, сунув руки в необъятные рукава кимоно, заявил:

— Своим поведением ты компрометируешь родственников.

— Отвали от меня, Вонг.

Рука корейца взмыла в воздух, казалось, по своей собственной инициативе. Она едва коснулась спины парня, но эффект оказался весьма шумным.

— Уй-уй-уй-ох!

— А ну-ка извинись перед дедом, — сказал мастер Синанджу.

— Ты мне не дед.

— С прискорбием должен сообщить, что я — дальний родственник твоего отца.

Уинстон некоторое время смотрел вслед удалявшемуся Римо, а потом, понизив голос, спросил:

— Слушай, а его-то как зовут на самом деле?

— Я не вправе разглашать информацию, — ответил мастер Синанджу и ускорил шаг.

Разгорался день, и здешние птички пробудились ото сна. Пока Римо и его товарищи шли гуськом по узкой тропе, за ними с удивительным вниманием наблюдал огненно-красный макао, чья алая головка поворачивалась вслед идущим, словно оклеенная перьями миниатюрная телекамера слежения. Римо по-прежнему тащил на одном плече бесценный сундук учителя.

— Я не из простого любопытства спрашиваю. Так как же мне его называть?

— Спроси сам.

Смит догнал Римо.

— Послушайте, нас по-нормальному так и не представили...

— Вот ужас-то, верно?

— Я вам сказал про второе задание, а вы даже не поинтересовались, какое было первое.

— А ты сначала спроси, хочу ли я об этом знать.

— Я прикончил Магута Ферозе Анина, диктатора Стомика.

Услышав краем уха эту новость, Чиун мгновенно подлетел к ним.

— А тебе заплатили?

— Нет, я расправился с ним бесплатно.

— Пах! Нет, ты и в самом деле безнадежен.

— Послушайте, но надо же мне было заработать хоть какую-то репутацию!

— Репутация человека определяется количеством накопленного им золота. Не понимаешь?

— Я — воин. Моя стихия — борьба. Оплата — вещь необязательная. Как получится. Кроме того, моя репутация в определенных кругах не требует подтверждения. Стоит только упомянуть об Огнетушителе, и все плохие парни бледнеют.

— По-моему, ты сам слегка побледнел, — вставил Римо.

Смит как-то странно дернулся и торопливо произнес:

— Извините, черт. Я буду через минуту.

— Всем стоять, — громогласно объявил Римо. — Огнетушителю надо облегчиться.

— Между прочим, — произнесла Ассумпта, — для человека, которого несет, он еще очень хорошо держится.

— Скажи, как давно вы знакомы? — осведомился Римо.

— Со вчерашнего вечера. Вы знаете, о его подвигах написано столько книг!

— Неужели? — притворно удивился Римо.

Чиун зевнул.

— Нет, правда! Он сказал мне, что по миру разошлось более сорока миллионов экземпляров.

У мастера Синанджу даже глаза на лоб полезли.

— Это правда, Римо? Сорок миллионов экземпляров?!

— На книге, которую я обнаружил под деревом, значилась именно эта цифра.

Глаза Чиуна превратились в узкие щелочки.

Когда Уинстон вернулся со свидания с деревом сейба, внимание всех присутствующих сосредоточилось на нем.

— Может, тебе шел процент с гонорара за эту белиберду? — осведомился кореец.

— За какую белиберду?

— Да за эти глупейшие романы с приключениями!

— Нет.

— Идиот!

И перепалка возобновилась.

— Все-таки настанет день, когда вы станете уважать меня за то, что я совершил, — довольно резко выпалил Смит.

— Мы уважаем тех, кто превзошел наши науки и накопил достаточное количество золота, — отозвался мастер Синанджу. — У тебя же нет ни опыта, ни денег.

— Когда-нибудь выйдет книга про мои подлинные деяния, и я смогу жить на проценты с изданий.

— Только не рассчитывай, что тебе удастся так долго коптить небо, — хмыкнул Римо.

— А между тем я их постоянно записываю. Откройте мой рюкзак и убедитесь сами.

Римо остановился и полез в рюкзак. Извлек оттуда общую тетрадь в клеточку в черном коленкоровом переплете. На обложке был изображен огнетушитель с целым роем пуль, вылетавшим из его раструба.