Первые эмоции прошли и медленно, лениво начинало просыпаться осознание того, что произошло. Мысли появлялись, безжалостно жалили фактами и убегали. Собственно, мне хотелось поступить точно так же — удрать. Может — натянуть на себя веревки (одной, конечно, не сподручно, но если очень постараться…) — и спуститься на самое дно вулкана. Да. Это будет хорошо! И я останусь там навсегда. Наверное…

Позорище! И как теперь мне в глаза людям смотреть? Это же просто… ужас!

Я огляделась. Льва поблизости не было, остальные же делали вид, что ничего и не было. Еноты старательно убирали пещеру, из которой организовали подъем и выход к спуску внутри скалы. Носили ящики, что-то кричали друг другу. Доктор Моэр исчез. Волков тоже видно не было — отряд, видимо, повез последнюю партию вакцины в полном составе, и возвращаться они, скорее всего, уже не будут.

Так. Все. Не было. Ничего не было. Мне все это померещилось. Арктуру — тоже. Очень надеюсь — он так себя и поведет. Не будет вспоминать. Мы все устали и перенервничали. Это… Это…нервный срыв! Вот. И все. Нервный срыв. Еще бы. Такие перегрузки!

Я вышла наружу, и тут же услышала голос Господина Моэра:

— Алекс! Ты готов? Мы едем домой, мальчик…

…

Сколько меня не было дома? Неделю? Две? Я замерла перед зачарованной дверью.

— Дверь, скажи мне! Что со мной происходит? Куда несется моя жизнь? Ты же… Ты же дверь! Зачарованная. Тебя отец зачаровывал, так пусть он мне и ответит — КТО Я? ЧТО Я? ЗАЧЕМ?

— Алекс, — господин Моэр подошел сзади и положил руку мне на плечо.

Вечер. Лунный рассеянный свет. Тепло, пахнет цветущим волчанником, слышен стук колес отъезжающего кэба.

— Да? — я прижалась лбом к двери.

Вот бы кто-нибудь ее сейчас резко открыл! Распахнул со всей силы, да так, чтоб мне по голове. Интересно, мозги на место встанут? Пойму я, наконец, как жить дальше?

— Алекс… С тобой все в порядке? — пальцы старика слегка сжали плечо.

— Да, — я украдкой смахнула слезу — еще не хватало, чтоб доктор Моэр заметил.

Мы сдружились за время работы над вакциной. Вместе часами сидели над расчетами, а потом, когда получилось — радовались, как сумасшедшие. Серые внимательные глаза смотрели с сочувствием и теплотой. Без осуждения, но… Я поняла, что он хочет спросить о Ральфе, но решается. Это он. Он нас видел. Хорошо еще, что не стал всем рассказывать. Еноты — те точно никому не скажут. Странные существа — добродушные, но замкнутые. Очень тихие, скромные и молчаливые. Тем не менее, ты чувствуешь, что можешь им доверять. Жаль, что не было времени познакомиться с кем-то из них поближе. Мне бы хотелось, чтобы у меня был друг енот…

— Алекс. Все хорошо? Может, хочешь поговорить?

— Спасибо, доктор Моэр. Ничего не нужно. Я в полном порядке и со мной все хорошо. Немного устал.

Так. Все! Никаких Ральфов. Никаких львов. Даже в мыслях!

У меня, видимо, было настолько зверское выражение лица, когда я обернулась, что доктор ушел, наскоро пробормотав слова прощания и пожелания хорошенько отдохнуть. А я отдохну! Обязательно. Тем более я заслужила. Где Морган, кстати? Зря, что ли помогала спасать запасы коньяка? Вот теперь пусть они, эти запасы, помогут мне!

И я решительно толкнула дверь. Хватит страданий! Ванна и сон. Нет. Не так. Ванна, коньяк и сон! Вот все, что мне сейчас нужно. Но, видимо, что-то в этом мире было против моих планов. Что-то очень могущественное.

— Я требую, чтобы их судили!

Крик тетушки Нимертии. За что? За что мне это, а? Ну почему именно сейчас, когда я еле держусь на ногах, когда так хочется напиться и забыться… Разве я сделала что-то плохое, а? Высшие силы? Я не жалея себя спасала оборотней и королевство! Ну, разве я заслужила…это?

— О суде речь не идет, — послышался уверенный мужской бас. — Однако разбирательство провести необходимо.

Я обхватила голову руками — только этого не хватало. Вместе с любимой тетушкой к нам пожаловал папин «любимый» конкурент, мастер Бертрам. Как же мне не хочется их видеть! Даже не знаю, кого из них больше не хочется — тетушку или не слишком порядочного и чистого на руку артефактора.

— О каком разбирательстве идет речь? — Ари была спокойна и холодна. — Мы выполнили все условия завещания, покинули дом.

— Это так. Но госпожа Нимертия утверждает, что вы препятствуете ее вступлению в наследство! — Бертрам, как всегда недовольный, устроился в кресле у камина.

— Госпожа Нимертия может утверждать все, что угодно, — парировала адвокат. — У вас есть доказательства, господин Бертрам?

— Дом! Вы заколдовали дом! — тетушка, вскинув руки к небу, едва не упала. — Вы натравили на меня этих ужасных созданий, стре! Ущерб здоровью, убытки! Я требую…

— А что, собственно, происходит? — устало спросила я, появляясь на пороге нашего дома.

Этого просто не могло быть. Это сон. Сон и бред… Кошмар. Этот поцелуй ему просто померещился. Бредил же он синими тараканами тогда, в доме Марлоу. Дом Марлоу. Алекс… Так — стоп. Он же решил — это был бред! Мучительно-сладкий, восхитительный, самый прекрасный бред в его жизни.

Стоило закрыть глаза — и он снова плыл, тонул в том поцелуе, а внутри все вновь полыхало жаром. Бежать! Бежать к ней, обнять, сделать своей…

Своей. В мыслях он называет мальчишку женщиной! Но ведь это не так! Предки… за что? За что ты проклинаешь меня, Льярра? За то, что утратил способность к обороту? Быть может те из нас, что не способны к нему и впрямь со временем становятся безумны? Так вот почему традиция не видит иного выхода? Растерзанное на арене Предков тело недо-оборотня — единственная возможность избежать вырождения, ибо…

Лев зарычал, с силой метнув в камин очередной наполненный бокал. Драгоценный хрусталь со звоном осыпался на пол, присоединившись к сотням таких же осколков на полу — коньяк попал в огонь, взметнулось к потолку пламя, опасно лизнув бархат гардин. Счастье, что особняк еще не загорелся. С другой стороны, судя по звукам за дверью — слуги уже были наготове. Слышались топот ног и плеск воды — служащие в целях безопасности подносили ведра в коридор, поскольку его светлость изволили напиваться.

Герцог Арктур, действительно, изволил. Он напивался. Вдумчиво, но безуспешно. Начальник службы безопасности королевства не отправился к его величеству на доклад — приказал Сварру ехать во дворец с отчетом вместо него. Он пил, не чувствуя ни вкуса, ни запаха драгоценного напитка. Да, собственно говоря, ему было все равно. Он просто хотел, чтобы алкоголь помог ему забыть все это безумие, но, как он ни старался, ничего не получалось. Воспоминания с каждой минутой становились все навязчивее, все желанней. Так не должно быть. Так не могло быть! С кем угодно — только не с ним!

Он никогда не интересовался мальчиками. Постоянной любовницы, правда, у него не было — но вовсе не из-за отсутствия интереса к противоположному прекрасному полу! Он просто не готов был подпускать к себе кого-то слишком близко. Пока не готов.

Герцог Арктур привык быть в роли убегающей со всех ног добычи — слишком уж активно в брачный сезон на него охотились «приличные» семьи. Оно и понятно — невест необходимо пристроить — а он богат и успешен в карьере. Конечно, на их род пала тень «позора» сестры (какая глупость!), однако это, что удивительно, никого не остановило. Напротив! Семьи достойных родов решили, что раз так получилось, то в таком случае, принимая во внимание некоторую неудобную и щекотливую ситуацию его семьи — они делают честь Арктурам, предлагая породниться! Это совсем осложнило дело, и он просто перестал посещать светские мероприятия. Любой его взгляд в сторону какой-либо молодой львицы, даже безобидный, — теперь расценивался как предложение руки и сердца — ни больше, ни меньше. И дело собственно не в том, что он так уж сильно был против того, чтобы устроить свою жизнь. Нет! И не в том, что среди потенциальных невест сезона не было привлекательных, да даже более чем привлекательных, если уж на то пошло, особ! Просто…