— Вдруг, — рассмеялся артефактор. — Дерзкий мальчишка. Вылитый Питер. Ты же не собираешься ни к кому идти в услужение, верно?

— Не собираюсь, — согласилась я. — Но что если попробовать договориться с остальными главами домов, чтобы они более лояльно отнеслись ко мне?

— Что ж, попробовать стоит. Однако будь осторожен. Если львы попросят за тебя — наши этому рады не будут.

— Львы? — у меня холодок пробежал по спине.

— Среди артефакторов уже ходят разговоры о том, что оборотни слишком часто трутся возле осиротевшего Дома Марлоу. Никто толком не знает в чем дело, но Совет всегда против…

— Вмешательства оборотней в дела артефакторов, — закончила я за него.

— Ты не глуп, Марлоу. На мой взгляд, у тебя действительно есть неплохие шансы склонить Совет в свою пользу. В конце концов, Дом Марлоу так или иначе должен вновь вступить в игру. Из нас никто не возьмет на себя такую ответственность, а ту нишу в создании артефактов, что занимал Питер необходимо поддерживать. В идеале — столь же качественной продукцией. Это бизнес, мальчик. А кто заменит Питера Марлоу? Так что… чуть-чуть дипломатии, побольше уважения…

— Лести?

— И лести, и деловых предложений… Думаю, договоримся.

— А Нимертия? — я вспомнила тетушку, благодаря которой и получился этот занимательный разговор. — Вы же пришли по вопросу дома, мастер Бертрам?

— Бедняжка Нимертия… Все понимают, что дом артефактора — это тот же артефакт. Самый сложный из всех, что был создан мастером. И если ты не можешь подчинить его, то…

Он насмешливо взглянул на меня.

— То это не твой артефакт, — кивнула я.

— Другое дело, что вашему противостоянию будут рады воспользоваться те, кто хочет досадить тебе лично. А таких достаточно.

— Я отправлю Моргана с записками. Буду просить о встречах с главами Домов.

— Верное решение, юный Марлоу. Мой тебе совет — не лги, будто хочешь пойти в подмастерья. Тебе не простят. И хорошенько продумай, что ты можешь предложить каждому — это твой единственный шанс.

— Ренберг, — машинально повторила я, вспомнив о том, что рассказывала Ари.

— Что?

— Ничего. Спасибо вам, мастер Бертрам.

Ральф

Герцог Арктур поднялся с постели ближе к обеду. Голова раскалывалась так, что если бы его величество приказал отсечь голову начальнику службы безопасности королевства, он бы лично записался на прием к королю с одной-единственной целью — просить о милости не затягивать с вынесением приговора.

Всю ночь снилась какая-то муть. Что-то вроде синих плачущих тараканов. Этот бред уже откровенно пугал. Он не способен обернуться, его мучают навязчивые мысли о синих насекомых, он одержим страстью к мальчишке — что дальше? Будет бросаться на людей? Рвать невинных на куски, пить кровь младенцев? Предки…

Нарычав на всех, кто попался этим утром под руку, он кое-как оделся и отказался от завтрака (скорее — обеда). По счастью, матушки нигде не было. То ли герцогиня уехала обратно в поместье, не дожидаясь пробуждения хозяина дома, то ли отдыхала, готовясь ко второму раунду «переговоров» с сыном. В любом случае, то, что он не встретил родительницу, было настоящим счастьем. Хоть в чем-то повезло!

Он вышел на улицу, решив прогуляться в лавку аптекаря — попросить зелье от головной боли. Признаваться слугам в том, что измучен мигренью не хотелось. Да что слугам… Самому себе стыдно было признаться! Мигрень… Как у барышни в растрепанных чувствах после очередного бала. О Льярра…

Тяжело опираясь на трость, лев вошел в прохладное помещение. Хорошо, что он заранее отправил заранее посыльного на службу, — предупредить, что задержится. Еще не хватало, чтобы Сварр объявил тревогу по поводу исчезновения начальства.

Звон колокольчика отозвался в висках новым приступом боли. В глазах почернело. Может, на него кинули еще какое-то вредоносное заклинание? Не может быть, чтобы вот так, просто от недосыпа и нервов…

— Добрый день, — прорычал оборотень в пустоту.

Аптекарь, увидев, кто к нему пожаловал, выскочил из-за прилавка и низко поклонился.

— Что-нибудь от головы, — попросил лев уже мягче.

— У вас есть рецепт?

— Я у доктора в последний раз был, когда меня ранили, — буркнул Арктур, потирая виски.

Он лукавил, конечно. В последний раз доктора к нему вызывали в дом Марлоу.

Алекс…

Так. Что бы такое учудить, чтобы его величество сам его растерзал — быстро, без суда и следствия? Только внезапная смерть избавит его от мыслей о мальчишке с зелеными глазами. Только тогда он, наконец, перестанет мечтать вкусе его губ, о….

— Рррррррррр!

— Несу, несу, ваша светлость! Вот, пожалуйте! Настойка для вашей милости.

Аптекарь, умница такая, уже бежал, сжимая в ладони пузырек с чем-то ярким и зеленым. Может, яд? Хорошо бы… И он решительно опрокинул пузырек в себя.

— Новейшая разработка от мигреней, — тихо проговорил хозяин лавки. — Эээээ…. Двадцать капель в день в течении недели, но… Можно и так, наверное. Через несколько минут подействует. Лучше присесть на диванчик и подождать. Пожалуйста, присядьте! Все-таки доза внушительная. Во избежание, так сказать…

Через какое-то время в голове и правда прояснилось. Может, у чудесного аптекаря есть что-нибудь, что поможет выкинуть из головы события одного дня? Точнее, нескольких минут. Забыть! Он хочет забыть, словно этого поцелуя никогда не было!

— Что-нибудь еще, мой господин?

— Нет. Благодарю. Хотя… Дайте еще пару пузырьков на всякий случай. Сколько с меня?

Лев вышел из аптеки и вдохнул свежий воздух полной грудью. Раскаленный обруч, что ядовитыми шипами впивался в виски — медленно, но верно ослабевал. Льярра, как хорошо!

Жизнь возвращалась к нему. Собственно, ничего непоправимого, в конце концов, не случилось. Моэр наверняка будет молчать о том, что видел в Регвилле. Он же врач! Должен списать на перегрузки, смену давления. Они с Алекс провели внутри вулкана несколько суток! Надо просто прекратить общаться с мальчишкой. Не видеть, не слышать. Не чувствовать запах. Тогда, возможно, получиться себя убедить в том, что это был бред. Временное помешательство.

С другой стороны — он и так приговоренный к публичной казни на арене предков — разве нет? У него отсрочка лишь до тех пор, пока остальные оборотни не узнали, что он утратил способность к обороту. Так зачем терять время на пустые хлопоты? Скоро и так все закончится. Надо только обезопасить Ари.

И Алекс.

Снова заныл висок. Да что же такое сегодня происходит?

Он вдруг понял, что, задумавшись, свернул совершенно не туда, куда собирался и оказался на одной из неприметных, узких, безлюдных улочек Хомерсетта. Такие часто скрываются в переплетении центральных улиц любого города. Снаружи — пафосный фасад, а за ним… Всего несколько шагов — и ты словно оказываешься в другом мире — грязном, опасном и безжалостном.

Улочку окутывало странное марево, воздух пах страхом. Слух и нюх обострились — так бывает перед оборотом, но он знал — это обман. Тогда, в доме Марлоу, когда он… не смог — было так же. Чувство опасности росло, гнало прочь, шепча: «Тебе же здесь не нравится, тут опасно и надо спешить…». Он замер, до боли в глазах всматриваясь сквозь наведенные чары. За завесой мелькнули тени, а спустя пару мгновений ветер принес чье-то сдавленное: «Помогите»!

Крепко сжимая трость, оборотень бросился вперед, не думая о том, что это может оказаться ловушкой. С трудом преодолев кем-то выстроенный энергетический барьер — кем бы ни был маг, который его создал — он был настоящим мастером! Сквозь пелену он увидел… Алекс! Худое, невесомое тело мальчишки безжизненно болталось на плече рослого мужчины в черном плаще. Запах магии. Запах беды — больше не разобрать, да и времени нет — двое уже шли на него, вытянув руки.

— Зря ты не пошел своей дорогой, оборотень, — хищно улыбнулся один из них.

Краем глаза Ральф заметил тень наверху, на крыше одного из покосившихся домов — видно против солнца было плохо, хотя какое солнце?! Он — оборотень, пусть с ним последнее время и творилось неладное — солнце оборотню не помеха, тут и котенку ясно — последствия магической атаки. Перед ним — боевые маги. Ошибки быть не может, он уже сталкивался с подобным, но столько силы… Лев зарычал и прыгнул на одного из амбалов, сверкнула ядовито-зеленая молния.