Нежданный гость явился с утра. Сам, без приглашения, а ведь я собиралась к нему идти! Странно. Я смотрела на то, как плещется в бокале Бертрама янтарная жидкость и думала. С каждым днем в скоропостижную смерть отца верилось все меньше. Сердечная недостаточность?! Не смешите меня…

Надо бы навестить доктора, что давал заключение о причине смерти. Но не просто так — напором, как герцог Арктур, типа: «Именем короля — откройте дверь и напрягите память!». Нет. Так разговаривать никто не будет. Тут надо мягче. Дипломатичнее. В идеале — с артефактом, не позволяющим солгать. И плевать, что разрешение на подобные артефакты лишь у служб правопорядка! Они ими все равно толком не пользуются — мозгов не хватает. Я должна сама разобраться со всем, что происходит.

Папа-папа… Кто тебя переиграл? Кто вообще способен на это? Переиграть Питера Марлоу. Нет. Не верю. Тогда что? Что произошло? Может, тебя загнали в угол? Или ты переиграл сам себя? Я узнаю. Я не подведу. Ведь теперь я отвечаю за дом, Моргана и Клай.

— Иногда мне жаль, что мы с Питером не были друзьями, — тихо проговорил мастер Бертрам, прервав мои мысли.

Я вздрогнула. На какое-то время я вообще забыла, что артефактор сидит напротив меня! Надо собраться. Он ведь не просто так пришел…

— Тогда кем? Кем вы были, мастер Бертрам? Конкурентами?

– А как иначе? — старик приподнял седые брови. — Мы были конкурентами, были соперниками. Не в этом дело Марлоу.

— А в чем?

— Знаешь, есть такая категория: «любимый враг». Из тех, что ближе любого друга. Вот кем мы были.

Мы приподняли бокалы вверх, закрыли глаза и выпили, прося про себя высшие силы не оставить душу Питера Марлоу. Как же я мало, оказывается, знаю об отце. Мы много общались, он меня учил, воспитывал. А получается — этого мало. Но мне не в чем себя упрекнуть. Больше, чем он сам того хотел — отец не сказал бы и под пытками.

— У нас были разные взгляды. Прежде всего — вопрос отношения к подмастерьям.

Я нахмурилась. Простите, мастер Бертрам, но вот тут я целиком и полностью на стороне папы! Кабальные договоры с юными артефакторами, которые заключал мастер Бертрам, были мягко говоря не справедливы и крайне не выгодны последним. Права на изобретения, да чуть ли не на жизнь принадлежали хозяину! Это же просто кошмар, как во времена угнетенных рабов, которых владелец волен был убить, если того пожелает. Те жестокие века давно прошли, конечно. Тем не менее, ученик артефактора работал буквально за еду и крышу над головой. День и ночь выпускники магической Академии просиживали в полутемных подвалах, работая на пределе своих возможностей, и считали за счастье, если уважаемый артефактор одного из состоятельных Домов взял его себе в ученики.

Мастер Бертрам негромко рассмеялся:

— У тебя выражение лица точь-в-точь как у Питера, Алекс!

Я вздохнула: ссориться со стариком не хотелось. Что ни говори, а его имя имело не самый последний вес в Совете. Промолчать? Артефактор видимо все понял по моему выражению лица, потому что, подмигнув и отсалютовав бокалом, продолжил:

— Я не злюсь на тебя, Алекс. И на Питера не злился — можешь мне поверить. Слишком твой отец был гениален. Однако…

— Что? — я сжала бокал обеими руками и слегка подалась вперед — уж очень было интересно, что скажет маг.

- Питер всех мерил по той искре, что досталась ему самому. Понимаешь?

— Не совсем.

Артефактор залпом допил коньяк и оглянулся в поисках Моргана. Дворецкого не было. Вздохнув, незваный гость принялся за дело сам, и вскоре в наших бокалах вновь золотился коньяк.

— Мастер, — принялся объяснять Бертрам, — принимая молодого артефактора, не только учит. Не хочу ничего сказать плохого о местной академии, — сам же когда-то из нее вышел, но все мы разные, Алекс, и зачастую учить приходится… Да чему только не приходится учить, мальчик! Так вот помимо обучения мастер несет ответственность. И за ошибки ученика в том числе.

— Какие ошибки?

— Ха-ха-ха-ха…. Действительно — какие такие ошибки?! Питер никогда не ошибался, Алекс. Никогда! И подмастерье нашел себе под стать! Понятия не имею, где он тебя откопал, парень, но клянусь своим Домом — будь у меня такой ученик — и мне было бы не жаль патентов и достойной оплаты за подобные труды! Ходят слухи, что вы с сестрой — приемыши? Откуда? Иной мир? А? Может, расскажешь?

Бертрам осторожно сделал маленький глоток. Артефактор старался говорить легко и непринужденно, так, как будто не так уж сильно все это его интересует. Но я чувствовала — старик едва ли не лопался от любопытства.

— Не будем об этом… Я не готов. Хорошо?

— Как скажешь, — старик разочарованно пожал плечами. — У меня нет права давить на тебя. Да и не для этого я сюда явился, юный Марлоу.

— Вы говорили об ошибках, — я попыталась вернуть нить разговора.

— Да. Говорил. Взять хотя бы эту вакцину! Ты же ее не проверял! А Питер? Тогда, двадцать лет назад. Все было на моих глазах, мальчик. Так вот — он тоже не проверял. Кто-нибудь мог себе такое позволить, спроси у меня, ну? А я отвечу. В страшном сне не приснилось бы!

— И тогда, и сейчас на это не было времени. Жизнь… — начала было я.

— Риски! — сверкнул глазами мастер Бертрам. — Огромные риски, которые никогда не допустят люди думающие.

— Значит, и я, и отец…

— Мастера рисковые, никогда не думающие. Выскочки. Но! — старик отставил бокал и поднял указательный палец с изуродованным ногтем. — Победителей не судят. Так, мальчик?

Я вздохнула — в чем-то мастер Бертрам был прав.

— Глава Дома несет огромную ответственность за все, что так или иначе выходит из-под рук его подчиненных. А это не только победы, можешь мне поверить.

— Но отец…

— Питер Марлоу осуждал меня и других мастеров, но сам он подмастерьев себе не брал. Кроме тебя. А через наши руки проходят сотни ребят, и как я уже говорил — многие после академии ничего толком не умеют. Мы их находим, отшлифовываем, поддерживаем, воспитываем, содержим. Так почему бы нам на этом не заработать? Это ж какие расходы! Риски! Ответственность.

Я задумалась. Здраво? Возможно. Хотела бы я также? Не думаю.

— Ты достойный сын своего отца, Алекс. В этом нет сомнений. Однако сам посуди — мастерам приятно, когда новичок легко, походя, делает то, что другим не под силу? Думаешь, никто не завидует? Не собирается при малейшей оплошности, сделать какую-нибудь гадость?

— Но не вы?

— Нет, юноша. Не я — в этом можешь быть уверен. Старику Бертраму это не надо. Я, как и сказал — любимый враг твоего покойного отца. Что касается тебя — пока не знаю. Что там у нас с тобой сложится… Хорошо, если так же, как и с твоим покойным отцом. Меня бы это вполне устроило, Марлоу. Я, кстати говоря, голосовал за то, чтобы патент на золотые нити подписали под твоим именем.

Мы выпили еще. Помолчали. Я вспомнила перстень Арктура работы Бертрама. Не признать виртуозность артефакта — просто глупо. «Любимый враг». Звучит как-то не очень, и если быть честным с самим собой — нет. Такое, наверное, все же не по мне. Я люблю ясность в отношениях. Меня бы больше устроило доверие. Доверие и порядочность. Но смогу ли я выстроить такие отношения с Бертрамом? В любом случае — старик ждет, каким будет мой первый шаг. А он будет искренним и откровенным. Отца нет, и надо привыкать к тому, что решать, так или иначе, придется мне.

— Что вы мне посоветуете? — я посмотрела артефактору в глаза.

— Ты же все равно пренебрежешь моим советом. Так для чего спрашиваешь? — усмехнулся Бертрам, однако от моего взгляда не ускользнуло и то, что гость пытается скрыть растерянность — такого вопроса он явно не ожидал.

— А вдруг, — я залпом допила коньяк.

Что-то бесшабашное проникло в душу вслед за обжигающим напитком. Ведь я собиралась пройтись по главам домов и попытаться выведать информацию — так? Расспросить о заговоре против оборотней, о том, кто из артефакторов мог быть причастен к гибели отца. Так почему бы не попробовать начать с мастера Бертрама? Тем более он явился ко мне сам.