Девушка, стоящая три миллиона долларов?

— Я знаю, кто ты, Вика. Ахмед определил тебя мне в помощники. Сказал, что ты неплохо готовишь, — Марко улыбается во весь рот, а я неловко переминаюсь с ноги на ногу и отвечаю:

— Не то, чтобы очень хорошо, но…

— Я научу, не беспокойся. В целом я и сам справляюсь, но если хозяин сказал, Марко выполняет, — мужчина подмигивает мне, открывает холодильник и достает оттуда мясо и овощи. — Приготовим ему стейк, Вика. Мужчине вечером нужно мясо, много мяса. Тогда он становится добрее.

Мужчина снова подмигивает мне и просит пока помыть овощи, чем я незамедлительно занимаюсь, украдкой посматривая на Марко. Он что-то достает из тумбочек, раскладывает на столе специи, и что-то бубнит себе под нос. Марко красив. У него высокий лоб, правильного изгиба брови, умеренной посадки глаза, крупный нос с небольшой горбинкой, но он, скорее красит его, чем уродствует, овальный подбородок и пухлые губы.

— Что ты так смотришь? — заметив мое внимание, спрашивает он.

— Просто, — отворачиваюсь, промываю овощи и складываю их в стеклянную посуду.

Закончив, поворачиваюсь к Марко и теперь уже натыкаюсь на его пристальный взгляд.

— Ты красива, Вика, — серьезно говорит он. — Хозяин точно определил тебя на кухню?

Я лишь пожимаю плечами, так как и сама не знаю, надолго ли здесь останусь.

— Сделай пока салат, а я пожарю стейк, — предлагает Марко и ставит на плиту сковороду-гриль.

Я же приступаю к нарезке овощей. За готовкой мы разговариваемся. Я не спешу рассказывать о себе, но с удовольствием слушаю о Марко. Он итальянец, но уже больше пятнадцати лет живет в России. Поваром стал не сразу, но как только попробовал, понял, что это его призвание. С Ахмедом работает пять лет, доволен своим положением и отношением хозяина. Зарплата у него хорошая, живет он в одном из домиков на заднем дворе, потому что в любой момент его может позвать Ахмед для готовки ужина или еды для целого приема.

— И у тебя совсем нет личной жизни? Ты все время здесь?

— Почему? — он удивляется. — У меня есть выходной, к тому же, сделав работу, я могу делать то, что хочу. Я же не в рабстве, — смеется он, а я почему-то зависаю над его словами.

Неужели мне так же можно будет покидать дом и гулять, если мне того захочется?

— Расскажи мне о своем хозяине, Марко.

Он уже собирается это сделать, но закрывает рот и смотрит куда-то за мою спину. Я поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с Ахмедом. Улыбка тут же сходит с моего лица. Я хочу опустить голову и не смотреть на него, но не получается, потому что он удерживает мой взгляд на себе, не позволяя отвести его.

— Я сам расскажу все, что тебе интересно, — спокойно говорит он. — Пошли.

Он чуть отходит с прохода, давая понять, что мне следует выйти. Ослушаться его не могу, поэтому послушно медленно ступаю к двери и выхожу из кухни.

— Марко, пусть накрывают на стол.

Я стою в ожидании дальнейшего указания, но Ахмед лишь хватает меня за локоть и ведет куда-то в зал. Мы подходим к большому деревянному столу, где уже расставлены приборы. Мужчина усаживает меня на стул, а сам размещается напротив.

— Ну, — говорит он, — я внимательно слушаю, что ты хотела узнать обо мне у Марко?

Виктория

— Ничего, — отвечаю, опустив взгляд на идеальную поверхность стола.

— Ничего? — Ахмед приподнимает одну бровь. — Спрашивай, пока есть возможность, я ведь не всегда такой разговорчивый, как ты успела заметить.

Открыв рот, хочу спросить, что будет дальше, каковы планы моего пребывания здесь, но как раз в этот момент в комнату входит несколько девушек. В руках одной поднос с тарелками, у другой чашки и чайник. Они аккуратно раскладывают все на стол, а когда заканчивают, передо мной стоит тот стейк, что жарил Марко и салат, что крошила я.

— Вика, — задумавшись, не сразу замечаю, что девушки уже ушли, а мы остаемся наедине. — Если я говорю молчать, ты молчишь, если прошу говорить, говоришь, помнишь? Начни, пожалуйста, — притворно ласковым тоном, произносит мужчина.

Киваю, не зная, какие вопросы задавать. Спросить, что дальше буду здесь делать? Сомнения на счет того, что мне скажут, растут внутри с каждой секундой.

— Кем вы работаете?

— Не те ты вопросы задаешь, Вика, — прожевав кусок мяса, отвечает мужчина.

— Других у меня нет, — пожав плечами, следую его примеру и приступаю к еде.

Беру в руки вилку и нож, тщательно нарезаю стейк и запихиваю кусочек в рот. Вкусно, нежно и ароматно. Марко действительно хорошо готовит.

— Ты работала? — интересуется Ахмед.

— Да. Продавцом в магазине неподалеку. Через день приходила на смену. Платили не то, чтобы много, но нормально.

— И куда ты тратила деньги? — он осматривает меня с головы до ног, а после переводит взгляд на мое лицо. — По тебе не скажешь, что ты хорошо одета.

Мне стыдно за свой скромный наряд, но ничего лучше у меня нету. Я никогда не одевалась в брендовых магазинах, не носила наряды от известных модельеров. Всё, что у меня в гардеробе, куплено на распродажах или в небольших магазинчиках у дома.

— Я отдавала все отцу, у нас были проблемы с деньгами.

Ахмед усмехается и кивает так, будто ему все понятно. Создается ощущение, что он совершенно точно знает об отце больше меня.

— А знаешь, почему у вас были проблемы с деньгами?

Мотаю головой. Еще год назад у отца был бизнес, причем он приносил немалый доход, но буквально полгода назад и я, и мама, узнали, что у отца нет денег, а его компания почти на грани банкротства. Мы узнали это, когда маме потребовалась дорогостоящая операция, а мы просто не смогли ее проплатить. Я и денег тогда не успела собрать, хотя мы обратились в фонды помощи, везде, куда можно было. Собрали тридцать процентов от суммы и узнали, что мама умерла.

— Байрамов игрок, Вика. Он проиграл бизнес, дом, так что ему пришлось переехать в тот барак, в котором вы жили последнее время, а еще деньги… три миллиона долларов это основной его долг, есть и меньше, но другим людям.

— И как он будет их возвращать?

— Я не знаю. Мне вот ты досталась, может другим сына продаст?

Я нервно дергаюсь и поднимаю голову, смотря на Ахмеда. Он невозмутимо продолжает есть, медленно нарезает мясо, аккуратно накалывает его на вилку и отправляет в рот, тщательно пережевывая. Ахмед вынуждает меня задуматься о долгах отца. В том, что он отдаст кому-нибудь Стаса, я сомневаюсь. Сын — самое дорогое, что у него есть, его кровь, плоть. Это я никто в их семье, поэтому меня так легко было отдать, забыв о существовании.

— То есть ты отдавала деньги отцу за то, что заработала. А подрабатывать не пробовала?

— Мне было некогда, нужно было смотреть за домом, готовить еду, все-таки два мужчины нуждались в нормальном питании и…

— Понятно, — он прерывает меня взмахом руки. — Ты была личной домработницей там, — он улыбается. — Рабыня в собственном доме.

От его определения “рабыня” вздрагиваю всем телом. Он прав. Точно так же я думала этим утром. Аппетит куда-то пропадает, несмотря на то, что все довольно вкусно.

— Так ты больше ничего не хочешь спросить? — интересуется Ахмед после ужина.

Пожимаю плечами и беру со стола чашку с чаем. Я хочу спросить, зачем я этому мужчине, но в последний момент передумываю и отпиваю горячий напиток.

— Хорошо, если у тебя нет вопросов, я расскажу немного сам. Мне тридцать пять лет, жены и детей нет и не было, занимаюсь перевозками, это то, что тебе можно знать, — он буквально подчеркивает слово “можно”. — Что касается твоего пребывания здесь и вообще всего… — он останавливается на пару минут. — Не могу сказать, зачем ты здесь и что будешь делать. Я подумаю об этом на досуге, но пока ты остаешься. На неопределенный срок.

— Я буду сидеть в доме? — аккуратно спрашиваю.

— Нет, — отрицает он. — Ты сможешь выходить на территорию, но за ее пределы только с водителем. Завтра представлю тебе его. С отцом, а тем более братом тебе видеться запрещено. По крайней мере пока. Дальше посмотрим.