Нет. Какие слова могли бы они употребить?
Утро принесло с собой жаркую влажную дымку. Хэ-Чжу принял душ, затем поглотил огромную чашу риса, маринованную капусту, яйца и суп из морских водорослей. Я помыла посуду. Мой чистокровный любовник сидел за столом напротив меня.
Я заговорила — впервые с того момента, как мы оказались над линией извлечения протеина.
— Этот корабль должен быть разрушен. Все корабли-бойни в Ни-Со-Копросе, подобные ему, должны быть потоплены.
Хэ-Чжу согласился.
— Верфи, на которых они строятся, должны быть уничтожены. Системы, которые их обслуживают, должны быть ликвидированы. Законы, которые позволяют существование таких систем, должны быть отменены.
Хэ-Чжу согласился.
— Все потребители, чиновные и Советники в Ни-Со-Копросе должны понять, что фабриканты являются чистокровными — что чистокровными являются все, независимо от того, в матке они произросли или в маточной цистерне. Если убеждение не сработает, то вознесенные фабриканты должны сражаться вместе с Союзом для достижения этой цели, прибегая к любой необходимой силе.
Хэ-Чжу согласился.
— Вознесенным фабрикантам необходим Катехизис, чтобы определить их права, обуздать их гнев и направить их энергию в нужное русло. Я — та, кто составит эту декларацию прав. Станет ли… сможет ли Союз распространять такой Катехизис?
— Это именно то, чего мы ждем, — сказал Хэ-Чжу.
Многие свидетели-эксперты на вашем процессе отрицали, что «Декларации» могут быть произведением фабрикантки, вознесена она или нет, и заявляли, что в действительности они написаны анонимом из Союза или из числа чистокровных Аболиционистов.
Только леность ума заставляет «экспертов» отрицать то, чего они не в силах понять!
Я, одна только я, более трех недель писала «Декларации» в Ульсукто-Чо, за Пусаном, на уединенной чиновной вилле с видом на дельту Наклона. Во время их сочинения моими консультантами были судья, геномист, специалист по синтаксису и генерал Ан-Кор Апис, но Вознесенные Катехизисы «Деклараций», их логика и этика, провозглашенные на моем процессе «самым отвратительным злодеянием в анналах социального отступничества», являются плодами моего, Архивист, разума и вскормлены теми событиями, о которых я рассказывала вам нынешним утром. Никто другой не прожил этой жизни. Мои «Декларации» зародились, когда Смотритель Ли калечил Юну-939, они были вскормлены Бум-Суком и Фаном, укреплены попечительством Мефи и Настоятельницы, произведены на свет на корабле-бойне Папы Сонга.
И вы были схвачены вскоре после завершения своего текста?
В тот же день. Поскольку моя функция была выполнена, оставлять меня на свободе было опасно. Мой арест был драматизирован для Масс-медиа. Я вручила Хэ-Чжу свои «Декларации» на сони. Мы в последний раз посмотрели друг на друга; ничто так не красноречиво, как молчание. Я знала, что больше мы никогда не встретимся, и он, возможно, знал, что я это знала.
На краю той усадьбы, несмотря на загрязнение, живет небольшой выводок диких уток. Геномы с отклонениями дают им приспособляемость, которой недостает их чистокровным предкам. Полагаю, я чувствовала родство с ними. Покормила их хлебом, посмотрела, как перепончатые лапы заставляют покрываться рябью хромированно-яркую поверхность воды, потом вернулась в дом, чтобы наблюдать за представлением изнутри. Единодушие не заставило себя долго ждать.
Шесть авиеток крадучись прошлись над водой, одна приземлилась в саду. Выпрыгнув из нее, принудители зарядили кольты и с показной храбростью поползли по-пластунски к моему окну, подавая друг другу руками множество разных знаков. И двери и окна я оставила для них открытыми, но те, что пришли меня арестовывать, разыграли зрелищную осаду со снайперами, мегафонами и взрывающейся стеной.
Вы, Сонми, хотите сказать, что ожидали этого налета?
Поскольку я закончила свой манифест, то следующей сценой мог быть только мой арест.
Что вы имеете в виду? «Следующей сценой» чего?
Театральной постановки, подготовленной еще в то время, когда я была прислугой у Папы Сонга.
Погодите, погодите. А как насчет… всего? Вы хотите сказать, что все ваше свидетельство состоит из… событий, произошедших по некоему сценарию?
Да, если говорить о ключевых событиях. Некоторые актеры действовали непреднамеренно, скажем, Бум-Сук или Настоятельница, но все основные персонажи были провокаторами. Хэ-Чжу Им и Советник Мефи — безусловно. Разве вы не заметили тоненьких трещин в сюжете?
Например?
Вин-027 был вознесен так же стабильно, как и я: была ли я на самом деле так уникальна? Как вы сами заметили, разве стал бы Союз по-настоящему рисковать своим секретным оружием, отправляя его в марш-бросок через всю Корею? Разве убийство фабрикантки Зиззи Хикару Смотрителем Квоном на подвесном мосту не подчеркивало жестокость чистокровных слишком уж явно? Разве не было оно слишком уж своевременным?
Но как насчет Си-Ли, того молодого чистокровного, что был убит в ночь вашего побега из Тэмосана? Ведь его кровь не была… томатным кетчупом!
Нет, конечно. Этот несчастный идеалист был статистом, им пожертвовали ради создания диснея Единодушия.
Но… Союз? Вы что, утверждаете, что даже Союз был измышлен ради вашего сценария?
Нет. Союз существовал до меня и будет существовать дальше, но смысл его существования отнюдь не в разжигании революции. Во-первых, он привлекает недовольных общественным устройством, таких как Си-Ли, и держит их там, где Единодушие может за ними наблюдать. Во-вторых, он обеспечивает Ни-Со-Копрос врагом, требующимся любому иерархическому государству для социальной сплоченности.
Не могу понять, зачем Единодушию идти на такие затраты и сталкиваться с такими проблемами, чтобы поставить эту фальшивую… приключенческую историю.
Чтобы запустить показательный процесс, Архивист! Чтобы заставить всех до единого чистокровных в Ни-Со-Копросе не доверять всем до единого фабрикантам. Чтобы подтолкнуть нижний слой к согласию с новым Актом об Уничтожении Фабрикантов, подготовленным Чучхе. Чтобы дискредитировать Аболиционизм. Как видите, весь заговор имел оглушительный успех.
Но если вы знали об этом… заговоре, почему вы с ним сотрудничали? Почему вы позволили Хэ-Чжу Иму так близко к вам подобраться?
А почему все мученики сотрудничают со своими иудами?
Скажите мне.
Мы видим игру, которая развернется по окончании игры.
Какова же ваша игра?
«Декларации», Архивист. Масс-медиа затопила Ни-Со-Копрос моими Катехизисами. Теперь каждый школьник в корпократии знает двенадцать моих «кощунств». Мои охранники сообщили мне, что поговаривают даже об общегосударственном «Дне Бдительности» против фабрикантов, выказывающих признаки согласия с «Декларациями». Мои идеи уже воспроизведены миллиарднократно.
Но к чему это приведет? К какой-нибудь… будущей революции? Она никогда не добьется успеха.
Для Корпократии, для Единодушия, для вашего министерства, для Чучхе и для Председателя я процитирую предостережение, с которым Сенека обратился к Нерону:[168] «Не важно, сколь многих из нас ты убьешь, ты никогда не сможешь убить своего преемника».
Два коротеньких вопроса напоследок. Вы сожалеете о том, как сложилась ваша жизнь?
Как я могу сожалеть? Сожаление подразумевает свободно выбранное, но ошибочное действие; в моем же случае свобода воли никакой роли не играет.
Вы любили Хэ-Чжу Има?
Скажите Председателю Нарциссизма, что по этому вопросу ему придется проконсультироваться с будущими историками. Мое повествование окончено. Выключайте свой серебряный оризон, Архивист. Через два часа принудители отведут меня в Дом Света. Заявляю о последней своей просьбе.
168
…Сенека обратился к Нерону… — Сенека (ок. 4 до н. э. — 65 н. э.) — римский писатель, политический деятель, философ-стоик, воспитатель императора Нерона (37–68); обвиненный в заговоре, по его приказу покончил с собой.
