Эта квартира нужна была исключительно, как попытка показать дочери, сколь плохо жить в «русской глубинке». И хоть попытка провалилась — девку в принципе все устроило, они это еще не поняли.

В столице вообще почему-то развелось огромное количество подобных «экскурсий». Иностранцев, что приезжают в Россию, в Москову, и, пусть и в сопровождении толпы охраны, едут смотреть не красную площадь или набережную реки, а самые темные уголки столицы. Подворотни, глухие дворы, пустыри за гаражами.

Что это за экстрим такой... да и экстрим ли вообще?! Учитывая количество сервис-секьюрити, я — решительно не понимаю! Но уже однажды наткнулся на подобную делегацию из Испании, чья охрана отпихнула бы меня, не тренди я по телефону в этот момент на английской речи — Гальку натаскивал, готовя к контрольной! У её родителей.

А так, удалось вполне добротно пообщаться! Заодно понять, как звучит испанский акцент в английской речи — УЖАСНО! И понять, что иностранцы в нашей почти мирной столице видят чуть ли не рассадник всемирного зла, и уж точно — корень всех бед.

— Блин... — заметил я каплю крови под рубашкой.

Ну и как она туда попала? А...- припомнил один момент с отрубанием головы — не стоило наверное так делать — ножик в глаз надежней, но времени не было — Надо пойти помыться.

— К Гальке? Или к Таньке? — задумался, остановившись посреди безлюдного тротуара, и оглядываясь, соображая, где я вообще, и к кому бы лучше сходить — К Владу, Лене, Паше, Толе, Свете, Оксане, Юли... Да без разницы! — взъерошил волосы и еще раз осмотрелся, приметив номер дома вдалеке — Пойду к тому, кто ближе!

И это... Вова! — улыбнулся я в душе и снаружи, увидев кто открыл мне дверь знакомой квартиры.

— Привет! Предки дома?

Я в них вообще-то уже запутался. Не в предках! А в своих знакомых. Уже скоро и имена путать буду! Впрочем — уже. Пока Вовчик не открыл, я бы и не вспомнил, кто тут живет!

— Нет, проходи — галантно пропустил вперед, пухленький паренек. — Ты откуда?

Но я проигнорировал вопрос, и воспользовавшись приглашением вошел, попутно вспоминая, как с ним познакомился.

Ведь он не из нашей школы! И даже не с нашего района! Вообще почти что с другого конца Москвы! А познакомились мы банально — он заехал мне мячом по голове. Лишенный чувства пространства вокруг себя, подобные вещи я частенько пропускаю.

— О! Яблочки! — прошел я на кухню и, дождавшись когда закрывающий двери мальчик, меня нагонит, поинтересовался — Я возьму?

— Бери. — смерился с неизбежным знакомый парнишка, и отодвинув стул, присел за стол — Какими судьбами в наших краях?

— Какими судьями? — притворно задумался я — Да так, мимо шла.

— Ага, мимо шла. — потупился он.

— Ну да. Слушай, я воспользуюсь ванной? — указал я рукой с надкушенным яблоком на нужную комнату.

— Иди.

Мне дважды повторять не нужно, и вот я уже там.

— Горячая вода то хоть есть? — выкрикиваю за секунду до того, как открыть кран — Кайф!

Настраиваю температуру, споласкиваю ванну. Затыкаю пробку, высовываюсь наружу к поникшему мальчику.

— Хочешь, можешь подглядывать.

— Нет уж, спасибо.

Даже не повернулся.

— Почему? В прошлый раз тебе же понравилось.

Парень еще сильнее зажался.

— Иди уже.

— Ну лан.

И хотел спросить «где мыло и мочалка» но уже сам углядел искомое, а потому решил не мучить беднягу лишний раз вопросами — сам как-нибудь разберусь!

— На-на, на, на-а-а-а... — а вот мурлыканья песенки себе под нос это не касается.

И думаю, паренька от моей арии не спасет даже шум воды. Все же голос у меня, пусть и приятный, но чувства такта и музыкального слуха нет и в помине.

Стоп! — притих я, прекратив мылить ножку — Это что же получается, я пользуюсь его ванной и его же при этом и мучаю?.. — задумался, озадаченно хлопая глазами.

Ай, ладно! Не важно! — решил, и возобновил мурлыканье, одновременно с продолжением мыленья тела.

— Ла, ла, ла-а-а-а...

В небе над Триполи, Ливия.

— Высота восемь миль, входим в точку высадки. Минутная готовность! — разошелся по бомбардировщику монотонный, ничего не выражающий и словно смоделированный компьютером голос вполне живого второго пилота — Температура за бортом — ноль градусов по фаренгейту. Да чтоб у вас там яйца отмерзли, придурки! — монотонный голос дрогнул, пропустив наружу эмоции человека, но тут же вернул себе прежнее безразличие — Пятьдесят секунд.

— Джон, учти — здесь нет наших сил! — произнес человек, сидящий в бомболюке, со страхом поглядывая на то, как его створки неторопливо раскрываются, оголяя лаз в бескрайнею бездну, полета на двенадцать километров. — Вообще! Ближайший корабль находится в сотни миль от берега, и в случае чего... ждать помощи придется долго. — И сглотнул, поправил дыхательную маску на лице, после чего посильнее вцепился в страховочные ремни, будто его полу окоченевшие пальцы в ни фига не греющих перчатках способны сейчас удержать две сотни фунтов массы.

Джон — не ответил. Продолжая висеть над бездной, хмуро буравя собеседником взглядом, при этом умудряясь смотреть как бы сквозь него, будто тут пустое место.

— Десять секунд! — голос в наушниках был все тем же безразличным, что и всегда, максимум — едва уловимый налёт ехидства, что в голове у несчастного человека в бомболюке тут же обрел яркие краски издевательского злорадства, от лица излишни довольного жизнью второго пилота.

Ему хорошо! Он в теплой кабине! А я — тут — подумал несчастный, а люк тем временем полностью раскрылся, открывая чудесный вид на облака — с ним — взглянул он на висящего над бездной на одной руке человека.

В одной футболке, колющееся на затягиваемом в полость для бомб нарушенной аэродинамикой воздухе, легких штанах и, черт возьми! Тапочках! Сланцах! Ни дыхательной маски — сношать он хотел в особо эротичных позах эту нашу разряженную атмосферу. Ни парашюта... и рожа такая, будто ему вообще насрать на всё происходящее, и это все не про него. Будь-то на диване лежит, неторопливо каналы листает. И вот тут, на этой передачи с эпиком, потянутся вздумал.

Парашюта, впрочем, нет и у несчастного, сжимающего визуально хлипкую страховку до посинения пальцев. Ему он в принципе то и не нужен! Он лишь провожающий, обслуга. И он бы на все пошел! Лишь бы здесь вообще не быть, но — не положено. Странно, глупо, но не положено. Агента должен кто-то проводить.

— Джон! — понимая, что время выходит, вновь выкрикнул «провожатый» — Мы не сможем тебя прикрыть...

— Да заткнись уже — буркнул тот, кого назвали Джоном, и отпустив крепление для бомб, повинуясь силе притяжения, устремившись вниз, к земле.

— Одна! — разнесся голос пилота, а точка десантника без парашюта уже исчезла в высотных облаках южного континента.

— Чарли, это Ричард, посылка ушла, принимайте. — проговорил провожающий голосом подражая второму пилоту, уже не в силах разжать свои пальцы.

Триполи. Резиденция Каддафи.

Небо было облачным, но дождь не ожидался. Проблем, на этот чудесный день, лишенный всех проблем пустыни и моря, день, тоже не предвиделось. Ни бури, с ветром, рвущего деревья с корнями и засыпающего всё песком, что потом приходится неделю откапывать даже высокие здания. Ни солнца знойного, что сушит все, и сжигает немилостиво посевы, как не старайся фермер, ничего из угрозы от природы. Да и от людей, можно сказать, тоже.

Соседи, что совсем недавно проводили какие-то странные учения близ Ливийских границ, и территорий граничащие с ними, куда они по донесениям все же немножко зашли, пусть и были вынуждены быстро отступить под напором недружелюбно настроенных погранцов — притихли. Возможно лишь для вида, но тревожных донесений не поступало уже довольно давно, да и учения уже давно прекратились, сдвинув основные силы «соседствующих» обратно вглубь территорий.