— Спи, отдыхай. Ночью я с тобой дежурить не смогу, — прошептал я ей на ушко, и постарался выровнять колебание пропускаемой через её тело силы, вновь настраивая на успокаивающий лад.

И вообще, мне, похоже, вновь пора пересмотреть свою политику жизни. Я уже достаточно наваровался, и достаточно много времени выждал с момента последней крупной кражи, что, похоже пора начинать честный бизнес. Без этой всей беготни по подворотням, лишней нервотрепкой, а главное — потерей ценнейшего времени!

Пора собрать в одну кучу все свои заначки, пока это не сделали за меня! И выкинуть наконец из них все то, что мечено.

Дааа... приличная сумма набежала! Для ребенка. Хотя, нет — не для ребенка! Тут и для взрослого т огромные деньжища! Одних только долларов несколько сотен тысяч! А конкретно — триста сорок две! И это я выкинул все подозрительные купюры от греха подальше.

Все те, что пахли странно. Качеством хромали — подделка или нет, я затрудняюсь ответить, учитывая, что и в обменнике мне могут тоже подделку впарить, а я, по незнанию — принять. Но те доллары по бумаге на ощупь, да и по отсутствию части «водяных знаков» отличались от остальных.

Так же выкинул все те деньги, что имели надписи, потертости, сильные повреждения и надорванности и какие-то странные точки. В общем, все то, что вызывало подозрение, так и оставил лежать разбросанным по разным углам и тайникам по всем соседним районам.

Собрал только лучшее из лучшего! И то, что награбил относительно давно — в последний месяц я только резал! Не грабил! Кося под маньяка. И не желая пачкаться лишний раз, трогая тела. Похоже, пора подыскивать квартиру для покупки. Иначе куда деть такой чемодан, а чемодан реально огромный! С деньгами, я даже не представляю.

Но вот как объяснить это всё родителям? Как объяснить им, откуда у меня деньги!? Особенно отцу — он мне уже не верит! Хотя я лью ему в уши исключительно отборную ерунду про сугробы.

Сказать «нашла!» — так он к ментам! А там концов-хвостов не найдешь. То ходили гоголями, докапывались до всего, а как мать дала по шее, сумкой, одному особо умного, а врачи вместе с матерью потерпевшей и пациентами палаты дружным строем заявили, что он сам к ней полез домогаться... так отстали! И забыли! И вот уже две недели ни слуха не духа, будто и не случилось ничего! И это — подозрительно.

Особенно подозрительно для бати, уверявшего меня, что обычно такие дела напротив, раздувают до небес, даже если ничего и не было вообще. Подтвердил, что что-то тут нечисто, но ввязываться в криминал, он все равно не пожелает.

С одной стороны — правильно! Но... мне срочно нужно куда-то деть три сотни тысяч зелени, а то я их уже домой припер. И этот чемодан, спортивная сумка, под диваном долго не проживет — мать быстро заметит, что одеяло оттуда выложено и решит убрать.

Выкинуть его что ли? Жалко! Хорошее ведь одеяльце! Хотя пофиг — новое купим.

— Дэвушка, нее хотите поразвлечься? — поинтересовался какой-то грузин, выруливая из-за мусорных баков.

Хм, они что, нарывается? — подумал я, заметив второго, решившего зайти с спины, и тоже до этого прятавшегося в кустах, от скуки рисуя половые отростки на снегу. Так себе искусство! Ну ладно, подыграем.

— Что... что вы хотите?

— Девушка! Ну что вы так пугаетесь! Мы просто хотели предложить вам выпить!

— Выпить? — проговорил я, дрогнувшим голосом.

— Да, выпить — сказал тот, что за моей спиной, и я «вздрогнул от неожиданности».

А он тем временем приобнял меня за шею рукой с большой бутылочкой вина. Целым бутылем! Литров на пять! Но качество — гамно.

— Пойдемте с нами! Уверяю, вам понравится! — улыбнулся первый, топая за кирпичики оградки мусорной площадки.

— Нннет!

— Ну что вы, вам понравится! Уверяю! А если нет, то мы вас даже домой проводим... — проговорил приобнявший меня, и в конце позволил себе укусиь меня за ушко.

— Ну... ладно. — улыбнулся я, сделав вид, что таю, и мы пошли в прозрачный, из-за отсутствия листвы, лесочек за баками, компанией в обнимку.

Прирежу быстро и бесшумно! Не охота конечно следить прямо возле дома, но — если на карте трупов будет большая дыра — это будет еще более подозрительным! А зачем мне быть подозрительным?

И почувствовал укол, после которого все мышцы встали колом, и тут же лишился сознания.

Визг тормозов и рокот двигателя, раскатом грома пронёсшиеся по округе, заставили Николая Алексеевича напрячься, а его сердце, получившее дозу адреналина, резко ускорить пульсацию.

Опять какие-то молодые да необъезженные пантуются пред девчонками! — мелькнула в голове человека мысль, и он решил отступить от проезжей части на пару шагов подальше, так, на всякий случай.

Чему-чему, а такой простой истине, как правило дурака, и отсутствия для них закона, жизнь Николая научила уже давно. И тому, что тротуар, это место только для пешеходов, а всех, кто лезет на него на своих машинах, ждет нехилый штраф и лишение прав — он уже давно не верит. С того самого момента, как переехал в столицу!

Все же, количество мажорных деток на один квадратный метр первой престольной просто зашкаливает! А у всех мажорных детой соответственно есть очень крутые родители, что в любом случае отмажут кровинок от суда и порицания. В крайнем случае — за границу сошлют, хотя подобное со времен переворота стало скорее наградой, чем наказанием. Из-за чего в итоге им не писан и уголовный кодекс.

И даже живя в заводском районе, не говоря уже о районах всяких, кремлю приближенных, и гуляя по тротуару с высоким бордюром вдоль дороги с минимальным движением, есть вполне реальный шанс нарваться. Просто попасть под колеса не той машины! В результате чего, навещать серьёзные дяди будут даже в больнице, делая тебя же виноватым.

Тем более такой шанс велик в ночное время! А Николай идет с работы, поздно, при том, что в декабре и так темнеет рано. И пешеходный переход сегодня, не блещет разнообразием народа — безлюден! И как следствие — соблазнителен.

Вариантов тьма, как можно пострадать! От мальчиков, что решат погоняться на машинах за живыми людьми, что будут убегать, до девочек, что просто так «срезают дорогу», по пути в ночной клуб.

И словно в подтверждения его слов, на тротуар, прямо пред носом человека и преграждая ему путь, с визгом покрышек выскочил черный микроавтобус. Выскочил эпично, с разворотом на месте уже на тротуаре, и дверка черного мерседеса распахнулась, а Николай, сунув руку за спину, нащупал рукоятку пистолета.

Игрушку! Муляж... газовую хрень, в облике Макарова! Боевое ему более никто не продаст. Да и это фигню, дозволили с таким скрипом, что Николай уже думал никогда не получит в свои руки хоть что-то, увесистее дубинки.

А ведь склад... но разглядев кто, прячется за темной крашенной сталью микроавтобуса, Хватков поспешно отпустил пистолет, оставив оружие почивать где было, и поднял руки к небесам, обозначая полную покорность.

Пять вооруженных до зубов бугаев в масках, в брониках, с разгрузками с патронами и гранатами, и автоматами в руках, что пока что смотрят еще не на него — не та сила, с которой мог бы тягаться даже боевой пистолет! И бежать человеку от них тоже некуда — пристрелят. Тем более у одного из пятерых, не автомат, а СВД, и это уже совсем печально.

Таким ребятам, только сдаваться, надеясь на милость, и рассчитывая, что если решат убивать — то это будет быстро. А если пытать...

— Николай Алексеевич, — не поинтересовался, а констатировал один из машины, и названый криво усмехнулся.

Еще и имя моё знают! Ну, всё, похороны! Или ликвидация, и в принципе понятно за что, или что еще похуже. Только голос кажется смутно знакомым.

— Где ваша дочь? — а вот этот вопрос мгновенно выбил человека из, казалось уже очевидной колеи.

А причем здесь она? — вопрос сам собой напрашивается, но задавать подобное в данной ситуации глупо, как бы ни хотелось. Это может плохо кончится, для неё! И вообще — причем тут она?!?!