«Молилась ли ты на ночь, Ефросинья?»

– Не шевелись, – сказал он, запуская руки мне к затылку. Я ощущала как по телу бежит легкий заряд его силы. В ней много тепла. Приятного и расслабляющего. И совершенно не похожего на то, что я ощутила в той холодной пещере. Сомкнув крепко глаза вымолвила улыбнувшись: «Молилась».

Почувствовала какой-то щелчок и облегчение на шее. Тут же размяла плечи и повертела головой. Растерла шею руками и со вселенской благодарностью взглянула на Темного, что кинул в меня свое кирпичное лицо. Благодарить его тут же перехотелось.

– И о чем же ты молилась. А главное кому?

– Вам! Вам и молилась. Помощи просила.

– Да неужели? – приподнял он одну бровь. Я услышала странный хруст и треск. То оказалось мое ожерелье, сломленное до крошек в его руках. И мне ничуть не жалко!

– Впечатляет.

– Так зачем тебе сила?

– Убить Короля.

– Короля, значит, – усмехнулся он, встав с постели. Я продолжала растирать шею, не веря блаженству от освобождения, и наблюдала за тем, как Бог немного прошелся по комнате, играя грудой мышц перед моими бесстыже заинтересованными глазами. Я уставились на руки, где отчетливо выпирали синие вены. Это так человечно! Это вообще для Бога нормально? А где же золотая кровь, о которой пишут в книгах?

– И зачем же тебе понадобилось убивать Короля?

– Он желал войны. Но он пошел на сделку с моими родителями. Меня в обмен на мир. Разве это справедливо?

– Справедливо. Так жили из пакон веков.

– Но это же отвратительно! Я ведь живая и у меня тоже есть чувства!

– И поэтому ты решила убить бедолагу?

– Бедолагу? – скривилась я. – Да он старый извращенец! Он захотел меня. Да я ему кто? Мне лет-то сколько? До свадьбы... Во время обручения сделать ЭТО! – я вдруг осознала, что эмоционально кричу и тут же прикусила язык, дабы не повлечь гнев Темного своей многословностью.

– А я тогда кто? – склонился он надо мной. – И, ах да, напомни мне, старику проклятому, сколько говоришь тебе лет?

– Не смешите Богов, какой вы старик? Вы же такой красивый и молодой.

– Значит, если бы он был красив и молод, ты бы вышла за него и не пришла ко мне?

– Я боюсь его, – прошептала, ощущая, как в горле встревает ком. От обиды захотелось расплакаться. От обиды к себе. За слабость. За тот проклятый день обручения. Но я просто обхватила себя руками, унимая дрожь и заталкивая слезы обратно в себя куда подальше. Опять же, чтобы не злить Бога.

Я ничего никогда не боялась. А Короля испугалась. Словно он истинное порождение зла. Я ощущала это нутром, каждой волосинкой на своей голове. И в каждом миллиметре кислорода, которым мы дышали тогда в шатре, я чувствовала, что он опасен. Когда он коснулся меня, я действительно испытала ужас. И вспомнив тот момент, боль прошлась по телу, отдаваясь в каждом органе и в каждом позвонке. Я сжалась, поджав коленки к подбородку, но Бог не шелохнулся, оставшись стоять напротив меня.

– Ты предпочла отдать себя Темному Проклятому Богу вместо того, чтобы стать женой Короля? Как ты можешь бояться его больше чем меня?

Я с трудом подняла глаза. Лицо ничего не выражающее кроме холода и суровости действительно не внушало сейчас страха. Как и то, что он мог сейчас скинуть с меня платье и взять мою невинность.

Как и то, что его руки могут пытать меня. Но никогда не смогут убить, если верить жрицам и древним свиткам, что прятал отец. Но говорить я не буду это. Смертная боится смертного, но не Бога. Какой удар по самолюбию, которое и так шатким оказалось.

– Я не сделала ничего дурного, чтобы повечь на себя гнев того, в кого верю. А вы не плохой Бог и не опуститесь до того, чтобы внушать страх смертной девочке. И Боги в отличие от людей не убивают по прихоти.

– Ты ошибаешься.

– Тогда почему я все еще жива?

– Считай, что тебе несказанно повезло.

Еще несколько мгновений он сверлил меня взглядом, и я подумала, раз пошла такая пьянка, значит, продолжим разговор по душам. Глядишь, узнаю что-то важное и ценное. Бог не напирал на мою целостность, что не могло не радовать. А что действительно не радовало, так это то, что он избегает тему, касательно моей силы.

– В душе хранятся все желания и все грехи смертного. Говорят, Владыки Мертвого мира это чувствуют. А еще говорят, Боги чувствую эмоции, и благодаря этому манипулируют людьми. Они располагают смертных к себе, даже заставляют делать то, что не следует. Эмоции вас питают. Это как пища для людей. Так пишут в книгах, – взглянула на него, словно ожидаю невероятного продолжения, сей удивительной истории о жизни Богов.

– Надеюсь этот умник, что растрепал наш секрет горит где-то в Геенне огненной, – беззаботно сказал он.

– А какой эмоцией питаетесь вы? – между его бровей легла морщинка, и это показалось мне каким-то милым, что я непроизвольно улыбнулась в тот момент, как его лицо резко стало максимально напряженным и источало тяжесть бремени Ада. Он снова подошел ко мне и опустил руки по обе стороны от моих ног, слегка прогнув постель и нависнув надо мной. Меня же словно накрыло теплым одеялом или же это его флюиды очарования? Вот значит как это действует... Я начала осозновать, что таю перед ним, превращаясь в лужицу. А в мыслях.... в мыслях становлюсь совершенно смелой и неотказной.

– Ты волнуешься о том, что я голоден? – его голос проникал как сладкий яд. Расслаблял, завораживал, гипнотизировал. Заставлял тело двинуться к нему на встречу.

Кровь ударила в голову и я просто перестала верить в происходящее. О Хаос, как же он красив! Даже оставшиеся шрамы на теле не портили этой божественной красоты, а наоборот, распыляли интерес притронуться к нему. Не в силах отвести от него взгляд, я сжимала одеяло и отсчитывала секунды, до момента которого с одним мужчиной избежала, а с этим даже если захочу – не смогу. Пылающие глаза сжигали меня, съедали заживо. Словно я отдавала себя в жертву ему. Проклятому Богу похоти.

Сейчас я поняла, что мое тело все решило наперед, забыв спросить у разума дозволение на дальнейшие дейсвтия.

– Поверь, я очень голоден. И очень ненасытен. Особенно сейчас…

И пока небо сходит с оси,

А луна надевает рубашку,

Алчный монстр в моей груди

Умирает, сгорая от жажды. (Джио Россо)

АГРОСС

Поджав и обхватив ноги, девчонка смотрела в самую тёмную суть ада. В мою душу.

Если бы она знала, если бы хоть на мгновение поняла, насколько сильно я жажду её. Её тело, что пахнет полевыми цветами и фруктами. Пахнет жизнью, пахнет юностью и невинностью.

Мне начало казаться что то, что говорит девчонка, истинная правда. Что она действительно смертная, которая уцелела немыслимым образом, войдя в храм в день Тёмных Празднеств. Вот только не может живой быть в Царстве Мёртвых. А значит, я впервые могу коснуться чистой души, которая не осознала происходящего с ней в тот день.

В её синих глазах пылал интерес и не капли страха. И эти эмоции казались для меня деликатесом. Возможно, эта девчонка была моим шансом. Была моим спасением. Моей последней надеждой вернуть меня туда, откуда я пришел. И для этого мне нужна моя сила, моя ипостась Бога. Моя истинная суть и мой облик. Возможно, Баатор выбил из меня остатки рассудительности, но что если именно она должна вытащить меня из вечного заточения… Из вечных мук? Оставалось понять как….

Я подошел к ней ближе, не сводя с нее взгляд. Оценивая каждую реакцию, даже то, как дрожат ее реснички. Я слышал, как бьется ее сердце. Это было странно и удивительно. Так волнительно и приятно. Мне нравилось её состояние. Предвкушение. И нравилось то, что это состояние делало со мной. Опустив руки на кровать, я навис над ней, но она не шелохнулась. Продолжала смотреть, слегка улыбаясь. Словно искала в моих глазах моего снисхождения. Словно желала моего общества. Уединения со мной. Но все её желания ложны. Все они связанны с моей силой влечения. И от этого становилось скверно, что никто не может желать меня как Проклятого, как Темного Бога, что навлек беду, что предал, что обольщал, развращал и разбивал в дребезги сердца. Что никогда не был искренне кем-то любим, но всегда был желанен похотью каждой. Любое внимание ко мне – это мой тёмный дар. Дар, который никогда не покажет, что такое любовь. Сейчас она была готова себя отдать. Ей нравилось во мне все. Мой запах, моё тело, мой голос. А мои касания сведут её с ума в первую же секунду. И все это – сила, которая порой живет своей собственной жизнью и начинает притягивать женщин даже без моего желания. И неважно кто они, смертные или бессмертные, невинные души, падшие или же божества. Перед этой силой никто не устоит. Кроме истинной любви. А мне нужно больше, чем разложить ее в своей постели. Мне нужно больше, чем опорочить её тело, чем осквернить каждый миллиметр девственной кожи своим касанием.