После четырех часов у нас было полное затишье. Нас никто не искал, не кричал, чтобы мы срочно мчались в хирургию, словно у всех в миллионном городе все было хорошо, и никто не получал ни одной травмы. А, может быть, Вселенная встала на мою сторону, позволяя не только навёрстывать все то, что я пропустил, но и уделять хоть немного времени самообразованию…

— «Практика формирования новых арканов на основе Тьмы и Смерти. Основные законы школы Боярских. Практика в правилах, теориях и выкладках», автор — князь Игорь Боярский. — Ответил я, переворачивая страницу.

— Пф-ф-ф-ф— … — Сквозь сжатые зубы, Володин выдохнул сизый дым в сторону раскрытого окна, стряхивая пепел в керамическую чашу, — Почитал бы хоть что-то полезное для учебы и работы. Тот же труд Долгорукова Степана Тимофеевича «Способы блокирования и гашения инфекционных заболеваний с помощью арканов на основе Жизни»…

— Уже читал. — Выдохнул я, уже понимая, что время, которое я мог посвятить своей самоподготовке, явно подошло к концу — Володин заскучал, и теперь искал способ себя развлечь.

— И что же говорит господин Долгоруков о подобных способах? — Борис Геннадьевич явно не был готов отступать с выбранного направления атаки.

— Степан Тимофеевич говорит в своем труде, что абсолютной системы для пресечения распространения инфекций, будь то организм простого человека или Одаренного, как таковой нет, однако он вывел три базовые системы активно взаимодействующих арканов — связок, которые могут быть использованы в экстренных условиях, при этом выбирать систему следует тщательно, как минимум, опираясь на текущее состояние больного, так как любая из систем требует крупных энергетических затрат от врача, и полное исполнение хотя бы двух подобранных систем способны привести к Малому Истощению сил. В идеале, чтобы присутствовало трое Одаренных Ранга Аколит или Подмастерье, а лучше выше, каждый из которых сможет построить по одной системе из перечисленных в труде, тем самым будут защищены Источники каждого, и пациенту будет оказана максимально возможная помощь. При этом, Степан Тимофеевич не исключает необходимость классического хирургического вмешательства в случае простого естественного очага воспаления, к примеру, банального аппендицита. Подобное воспаление лечить с помощью Дара затратно и практически бессмысленно, а классическая хирургия здесь — прекрасное решение. — Ответил я, закрывая книгу.

— И это все, что ты можешь сказать по целой книге на триста страниц?

— Это главное. — Усмехнулся я, — Вообще Долгоруков очень много лишней воды «льет», особенно о своих изысканиях и наблюдениях. Мне кажется, в его книге только сто страниц — реальный необходимый материал для врача, все остальное — восхваление себя любимого и своего рода.

Володин весело рассмеялся:

— Ну, тут ты прав, но сам себя не похвалишь — никто не похвалит, как говориться. Вот Степан Тимофеевич и поет сам себе дифирамбы.

— Можно было бы и покороче их спеть, Борис Геннадьевич, однако мне кажется, что его системы морально немного устарели. — Пожал я плечами, — Его труд написан в начале двадцатого века, почти век прошел с того времени, тогда даже антибиотиков не было, сейчас вопрос лечения стал уже гораздо проще и доступнее. Да, в полевых условиях его системы вполне применимы, особенно, если кроме Дара у врача ничего нет под рукой, и, наверное, именно на такой случай их и стоит знать, но регулярное использование… Вот я, рыкарь, обладаю достаточно большим резервом, и, судя по внесенным в книгу расчетам, я вполне могу реализовать все три системы самостоятельно и даже не свалюсь с Малым Истощением после этого «подвига», однако мои возможности без внешней подпитки серьезно упадут, меня после этого, максимум, на десяток арканов обезболивания и общего укрепления хватит, а это непростительная трата сил при условии постоянного поступления больных…

— И снова ты прав с практической точки зрения. В нашей повседневной деятельности эти системы вряд ли применимы в том же масштабе, как, скажем, в Первую Магическую Войну. Если ты почитаешь мемуары военных врачей того времени, то точно поймешь, что его системы помогли спасти не одну жизнь. Да, тогда профессия врача считалась уважаемой любым Одаренным, даже среди старшей аристократии… — Кивнул Володин, с явным удовольствием включаясь в беседу, которую он сам себе, по сути, и организовал, — Однако, в практике полевой хирургии, особенно в условиях нужд военной разведки, пограничных егерей и просто полевого госпиталя все эти системы могут оказаться полезны в любой момент. Не забывай — все врачи, тем более врачи — Одаренные имеют обязательную воинскую повинность, и в случае требования со стороны государства, любого из нас могут призвать на действительную военную службу просто при любом военном конфликте, если на то будет серьезная необходимость. Так что лучше иметь такие знания и понимать, что в необходимый момент ты сможешь ими воспользоваться.

— Тут мне крыть нечем. — Я развел руками, — Я согласен, что знаний лишних не бывает, особенно, в нашей сфере.

В этот момент в дверь ординаторской постучали.

— Войдите! — Гаркнул Борис Геннадьевич, потушив свой окурок в пепельнице, и поднялся с любимого подоконника.

Дверь открылась, и на сцену добавилось новое действующее лицо в черно-золотом кителе Имперской Канцелярии. Один чистый погон на правом плече с вышитой розой ветров указывал на то, что человек, заглянувший к нам на огонек, являлся посыльным Канцелярии Его Императорского Величества. Черноволосый молодой парень с карими глазами и тонким острым подбородком явно пытался скрыть свой реальный возраст за лихо закрученными тонкими усами на гусарский манер прошлых лет… Хотя и в наши дни гусарские полки из армии Российской Империи не ушли — просто сменили коней на механизированные доспехи пилотов…

— Это, наверное, к тебе. — Усмехнулся Володин.

Я поднялся с дивана, повернувшись к посыльному лицом, как того требовали банальные приличия:

— Добрый вечер, чем мы можем быть вам полезны, сударь?

— Добрый вечер, господа, я — Дмитрий Дроздов, посыльный Канцелярии Его Императорского Величества Александра Четвёртого, прибыл по поручению к Володину Борису Геннадьевичу, на посту регистрации мне сказали, что я могу найти его здесь. Это вы? — Юноша сделал шаг вперед и коротко поклонился.

— О, нет. — Улыбнулся я, — Вам нужен как раз-таки этот уважаемый сударь, который вас на меня и переключил.

Володин и сам явно удивился, услышав свою фамилию от посыльного. Парень, не теряясь, подошел к моему начальнику и, достав из небольшой кожаной сумки черный конверт с косой золотой полосой, с поклоном передал его до сих пор молчавшему Володину.

— Что это? — Выдавил из себя Борис Геннадьевич.

— Приглашение на Бал Зимнего Солнцестояния, ваше благородие. — Кивнул посыльный, — Прошу вас ознакомиться и не опаздывать в указанную дату, все подробности вы найдете в конверте, за сим прошу меня простить, у меня еще остались поручения Канцелярии на сегодня.

Посыльный снова коротко поклонился, развернулся и быстрым шагом покинул ординаторскую, вновь оставив нас вдвоем с Володиным. Борис Геннадьевич распечатал конверт и развернул приглашение, вчитываясь в строчки письма. Спустя минуту он оторвался от чтения, вновь сложил письмо и убрал в конверт:

— Удивительно, впервые получаю приглашение на один из четырех ежегодных балов… Это что получается, мы с тобой вместе пойдем на него, Матвей?

— Не знаю, Борис Геннадьевич, — Улыбнулся я, — я пока что приглашение так и не получил.

— Ты же наследник одного из родов старшей аристократии? Как ты не получил приглашение? — Удивился Володин.

Я снова молча пожал плечами. Приглашения нам домой действительно не доставляли, и я, честно говоря, был этому рад — желания попадать в императорский дворец у меня не было…

РИ, Санкт-Петербург, Университетская набережная, больница при Санкт-Петербургск ом Университет е его Императорского Величества Константина V «Багрянородного», 10 декаб ря, 1 4 .00