— Что за шум, а драки нет? — Спросил Аристарх, сходя с последней ступеньки лестницы.

— Прошу прощения, Аристарх Прохорович, что отвлекла вас. Я пыталась…заниматься с…с…с…Матвеем. — Елизавета так и не смогла отпустить прошлое.

К Матвею, собственному сыну, она относилась максимально холодно и отстранено… Даже обращалась к нему «Матвей» или говорила о нем как «этот мальчик»… Аристарх ни разу за десять лет не слышал из ее уст такое простое и короткое слово: сын… Аристарх уже отметил для себя, что, до момента пробуждения источника, Матвей ее особо и не интересовал. Она даже отдала его кормилице сразу после рождения…

— Да, чего уж там, дочка. Зачем внука ругаешь? — Улыбнулся Аристарх, опускаясь на диван перед камином.

— Я старалась его научить контролировать свои собственные силы. А он просто не способен к обучению. Бездарь… Такой позор… — Начала тут же причитать Елизавета, но Аристарх ее тут же перебил.

— Елизавета, а ты чего хочешь от него?

Молодая женщина замерла на месте, остановившись на середине фразы. Она повернулась к главе Волковых с удивленными глазами.

— Как чего хочу? Я хочу, чтобы он стал сильным, образованным, дисциплинированным и достойным подданным империи… Чтобы он… — Елизавета снова начала распыляться, но Аристарх снова прервал ее.

— Елизавета, я все понимаю. Но ты не права, уж прости. Постой! Не прерывай меня, пожалуйста, я договорю. — Аристарх поднял руку, увидев что Елизавета набрала воздух, чтобы возмутиться, — Во-первых, я знаю, что любого Одаренного с запечатанным Источником очень сильно задевает, что они не способны воспользоваться своими силами. Каждый из вас считает себя ущербным и обделенным, по сравнению с остальными, кто может использовать свои силы, которые получены от рождения… Сознательно или подсознательно, без разницы. Это факт. И то, что ты требуешь от Матвея полноценный контроль своего Дара в десятилетнем возрасте, это только подтверждает… Лиза, он не гений — Одаренный, проснувшийся до семи лет, он — простой мальчишка, растущий в семейном поместье, да, он — Одаренный, и его развитие идет по самым базовым срокам, может быть, с небольшим опережением. Учиться Контролю мальчишки начинают с шестнадцати — семнадцати лет, девушки чуть раньше — с пятнадцати. Как минимум, еще несколько лет должно пройти, прежде чем он сможет начать свое обучение… Во-вторых, ты не можешь вечно относиться к собственному сыну так, словно он — чужой для тебя человек. Я понимаю, что в нем заключены все твои эмоции о не самых приятных воспоминаниях, но Матвей в этом не виноват. Он просто ребенок. Это не он тебя положил под Боярского, которого опоили наркотой. И пусть твой дед не будет за это отвечать перед императором, потому что никто не может подтвердить его причастность к заговору, и из доказательств у нас только твои слова, и ты сама была не в себе после того, как…после тех событий, но сейчас ты живешь у нас, ты свободна и больше не подчиняешься Долгоруковым. Ты — Волкова. Уже больше десяти лет. Пора бы уже к этому привыкнуть. И, наконец, Матвей растет и воспитывается Волковыми, он — Волков, и вырастет Волковым, не нужно видеть в нем Боярского, пусть и есть значительное внешнее сходство…

Елизавета хотела начать отвечать Аристарху Прохоровичу, но в последний момент из нее словно выдернули это стержень, и она опустилась в кресло напротив главы рода, закрыв лицо руками, заплакала. Пару минут Аристарх сидел молча, давая молодой женщине выпустить свои накопившиеся эмоции, после чего достал чистый носовой платок из кармана и передал ей. Елизавета вытерла покрасневшие глаза, снова села прямо, расправив плечи, словно проглотила черенок от лопаты.

— Я…не могу… не могу перестать видеть этот кошмар, Аристарх Прохорович. Каждый раз, как я вижу этого мальчика, я вспоминаю. И понимаю, что мой собственный дед, глава моего рода, сделал со мной, просто потому что я — «ноль»… И ему за это ничего и никогда не будет!- Новый поток слез ручьями полился из ее глаз, и Елизавета снова спряталась за платком.

— Я понимаю, Елизавета, но нужно бороться со своими демонами. А про то, что ему ничего не будет… Боги всех нас рассудят. Рано или поздно. Ладно, ступай к себе, я пока Матвея найду. — Кивнул он и поднялся с дивана.

Волков покинул гостиную и вышел на улицу, закрыв за собой входную дверь дома. Призвав собственный источник, он обратился к самой сильной своей стихии — Ветру.

— Умбра-раиис-теребера-доро. - Тихо и спокойно прошептал Волков, и от него во все направления разошлась волна легкого осеннего ветерка.

Аркан «Шепот ветров» помогал слышать на гораздо больших расстояниях, чем позволял обычный человеческий слух. Чувствительность слуха Одаренного, применявшего этот аркан, возрастала в геометрической прогрессии, в зависимости от его Ранга. Волков пыл Мастером, что позволяло ему слышать все в радиусе почти трех сотен метров. При активном аркане он мог спокойно слушать шепот двух собеседников, которые старались не афишировать свой диалог. Этот аркан не раз помогал ему в оперативной работе, когда они с Кобылиным осуществляли наружную слежку за объектами…

А теперь он с помощью Аркана искал собственного внука… Проследив в этом смешную составляющую, что ранее Волков подслушивал так преступников, а теперь своих родичей, Аристарх усмехнулся сам себе. Было в этом что-то… забавное…

Прошла пара секунд, пока Аристарх привык в потоку усилившихся в разы звуков. Тут было все: мощные удары теста об столешницу на кухне Марфы Петровны, тихий женский плач, чередующийся со всхлипами из спальни Александра и Елизаветы на втором этаже усадьбы, рассекающий воздух свист косы Гаврилы, что сейчас орудовал инструментом с другой стороны поместья, шелест травы и листьев под легким ветерком, звук быстро бегущей воды из мелкого ручья на границе его земли… И тихий детский плач из-за прикрытых дверей сарая, в котором Гаврила хранил свой инструмент…

Поняв, где искать внука, Волков быстрым шагом направился туда. Подойдя к дверям, он остановился, продолжая слушать все, что происходило внутри. Дождавшись, когда Матвей немного успокоится и перестанет плакать, чтобы не ранить молодую мальчишескую гордость, Аристарх постучал в дверь.

— Земля вызывает Матвея, повторяю, Земля вызывает Матвея. — Тихо произнес он.

Матвей обожал летную форму своего «отца», хоть тот и оставался довольно холоден к своему «наследнику». Форма офицеров военного воздушного флота российской империи разжигала в глазах мальчишки такой пожар, что Аристарх уже сейчас был уверен, какой удел для себя выберет его внук. Понимая и чувствуя любовь и неподдельный интерес внука к воздухоплаванию, Аристарх несколько раз возил его на аэродром и к строящейся причальной башне в Новосибирске. Как-то раз они посетили диспетчерскую на военном аэродроме, после чего у них и появилась своеобразная игра — общаться в стиле радиопереговоров между пилотом и диспетчером вышки.

— Матвей в канале. — Раздался тихий ответ мальчика из-за дверей.

— Матвей, у Земли запрос — можешь состыковаться с Аристархом? — Продолжил игру Волков — старший.

— Могу. — Раздался ответ после почти минутного молчания.

Аристарх открыл двери сарая и вошел внутрь. Матвей сидел на единственной лавке у дальней стены. На щеке мальчика налилась алым отметина от пощёчины матери. Аристарх внутренне поморщился. Елизавета иногда срывалась и опускалась до рукоприкладства, выдавая то пощечину, то подзатыльник мальцу. Аристарх это не одобрял и ни раз об этом говорил, но поделать больше ничего не мог — при нем лично Елизавета себе такого не позволяла…

— Как ты? — Спросил дед внука, опускаясь на лавку по соседству.

— Плохо… Маму расстроил… Опять. — Глаза мальчика снова наполнились слезами.

— Ну, полно тебе, мы все мам расстраивает, мы же мужчины. — Улыбнулся Аристарх, приобняв внука за плечи, — Я тебе по секрету кое-что расскажу, только ты никому, слово?

Мальчик тут же утвердительно кивнул.

— Однажды я так сильно расстроил маму, что она плакала полночи из-за меня. Я только гораздо позже понял, почему она так сильно расстроилась. А я тогда так сильно на нее обиделся, что сбежал из дома. Она меня вместе с отцом тогда весь день по поселку искала. А потом еще от отца получил ремня за побег свой…