— Вы можете положиться на меня, Ваше Высочество. — Последние слова некромант произнес почти беззвучным шепотом.

Эдмунд пошел назад в пещеру, чтобы поговорить со своими людьми. Балтазар на мгновение задержался, пытаясь совладать с собой — со своими чувствами.

Когда принц скрылся в пещере, некромант поднял голову. Лицо его казалось чудовищно постаревшим, словно на Балтазара обрушилось огромное, невыносимое горе. Взгляд проницательных черных глаз впился в Альфреда — казалось, пронзил его насквозь, — и остановился на Эпло.

«Я не злой человек. Но я — отчаявшийся человек», — Эпло показалось, что эхо этих слов некроманта гулко отдается под сводами пещеры.

— Да, мой принц, — проговорил Балтазар тихо, но с лихорадочной решимостью, словно бы принц еще мог его слышать. — Вы можете полностью положиться на меня. Наш народ будет в безопасности!

— Послание, Ваше Величество, от Джонатана, герцога Граничного Хребта.

— Герцог Граничного Хребта? Разве он не умер?

— От молодого герцога, Ваше Величество. Вы помните, сир, что послали его и его супругу разобраться со вторжением на том берегу…

— Ах, да. Помню. — Король нахмурился. — Это касается вторжения?

— Да, Ваше Величество.

— Очистите зал, — приказал король.

Лорд Канцлер, зная, что дело это должно обсуждаться приватно, предусмотрительно говорил тихо, почти шепотом — его слова предназначались только для королевских ушей. Потому приказ очистить зал не удивил канцлера, да и сделать это было несложно: Лорду Канцлеру довольно было одного взгляда на королевского управляющего, и все было выполнено в мгновение ока.

Удар жезла в пол.

— Аудиенция Его Величества окончена, — объявил слуга.

Просители свернули свитки прошений, убрали их в футляры, поклонились королю и покинули тронный зал. Придворные, вечно толпившиеся подле Его Наследного Величества в надежде быть замеченными, зевнули, потянулись и начали предлагать друг другу партию в рунные кости, чтобы скрасить скуку нового томительного дня при дворе. Царственные кадавры, великолепно сохранившиеся благодаря заботам придворных некромантов, проводили собравшихся из зала в дворцовые коридоры, закрыли двери и встали перед ними, давая понять любому, что Его Величество в данный момент занят делами, о которых вовсе не следует знать всему двору.

Когда в тронном зале воцарилась тишина, более не нарушаемая гулом голосов и взрывами смеха, король жестом руки приказал Лорду Канцлеру начинать. Лорд Канцлер повиновался. Он развернул свиток и начал читать:

— Его Милость герцог выражает нижайшее почтение…

— Пропусти это.

— Повинуюсь, Ваше Величество.

Несколько мгновений у канцлера ушло на то, чтобы преодолеть многочисленные изысканные фигуры речи, призванные засвидетельствовать почтение герцога и его преклонение перед королем и его предками, восхваления справедливому и мудрому правлению монарха… и прочая, и прочая. В конце концов канцлер раскопал суть послания и не преминул донести ее до царственных ушей:

— «Вторгшиеся в ваши земли, Ваше Величество, происходят из внешнего круга, из земли, именуемой Кэйрн Телест, Зеленые Пещеры; название же сие происходит от того, что в… э-э… прежние времена в этой стране произрастало великое множество разнообразных растений. Однако, по всей вероятности, в последнее время эти земли постигло несчастье. Лавовая река остыла, источники воды иссякли». Зеленые Пещеры, Ваше Величество, — прибавил Лорд Канцлер, оторвавшись от послания, — по всей видимости, могут теперь называться Пещерами Голых Костей.

Его Величество ничего не сказал, только хмыкнул, одобряя сообразительность и остроумие Лорда Канцлера. Тот продолжил чтение:

— «В силу несчастья, обрушившегося на их земли, люди Кэйрн Телест были вынуждены покинуть родину. По дороге они столкнулись с бесчисленными бедствиями, включая и…»

— Да-да, — нетерпеливо прервал чтение король и, хитро прищурившись, взглянул на Лорда Канцлера:

— А упоминает ли герцог о том, почему народ Кэйрн Телест счел необходимым прийти именно сюда?

Лорд Канцлер поспешно просмотрел текст послания до конца, снова перечитал его, чтобы удостовериться, что он не ошибся — король не терпел ошибок, — потом покачал головой:

— Нет, Ваше Величество. Судя по тону письма, можно предположить, что они пришли к Некрополису по ошибке.

— Ха! — Тонкие губы короля растянулись в улыбке. Он покачал головой:

— Они знают, Понс. Знают! Ладно, продолжай. Изложи нам все кратко. Каковы их требования?

— Они не выдвигают требований, Ваше Величество. Их предводитель, принц…

— Лорд Канцлер снова заглянул в свиток, — Эдмунд, принц какого-то неведомого дома, просит оказать ему милость и позволить засвидетельствовать свое почтение Вашему Наследному Величеству. В заключение герцог добавляет, что народ Кэйрн Телест пребывает ныне в весьма плачевном положении. Герцог полагает, что, возможно, мы действительно в какой-то мере ответственны за обрушившиеся на них несчастья. Он выражает надежду, что Ваше Величество встретится с принцем при первой же возможности.

— Этот молодой герцог Граничного Хребта опасен, Понс? Или он просто глуп?

Лорд Канцлер помолчал, обдумывая вопрос:

— Я не думаю, что он опасен, Ваше Величество. Он также весьма неглуп. Он просто еще молод — этакий бесхитростный мечтатель, идеалист. В том, что касается политики, он несколько наивен. В конце концов, он — младший сын и не был воспитан соответствующим образом; обязанности, связанные с герцогским титулом, да и сам титул были для него большой неожиданностью. Его сердце говорит чаще, чем разум. Я уверен, что он не имеет представления о том, что предлагает.

— Однако же его жена — совсем другой человек. Лорд Канцлер посерьезнел:

— Боюсь, что так, Ваше Величество. Вы правы. Джера — чрезвычайно рассудительная и разумная женщина.

— И ее отец, забери его бездна, до сих пор причиняет нам массу неприятностей.

— Но больше никакого вреда в последние циклы от него нет, Ваше Величество. Решение послать его в Старые Провинции было поистине гениальным. Все силы графа уходят только на то, чтобы выжить. Он слишком слаб, чтобы причинять серьезные неприятности.

— Гениальное решение, за которое мы должны благодарить тебя, Понс. О да, мы помним. Нет нужды напоминать нам об этом. Возможно, этому старику действительно приходится бороться за жизнь, но его еще хватает на то, чтобы возвышать голос против нас.

— Но кто его слушает? Ваши подданные верны вам. Они любят Ваше Величество…

— Довольно, Понс. Мы слышим достаточно этой чуши от всех во дворце. Мы ожидаем, что ты будешь более рассудителен.

Лорд Канцлер поклонился. Он был благодарен королю за столь лестное о себе мнение, но знал при этом и то, что без придворной лести пропадет часть королевского величия.

Король тем временем, похоже, забыл о своем советнике. Поднявшись с золотого трона, украшенного драгоценными камнями (которые, впрочем, в этом мире вовсе не являлись редкостью), Его Величество несколько раз прошелся по возвышению, также богато отделанному золотом и серебром. Король утверждал, что привычка прохаживаться взад-вперед помогает ему думать. Зачастую он изумлял присутствующих, вскакивая с трона и начиная вышагивать вокруг него, прежде чем произнести свое решение.

По крайней мере, это поддерживало придворных в форме. Мысль эта позабавила канцлера. Действительно, когда Его Величество вставал, все придворные должны были прервать разговоры и выказать ему должное почтение — молча прятать руки в рукава и кланяться чуть ли не до полу, когда Его Величеству взбредало в голову прогуляться, решая тот или иной вопрос.

Это вышагивание было одной из причуд короля; кроме того, он обожал турниры и игру в рунные кости. Все новые мертвые, которые были искушены в поединках или игре при жизни, доставлялись во дворец, где единственной их обязанностью было быть государевыми партнерами — в схватках в дневную часть цикла, в игре — часть ночи. Из-за этих странностей многие недооценивали короля, полагая, что он — всего лишь недалекий игрок. Понс, видевший падение подобных умников, держался другого мнения. И почтение канцлера к Его Наследному Величеству, и его страх перед королем имели под собой более чем серьезные основания.