- Ещё бы, это фамилия моей покойной матушки. И она под ней даже была весьма известна – но давно, до брака с отцом. Уж наверное тебе тридцать лет назад не было дела до звёзд столичного балета.

- Нет, - улыбнулся он. – Я тогда пешком под стол ходил. Твоя мать – балерина?

- Да. И альпинист. А мой отец – Луи де Роган.

О, она попала в цель – он не просто удивился, а очень удивился.

- Ты… принцесса магического бизнеса? – расхохотался он. – А что, тебе идёт. Но почему ты не работаешь на «Четыре стихии»? Ни в жизни не поверю, что отец не найдёт для тебя тёплого местечка.

- Потому, что у него хватает специалистов.

- Или потому, что он хочет знать всё о других – изнутри? – усмехнулся он. – И что мне с тобой теперь делать? Увольнять с порога? С твоим отцом мы вроде ничего не делили. Или старый жук дядюшка Готье делил, а мне не сказал?

- Отец говорил, что они с господином Треньяком – партнёры, - пожала плечами Катрин. – Я не работала непосредственно в отцовской компании уже лет пять, только начинала сразу же после академии. Поэтому деталей его сотрудничества с кем бы то ни было не знаю, - и это правда, она никогда не вдавалась в эти самые детали.

По результатам её работы кого-то поглощали, а кого-то – нет, и как это решалось, она и представления не имела. И куда отцу «Волшебный дом» - тоже не понимала, небольшие частные заказы – это совсем не его сфера.

- Значит, спросим у господина Треньяка, Фиалочка. А пока ничего в нашей жизни не изменилось, и мы просто будем получать от неё удовольствие, так ведь?

- И ты… не будешь меня увольнять?

Отец бы уволил тут же… если только можно вообразить себе отца на месте Рыжего Вьевилля. Наверное, нет, не получается его вот так вообразить. После смерти мамы для него как будто перестали существовать какие бы то ни было женщины.

- Из постели – точно не буду, - усмехнулся Вьевилль. – Потому что ты хороша необыкновенно и нравишься мне до помутнения в глазах, Если бы ты на меня не работала, было бы проще, конечно. Но тогда бы мы не встретились, или встретились когда-нибудь там через сто лет, а это немного поздно, я считаю. Так что – всё к лучшему. Я теперь больше понимаю про условия и степень сложности задачи.

- Про условия и степень сложности? – она-то как раз не понимала.

- Если на меня имеется зуб в «Четырёх стихиях», то есть, не на меня, а на моё имущество – это любопытно. И раз оно вышло так – возвращаться обратно в Легион мне никак нельзя. Дядюшка Готье в своём нынешнем виде против такой глыбы не выстоит. А со мной – хотя бы попытается. И я пока неизвестный игрок на этом поле, никто сходу и не скажет, кто я – старый хитрый лис или же просто лисья жопка.

- Кто-кто? – Катрин от неожиданности рассмеялась, да так, что чуть чашку не уронила.

А чашка была красивая, белая, тоненькая, разбить было бы жаль. Вьевилль взял посудинку и отставил на пол – подальше.

- Это наш командир так говорил, - улыбнулся он. – Что для противника всегда нужно быть загадкой. Вот я и стараюсь. Такой, что не вдруг разгадаешь.

Что же он такое о себе полагает, что так говорит? – думала Катрин. А он, может быть, что-то и полагал, но целовать её это ему не мешало нисколько.

* * *

Рыжий никогда не заморачивался тем, что подумают о его доме девчонки, которых он туда приводил. Он их так-то звал не дом рассматривать, а его самого, и ещё ни разу не было, чтоб хоть одна ушла от него обиженной. Все были довольны и просили ещё.

Фиалочка вроде тоже довольна, но… кто ж её знает-то, она ж целая принцесса, как оказалось! Лучше бы кто попроще, конечно, но теперь уже поздно, назад не отыграешь.

Правда, вчера, выходит, он видел ещё одну целую принцессу? У которой что ни день, тусовки, куча кошаков и магически усиленный мотоцикл?

- Скажи, а твоя сестра тоже на кого-то работает для вашего отца? – поинтересовался он.

Так просто, чтоб знать.

- Анриетта? Нет. Она в ссоре с отцом и живёт сама. О, он очень хотел собственного инженера по теплоснабжению, и ему даже удалось уговорить Анриетту окончить колледж по этой специальности. Он тогда хотел осваивать рынок магического обогрева помещений где-то на севере Другого Света, и думал, что она отправится изучать для него местные условия – подобно мне. Но Анриетта не захотела заниматься обогревом помещений и после грандиозного скандала ушла жить самостоятельно. И даже с праздниками отца не поздравляет.

Вообще Рыжий девчонку понимал. Захоти кто, чтобы он занимался… обогревом помещений, он бы как-то так же поступил.

- И чем она занимается? На что живёт?

- Магические фейерверки устраивает на праздниках. С парой подружек. Говорит – ей на жизнь хватает. И ещё у них есть девичья группа, концерты устраивают, иногда даже за деньги.

Тьфу. А что, нельзя было придумать для дочери такое место, чтобы и самому польза, и её не ломать?

- Слушай, Фиалочка. А что, у вас в семье мужиков больше нет, что отец дочерей отправляет работать по чужим людям?

- Ты о чём? – она даже глаза распахнула, свои огромные серые глазищи.

- Да о том, что на хрена девчонок-то так подставлять? Девчонок нужно под бок садить, холить их и лелеять, радовать. Чтоб если что и делали – так для тебя, любимого, в хороших условиях. Чтобы с ними всё было благополучно. Потому что прости, но твоё наличие на работе в любой компании по профилю вызовет вопросы. И я не поверю, что тебе их ни разу не задавали.

- Конечно, задавали, но пойми, я же не обязана всё время быть сотрудницей компании моего отца. Я тоже могу работать сама… как Анриетта. Удавалось объяснить. Или не удавалось, тогда приходилось уходить. И если ты скажешь, что не готов работать со мной – я уйду.

- И твой отец тут же отправит тебя куда-нибудь ещё.

- Это возможно, - кивнула она.

- А ты сама? Где во всём этом деле ты сама?

- Я сама? Да вот же она я, - пожала она плечами.

Однако Рыжий видел, что ввёл её в некоторое сомнение. Он не мог сказать, что это его радовало, но… пусть подумает. Человек должен сам решать, как жить и что делать. И сам отвечать за себя, а не за… планы своего отца.

Он дотронулся кончиком пальца до её щеки, легко погладил, спустился на шею, к ключице, и ниже… да к дьяволу её родню, вот она тут, с ним, и никуда не рвётся. И хорошо.

- А ты, дорогой рыжий друг, не подскажешь ли, почему всю неделю делал вид, что знать меня не знаешь? – сощурилась она.

Почему-почему… Потому же, почему и ты.

- Сама-то ничуть не лучше, - усмехнулся он. – Тоже всю неделю как неродная. Хоть бы сказала – ну там, привет, рада встрече, что ещё люди говорят нормальные, когда видят знакомого?

- Разное говорят, иногда и по голове дают с ходу, - она продолжала щуриться – как кошка.

- И так бывает, - кивнул он со знанием дела. – А ещё, знаешь ли, простым приветом, чую, не обошлось бы. И потом красотка Мия рассказывала бы всем с придыханием, что я взял на работу не специалиста по магическому водоснабжению, а свою девушку. Тебе оно надо?

Вытаращилась, будто не думала о таком совсем. А может, и правда не думала.

- А почему вдруг… рассказывала бы?

- А что, думаешь, стала бы держать язык за зубами? Я не Готье, меня ещё пока там никто безусловно не любит, и так же безусловно не боится. Что-то там Готье мне когда-то вещал, что пусть лучше боятся, чем любят, потому что любят по своей воле, а боятся – по твоей, и что это он не сам придумал, а в какой-то умной книжке прочитал, но сейчас не в этом суть. А в том, что для всех сотрудников компании «Волшебный дом» мы с тобой познакомились в тот момент, когда ты пришла на собеседование. А подружились – когда ты на нетвёрдых ногах вырулила из бассейна, и чуть на меня не рухнула, а я, как первостатейный бабник, тебя поймал и не дал пропасть. И Андре тому живой свидетель. Ты вообще в курсе, что у тебя в отделе на место главного метили Симона и Макс? Нет? – усмехнулся он, глядя на расширившиеся глаза. – Ну так вот, теперь живи с этим.