Подняться, умыться, сварить арро, отрезать по куску воздушного торта, принесённого вчера Финой – и можно ехать. Никаких машин сегодня, едем на мотоцикле, и Фиалочка вроде бы не против, хоть и напряжённая вся после разговора с отцом. Ничего, хорошая моя, переживём. Всё перемелется – как-нибудь.

С сегодняшней дежурной медсестрой Рыжий тоже был знаком – её звали Тина, она училась на целительском и в выходные дежурила в госпитале. Её матушка Алекс возглавляла отделение неврологии и однажды, пару лет назад, приводила Рыжему башку в порядок после серьёзной травмы. Правда, та травма получилась в ходе выполнения некоей важной задачи, но от того не легче. Было тогда, сейчас-то всё в порядке.

Тина проводила Рыжего и Катрин в палату Анриетты. Там было что-то вроде приёмной – с туалетом и шкафом для одежды и обуви, и была приоткрыта дверь внутрь. Оттуда доносился хорошо поставленный голос – его обладатель, по ходу, в жизни говорил много и охотно.

- Конечно же, я всё выяснил, и всё оплатил. И штраф, и ремонт той фуры, которую ты повредила своим ненадёжным транспортным средством. Вот его ремонтировать я не собираюсь, и рекомендую тебе продать его на запчасти – надеюсь, ты убедилась, что на дороге тебе делать нечего. Будешь ездить с водителем. Я распоряжусь забрать из квартиры матери твои вещи.

- Тебя не пустят в квартиру, - сообщила Анриетта. – Там магическая защита. Можно войти только тем, кого я прописала в контуре.

- Ну так пропиши.

- И не подумаю, - ответила любящая и почтительная дочь. – Там мои вещи. Там мои кошки. Там реквизит для праздников.

- Какие праздники, Анриетта! Тебе нужна нормальная работа!

- У меня отличная работа. С людьми. И с детьми. Мне нравится.

- Можно найти другую работу с людьми. Благотворительный фонд. Или вот ещё Франсуа нужен человек, который будет встречаться с избирателями от его имени.

- И вешать им лапшу на уши? Сам справится, - отрезала Анриетта.

- Ты несправедлива к брату и его работе, - ответил принц, как ни в чём не бывало.

И вообще, все выпады Анриетты его как будто не задевали никак – он просто гнул свою линию, и всё.

- Уж как могу, - пробурчала Анриетта.

- Так, я пошла внутрь, - вздохнула Катрин. – Попробую сгладить обстановку.

Рыжий подумал, что его наличие ту обстановку не сгладит никак, и притормозил.

- Я чуть позже, хорошо?

- Да, конечно, - она погладила его по щеке, он уже выучил этот жест, и урчал от него не хуже Серого.

Вошла, поздоровалась, спросила у Анриетты – как та себя чувствует. Та поддержала – всё, мол, хорошо, а будет ещё лучше.

- Если Анриетта перестанет делать глупости, то – непременно будет лучше, - сообщил дочерям любящий отец.

Рыжий подумал, что уже можно, стукнул в дверь и вошёл. Катрин и её отец сидели на стульях возле кровати Анриетты, и все трое синхронно посмотрели на него. Да, родственники. И  не важно, что принц уже слегка лыс, и что Катрин – блондинка. Фамильное сходство налицо. И наверное, сходство не только внешнее? Упертые-то они все трое, один одного лучше, и парни из этой семейки ровно такие же, судя по всему.

- Добрый день всем. Анриетта, очень рад видеть тебя бодрой.

- Привет, - она разулыбалась. – И спасибо. Видишь, всё хорошо. Благодаря тебе.

- Здравствуйте, господин де Вьевилль, - принц поднялся и пожал протянутую руку. – Я весьма благодарен вам за помощь моей семье.

- Катрин узнала о случившемся прямо посреди совещания, - сказал Рыжий. – И я не мог оставаться в стороне, но мог – поспособствовать решению вопроса.

Почему-то они с Катрин не договорились, что можно знать её отцу об их отношениях. А без согласования форсировать этот вопрос Рыжий был не готов, хотя ему самому ничего не стоило сказать, что помочь сестре твоей девушки – нормально для всякого разумного человека.

- Буду рад видеть вас за обедом, завтра, в два пополудни, - кивнул принц. – Катрин, жду тебя тоже. Анриетта, до свидания, и подумай хорошенько о своей жизни, уже пора.

Кивнул им всем и вышел. Анриетта шумно перевела дух.

- Откуда только взялся, - проговорила она.

- Это я ему сказала. Всё же, он наш отец.

- И считает, что по этому поводу ему можно говорить мне всякую ерунду, - скривилась Анриетта. – Ну и ладно, пусть говорит, кто ж его слушает-то? Рыжий, скажи, мне тут долго лежать?

- А что вчера Луис сказал?

- Луис сказал – ни одного лишнего дня не продержит.

- Так и будет, Русалочка. – Рыжий сел туда, откуда только что встал принц. – Давай, рассказывай – что тут у тебя происходит, что тебе можно есть, и что сказали о том, когда разрешат вставать на ноги.

5. Посмотри в его глаза, и не робей (с)

Чем ближе подступала свадьба, тем страшнее было Катрин.

Она даже и не думала о том, что с имперским принцем Максимилианом могло оказаться ничуть не лучше. И даже хуже – тут-то ей хотя бы показали жениха воочию, в натуре, так сказать, и вот он, прибывший с очередной победой, довольный, громогласный и смеющийся, снова занял место за столом возле неё.

Она всю свою жизнь слышала о долге, который необходимо исполнить, но её никто не предупредил, что у того долга будут серые глаза, которые смотрят так, будто её сейчас съедят. Волосы – как небо на закате, как листья осенью, как огонь в камине. Голос – как гром небесный. И никуда не денешься, от грома-то хотя бы убежать и спрятаться можно, а тут куда убежишь?

Больше того, жених принялся искать с ней встречи. Осторожно – поговорил с Жози, потом с Анриеттой. Не преуспел. Ещё бы! Зачем ему с ней встречаться, он и так получит её уже совсем скоро. Вот, получит. Как те два стула, или как ларец с драгоценностями. И ему совсем не важно, что она любит делать, где её любимые тропинки в парке, как зовут её коня…

Он был настойчив, а она лучше знала все закоулки замка. Правда, он, кажется, вздумал искать её магическим путём, вот только не хватало!

Прятки с женихом превратились в увлекательную игру – да-да, Катрин сама не заметила, как увлеклась. Он был азартен, и не привык отказываться от намеченной цели – судя по всему, а она… Она уже и сама не знала, что ей нужно.

И однажды чуть было не попалась. Вихрем пронеслась через малую гостиную второго этажа и на лестнице уже было юркнула в потайной ход… но была остановлена братцем Франсуа.

- Куда это вы так спешите, сестрица Катрин? – он заступил ей дорогу и смотрел хмуро.

Франсуа из их четвёрки больше всех походил на отца – и лицом, и характером. В свои шестнадцать он был суров и серьёзен, рассуждал о строительстве новой башни замка и видах на урожай, старательно изучал магию, не пропускал ни одной фехтовальной тренировки. И не терпел вокруг никакого беспорядка.

- Не ваше дело, братец, - тяжёлые шаги были слышны уже совсем близко, неужели она не успеет скрыться?

- Отчего же не моё? Моё. Если вас не видит наш отец, Катрин, это не значит, что вам можно бегать по замку запыхавшись, будто дворовой девчонке! Мне казалось, что вы вполне понимаете, в чём состоит наш долг, долг семьи Роган!

- Я знаю всё о своём долге – не хуже вас. Позвольте пройти. Перебранка между детьми его высочества – не лучшее зрелище для слуг, - придумала довод Катрин.

- Вот и ведите себя соответственно! Вы просватанная невеста, сестрица, на вашей репутации не должно быть ни пятнышка, а вы носитесь по замку и водитесь с прислугой! – Франсуа говорил тихо, но от того не менее обидно.

От несправедливых обвинений подступили слёзы, Катрин заморгала часто-часто, чтоб убрались обратно, но куда там! И стоит ведь, никуда не сдвигается!

- Отстаньте от моей невесты, любезный родич… или почти родич, - раздалось над ухом.

Это Франсуа ничего не видит и не слышит, а Катрин очень даже слышала, как тот, от кого она пряталась, настиг её. В страхе она зажмурилась. Что будет?

- Ваша милость, наш разговор вас никоим образом не касается, - холодно промолвил Франсуа.