Раньше, до того, как познакомилась с Вьевиллем.

Он помог понять, что систему можно построить, не только основываясь на работе. А ещё на чём-то менее формальном, но более мощном. И он всю жизнь так живёт, просто живёт.

Но Вьевилль был утром и будет вечером, а сейчас и впрямь нужно работать.

Глория безропотно взяла рюкзак и пошла следом за Катрин – в служебную машину. Сегодня им предстояло осмотреть старый дом в историческом центре города, предложить варианты магических коммуникаций и оценить объём и стоимость работ. С ними вместе поехала Элль из теплотехников, а специалисты по земляным работам и циркуляции воздуха уже всё осмотрели и выдали свои заключения, дело было в водоснабжении, водоотведении и отоплении.

Дом располагался недалеко от отцовского, через две улицы, на площади Ржавой Алебарды. Не такой старый, конечно, века девятнадцатого, но тоже ни о каких магических коммунальных услугах при постройке никто не думал. Воду носили из городского водопровода, дом отапливали печками, освещали масляными лампами и свечами, потом газом и керосином. И уже только лет сто назад провели водопровод, сделали теплый нормальный туалет и электрическое освещение. И водяное отопление.

Катрин знала детали, потому что сама выросла примерно в таком же доме, и с детства совала нос в его магические коммуникации. Сравнивала с домами подружек по школе – а не все из них росли в магических семьях. Глория же выросла в Монте-Реале, там теплее. И с магическими коммуникациями связываются только те, кто очень уж хочет пустить пыль в глаза соседям. Что-то такое Катрин и представляла, но Глория рассказывала – и представилось ещё лучше.

- А здесь наша задача состоит в том, чтобы дом стал удобнее и комфортнее, и для этого нам придётся заключить часть магической энергии в контуры внутри и снаружи дома, - рассказывала Катрин.

Какая разница, что там рассказывали студентке Симона и Макс, пусть ещё раз послушает – на этот раз её.

Они обошли дом вместе с Глорией и Элль, осмотрели стены, потолки, лестницы, комнаты жилые и подсобные – кухню, ванную, туалет, бойлерную. Проектный отдел уже составил примерную раскладку по этажам и отдельным помещениям, теперь нужно было на месте внести уточнения в проект и приниматься за работу.

- Госпожа Лимура, вы сами будете работать с этим домом? – поинтересовалась Глория.

- Да, я собиралась сама.

- А почему вы работаете в этой компании?

- Наверное, потому, что люблю делать разное с водой? – ответила Катрин почти без раздумий. – И люблю, когда это разное – на пользу. И особенно, когда можно прямо увидеть результат твоих трудов. Скажем, если работать в крупном магическом бизнесе, то результат будет только в общих цифрах и общем доходе, а когда вот так, то есть ощущение чуда, творимого своими руками. Маленького домашнего чуда.

- И вам достаточно… домашних чудес?

- Мне достаточно осознавать, что я на своём месте. Что я не просто самореализуюсь, но приношу реальную пользу реальным людям.

- Это так важно – пользу людям?

- Мне – да. Я могу больше, чем подавляющее большинство людей на планете. Значит, от меня зависит, насколько хорошо будут жить эти люди. Сейчас не приносят вассальную присягу, и ты просто заботишься о тех… кто пришёл в твой отдел продаж и попросил улучшить их жизнь. Раньше за охрану и заботу нужно было всю жизнь служить верой и правдой, теперь достаточно заплатить.

- У вас… у ваших предков… были вассалы?

- О да. И довольно много. Но сейчас, как вы понимаете, мы обходимся без них. Но всё равно есть маги, и есть обычные люди. И если мы можем больше, то с нас и спрос больше.

- Откуда вы это взяли? – Глория смотрела недоверчиво.

- Меня так воспитали, - пожала плечами Катрин. – Поэтому я устанавливаю людям в домах магические водопроводы, а моя сестра организует сказочные представления на детских праздниках и фейерверки для взрослых.

Катрин не стала добавлять, что один из братьев отстаивает права магов в парламенте, а второй ворует у всех подряд информацию.

Глория притихла и более вопросов не задавала. Слушала всё, что ей рассказывала Катрин, несмело предлагала варианты подачи воды и магических контуров. И в конце, когда они уже вернулись в офис, попросила разрешения съездить с ней ещё раз. Катрин обещала подумать.

А пока ей нужно было досматривать клятые отчёты.

Правда, поездка на объект разгрузила голову, и можно было уже не механически отмечать, что сделано, кем и как, но – обращать внимание на детали. И довольно быстро Катрин заметила, что проблемные заказы нет-нет, да и случались. Они стали встречаться в течение последних пяти месяцев, и обычно отвечал за эти заказы уволившийся Самуэль. Иногда с ним в паре работал Кристоф, иногда Роже, иногда Валентина. Но – не на главных ролях, как понимала Катрин.

Симона в этих делах замешана не оказалась ни разу, она работала сама, и работала хорошо – вроде бы. До самого последнего времени.

Ещё Катрин стало интересно – а как поживают те заказы, которые были выполнены этой ненадёжной командой? Тоже надо бы узнать. И результаты работы Симоны тоже неплохо бы проверить.

Когда на горизонте возник Вьевилль и спросил, хочет она ночевать здесь, или, всё же, дома, ей оставалось просмотреть ещё примерно семь папок. Что ж, значит – завтра. Вот прямо с утра. А пока отложить всё, что кажется сомнительным, и накрыть заклятием неприкосновенности.

Они с Вьевиллем очень славно заглянули к Анриетте – та выглядела поживее и вообще уже пыталась ходить по палате, опираясь на костыль. И утверждала, что Луис ей не просто разрешил, а прямо сам этот костыль принёс и сказал – надо понемногу вставать. Но магическая штука не позволяет ей ходить более, чем следует – потому что как только время выходит, её навершие загорается красным светом, а сама она начинает истерически вопить. И вопит до тех пор, пока Анриетта не уляжется в постель. А потом питается от датчика на её руке и из красного постепенно становится зелёным. И когда позеленеет – то можно снова встать ненадолго.

Катрин пришла в восторг от такой системы, а Вьевилль посмеивался – то ли ещё можно увидеть, в жизни-то.

Вчера он почти ничего не сказал о своём разговоре с Франсуа – только лишь то, что братец желает как-то использовать его в свое политической деятельности. Это было совсем неудивительно, но Вьевилль смеялся, и говорил, что никто ещё не выражал желания выпустить его в политические дебаты. Наверное, просто не понял, с кем связался.

В четверг утром Катрин быстро и продуктивно досмотрела оставшиеся отчёты, и те, что внушали подозрение, отложила и вместе с остальными заперла в своём столе – ключом и магией. И уже было собралась поехать на площадь Ржавой Алебарды, когда ей вдруг позвонил по телефону Вьевилль и очень нехорошим голосом попросил прийти прямо сейчас в его кабинет.

* * *

Поиски злодеев показались Рыжему необыкновенно увлекательными. С одной стороны, всё совсем не так, как на боевом задании. Как-то… проще и мягче, что ли. Потому что, скорее всего, не убьют. С другой – а кто его знает, пока враг не определён, то и не понятно, что он хочет с тобой сделать, может быть – как раз убить. Но вдруг нет?

Андре рассказал, что да, у дядюшки Готье накануне инсульта развелись какие-то тайны. Причём – в последнюю неделю перед происшествием. Андре привык, что всё хорошо, и думал, что успеет расспросить его – а вот как оно вышло. Потом же в течение некоторого времени господин Треньяк  не мог говорить вообще, после – говорил с трудом, и вот, кажется, настало время для предметного разговора.

Рыжий тоже считал, что настало. Тем более, в среду его известили о том, что кто-то начал скупать акции «Волшебного дома» - мелкие пакеты, находившиеся в руках у бывших сотрудников или просто людей, желавших вложиться в магический бизнес и получить некоторую прибыль. Таких акций, как понимал Рыжий, было в целом процентов пятнадцать, но в случае, если все они соберутся в чьих-то руках, они с дядюшкой получат непонятную фигуру на собрании акционеров – с непонятными, ясен пень, намерениями.