«Хотя я же уже не совсем человек. Я даже больше чем маг, я вообще — провидица, — нашла я причину такого явного расположения. — Но провидица липовая», — снова спустилась с небес на землю.

Долго грустить мне не пришлось, пришел официант, принял заказ. Вернулся с графином знаменитого гномьего самогона (десять серебрушек за бутыль) и маленькой бутылочкой легкого эля для меня.

— За встречу! — поднял тост дельфин.

— За знакомство! — ответили остальные и выпили.

Далее последовала легкая, ни к чему не обязывающая беседа о погоде, природе и ценах на грузовые перевозки. Я кивала, скучала и очень хотела есть — Милин пирожок давным-давно растворился в желудке.

Когда звякнул колокольчик на двери, даже слегка подскочила от нетерпения. Вместо головы официанта мне чудилась большая жареная курица. Каково же было мое огорчение, когда взамен ужина тот принес нам новости:

— Ее высочество принцесса Анна почтила своим присутствием наше заведение. Она спросила, пребываете ли здесь вы, господин Этрен.

— Полагаю, вы ответили правду, любезный? — без удивления вопросил дракон.

— Я был вынужден, — замялся подавальщик, — вас видели другие гости и охрана.

Анжер кивнул, Йонас ухмыльнулся, а Жорик, на которого я догадалась посмотреть, нахмурился. Разумеется, в нашем плане появилась неучтенная переменная, я бы даже сказала, константа. Принцесса была мне серьезной конкуренткой.

— Пригласите к нам ее высочество, — сказал дракон, и довольный счастливым разрешением проблемы официант ушел выполнять распоряжение.

Я вздохнула, но Анну встретила как положено, поклоном и улыбкой. Она так же премило улыбнулась мне в ответ, даже зубы свело от сладости. Села рядом с драконом и принялась что-то щебетать, о политике, кажется. Несколько человек охраны встали по углам и без того небольшой комнатки, еще двое заняли места у двери, отчего помещение стало совсем уж крошечным и категорически не располагало к дружеской беседе.

Принцесса безнадежно испортила нам вечер.

Говорила теперь только она одна, и вещала в основном о том, что в последнее время отношения между двумя добрыми соседями — Итарией и Драконьей Империей несколько охладели, и король-батюшка по этому поводу очень печалится.

— Хорошо бы связать страны династическим браком, сказал отец. — Анна покосилась на дракона и продолжила, заломив руки: — Как же тяжело быть дочерью короля. Жертвовать любовь на алтарь политики, ведь сердце мое уже занято, — промолвила она с придыханием, а потом почему-то посмотрела на меня.

Я лишь вздохнула. Продолжать соблазнение дракона сегодня определенно не получится. Получилось бы хотя бы поесть.

— Госпожа Гвиневра, — участливо обратился ко мне Йонас, чем прервал жалобы принцессы и избавил остальных от ответного ей сочувствия, — вам не нравится заведение? — Он глазами показал на стакан эля в моих руках.

Как он там оказался?

«Она меня возненавидит, это совершенно точно», — отчетливо понимала я. Все это время Анжер не сводилс меня глаз, и смотрел он на меня не хуже чем Джек на Инессу, то есть так, как будто собирался съесть.

— Очень нравится, — ответила я дельфину и залпом осушила бокал.

Три пары глаз с удивлением смотрели на меня. Усилием воли сдержала икоту: эль оказался на редкость забористым. Даже ядреным, пришлось срочно заедать его куском хлеба, потому что на столе больше ничего не было.

— Пифии употребляют самогон после особенно тяжелых видений, — сказал за меня Жорик.

Его дурацкая манера вечно брать мою кружку наконец сыграла со мной злую шутку. Он вкушал мой эль, а я выпила его самогон.

Я кивнула, затем все-таки икнула, а потом мне стало тепло, хорошо и, откровенно говоря, абсолютно все равно. Я улыбнулась, пристроилась на плече у друга и заснула.

Хороший денек выдался. Только я так и осталась голодной.

Проснулась я оттого, что меня как-то очень невежливо крутили.

— Что-то я не понимаю, где у этого платьица застежка? — дыхнул на меня Жорик.

Вопреки моим ожиданиям от него пахло мятой, а не самогоном.

«Вопиющая несправедливость», — подумала я и сглотнула. Во рту пересохло, и ощущения были не самые приятные. Хорошо хоть голова не болела.

Самогон, похоже, был неразбавленным.

Эльф же еще раз вздохнул, перевернул меня и принялся настойчиво ощупывать где-то в районе корсета.

— Да где же эта, демоны ее подери, застежка! — он уже практически влез в мое декольте.

— Уберите руки, мужчина, — прохрипела я, оттолкнула его и открыла глаза.

— А ты чего это не спишь? — удивился друг, по-прежнему щупая меня там, где имеет право щупать только законный супруг.

— Есть хочу, — ударила я его по рукам, на что эльф обиженно надулся.

— Я помочь решил, — с укором сказал он мне, — помнешь ведь платье, а другого нет!

Я снова подумала, что мне все-таки очень повезло с единственным другом. Заботится, одевает, даже вот раздевает, и поцеловала его в гладкую щеку. Села на кровати.

— А где Мила? И что насчет поесть?

— Мила… — замялся Жорик, — а ты не будешь ругаться?

— Ты обманом заставил ее занять каморку? — предположила я с ужасом.

— Ты какого вообще обо мне мнения? — возмутился друг. — У меня такое ощущение, что ты считаешь меня каким-то избалованным, эксцентричным и разнеженным женоподобным индивидом, — откинул он длинные волосы и поправил пышные манжеты на руках, — а не мужчиной! — В ушах блеснули сережки, на этот раз жемчужные.

— Что ты, — замахала я руками, — конечно нет! Ты самый мужественный из всех мужчин, — положила голову ему на плечо и взмахнула ресницами.

— Мила ушла судить мужской спор, — сознался друг.

— Чего? — удивилась я такому повороту.

— Йонас и Анжер выпили, вспомнили поединок и решили еще раз помериться силами, теперь уже исключительно из спортивных соображений.

— Они на полигоне? С ними, надо полагать, и принцесса?

— Да ну, ты что, — поморщился эльф при упоминании об Анне, — от этой нудной представительницы королевской семьи мы давно избавились. Вот как ты заснула, так почти сразу и избавились. Наврали, что напившаяся самогона бессознательная пифия очень опасна для окружающих.

— И она поверила?

— Я был очень убедителен, — расплылся Жорик в улыбке. — Ты знаешь, что пифия, если не поставить соответствующую защиту, практически стопроцентно несет всем незамужним девушкам венец безбрачия? А защиту эту поставить может лишь она сама, и только будучи трезвой.

— Хитро, — восхитилась я.

— А драка не на полигоне, — беззаботно добавил друг. — Они в лесок на окраине Рилана направились.

Мне стало немного не по себе… Вспомнила, как тряслось сегодня здание, защитную сферу над полигоном и серьезно испугалась за Милу.

— Жорик! — завопила я, подскочив. — Как ты мог отпустить Милу?! Почему сам не пошел судить этот ваш мужской спор?!

— Ну не-е-т, — протянул друг, — и целовать победителя?! До такого я еще не готов опуститься!

— А вот и очень даже зря! — накинула мантию и вытолкала друга из комнаты.

— Почему? — растерялся он от такого напора.

— Да потому, что у меня и так половина университета в конкурентках, а ты мне еще и Милу добавил. Дракон победит, Мила его поцелует, тому понравится, и все, плакала моя помолвка, — объяснила я и рысью бросилась на улицу.

— Гвиневра, обожди меня! — крикнул Жорик мне вдогонку. — Нет, ну ты подумай, как распереживалась, — буркнул он себе под нос и куда-то пропал.

Я оказалась одна посреди университетского двора. Поскольку на территорию комплекса я попала через подвал, а повторить тот путь не представлялось возможным, решила действовать, как все нормальные люди и нелюди: пошла к зданию, на котором висела большая, мигающая зелеными огнями вывеска с надписью «Добро пожаловать».

Выход сторожили охранники. Три молодчика играли в карты, азартно переругивались и, казалось, совершенно не обращали на меня внимания. И я толкнула входную дверь.