— Э-э нет, — я крепко держала его за рукав, можно даже сказать, висела на нем, — проводи меня сначала в библиотеку.

Жорик выдохнул и подал мне руку.

— А по пути ты мне как раз расскажешь, что за предложения к тебе были у жены эльфийского владыки и почему ты от них отказался.

Глаза друга лихорадочно забегали, он приложил руку ко лбу, всячески намекая на плохое самочувствие, а потом закашлял, демонстрируя больное горло и невозможность говорить.

— Не верю! — пресекла его попытки слинять на корню. — А если ты немедленно не поведаешь мне правду, то будешь обеспечен парочкой дополнительных проклятий к тому, что тебе уже оставила Эллилоутиль. У меня опыт большой, — тихо, но очень проникновенно добавила я.

— Не надо проклятий, — Жорик обреченно опустил плечи, — я все расскажу.

Дорога до библиотеки (во всяком случае, я надеялась, что эта дорога вела именно туда) проходила через пустой подземный коридор. Чуть более пыльные стены и менее потертый ковер говорили о том, что путь этот используется реже обычного. Я шагала за эльфом и думала о превратностях судьбы.

Живешь ты на свете, живешь… никого не трогаешь, а какая-то озабоченная дамочка вдруг начинает нахально тебя соблазнять. Причем делает это тайно, под покровом ночи и не чураясь запрещенных методов вроде прозрачного пеньюара или вовсе отсутствия одежды. А когда ты ей отказываешь, она не только одаривает тебя проклятием, так еще и рассказывает супругу свою версию событий с точностью до наоборот. То есть, по ее словам, это эльф в прозрачном пеньюаре преследовал верную супругу Владыки. Иногда и вовсе без белья.

Эльфийский правитель жене поверил и в качестве наказания приказал Жорику немедленно покинуть лес. Владыка только женился и был трепетно влюблен. Судя по описанию, прекрасная Эллилоутиль действительно была прекрасна. «Волосы темнее ночи, кожа белее мела, глаза — будто бездонные колодцы», — перечислял эльф.

«И груди, наверное, размером с дыню», — с некоторой долей ревности догадалась я.

— И почему ты отказался, если она была такая красивая? — прервала я перечисление других несомненных достоинств эльфийской девы.

— Видишь ли, в чем дело, — смутился Жорик, — когда наш Владыка решил жениться, то главы кланов очень обрадовались его решению и отобрали самых перспективных девиц для будущего сватовства. Как ты понимаешь, породниться с ним хотели все. Началась жестокая борьба среди конкуренток. Когда большинство невест лишилось кто волос, кто бровей, а кто и чего посущественнее, Владыка понял, что даже если он и женится на ком-то из уцелевших девушек (а уцелели самые некрасивые), то покоя он не обретет все равно. И тогда он решил взять жену из дроу.

— Так они же своих мужчин убивают?

— В корень зришь, подруга, — похвалил меня эльф. — Владыку-то она, конечно, трогать не стала. Но несколько молодых придворных бесследно исчезли. Ну а я подумал, что лучше проклятие.

Пожалуй, я была с ним согласна. Слишком уж это большая плата за ночь, пусть и с такой красавицей, — лишиться жизни.

— А какое конкретно проклятие она наложила? — уточнила я после недолгой паузы.

— Не хочу вдаваться в подробности, но несколько раз я оказывался на волоске от смерти и не мог дать отпор врагам. Оружие переставало слушаться меня прямо на поле боя, а родовой дар отказывался лечить своего хозяина.

— Вот ведь гадина! — выругалась я от души. — Нет, ты как хочешь, а это так оставлять нельзя, — остановилась посреди коридора и воинственно уперла руки в бока, — надо немедленно ехать в Пресветлый лес и ее… — глубоко задумалась, — ну в общем надо что-то делать, — это прозвучало без прежней уверенности.

— Да не переживай ты, — эльф светло улыбнулся, — я уже практически решил эту проблему.

— Оплатил ее убийство? Молодец! А то смотри, это ведь, наверное, дорого. Может быть, стоит обратиться с этим вопросом к Кормаку? Мне он точно не откажет!

— Стой, стой, Гвиневра, — замахал Жорик руками. — Во-первых, деньги у меня есть. Родители-то от меня не отказались. Во-вторых, не надо никого просить, ну и, в-третьих, не надо никого убивать, все равно не поможет. Такие проклятия так просто не снять.

— Тогда что же ты сделал?

— Моя мать в детстве дружила с матушкой Азалией. Их было три лучшие подруги, и еще до того, как у Азалии открылся дар провидицы, они любили вместе покататься по трактам — отловить пару-тройку разбойничьих банд. Мама отправила в монастырь письмо с просьбой помочь. Азалия откликнулась и приказала мне явиться к ней. Там она дала мне предсказание, по исполнении условий которого проклятие будет снято. И я почти их выполнил. Но что это за условия, ты меня, пожалуйста, не спрашивай. Пророчества — тонкое дело. Еще спугнешь ненароком.

Я кивнула, последний довод был очень убедителен. В том, насколько пророчества материя хрупкая, я убедилась на собственном опыте. Даже если их произносит липовая пифия. Что уж говорить о настоящей?

— Погоди, что они делали с Азалией? — переспросила я у самого входа в библиотеку. Все-таки эльф привел меня в нужное место.

Но ответить он не успел. Тяжелая дверь отворилась, явив перед нами темное нутро зала, а потом громкий, но очень скрипучий голос проскрежетал:

— Заходите, молодые люди. Негоже болтать на пороге храма знаний. В библиотеку надо входить с чистыми мыслями и закрытым ртом.

Я последовала совету голоса и захлопнула рот, оставляя себе зарубку на память: уточнить, что именно связывало мать Жорика и самую сильную пророчицу нашего мира. Внутри помещения приглашающе зажегся свет, и мы вошли.

— Здравствуйте, — чихнули мы с эльфом.

— Не могу пожелать вам того же, но заходите, коли пришли, — любезно ответила нам старушка — божий одуванчик в огромных очках, закрывающих половину лица.

Вида библиотекарь была безобидного: ростом мне по грудь, в вязаной фиолетовой шляпке и такого же цвета жилетке с золотой брошью в форме совы. Но даже сквозь толстые линзы было видно, каким фанатичным огнем горят ее глаза. И глаза эти не предвещали нам, посмевшим нарушить тишину, спокойствие и порядок в этом храме знаний, ничего хорошего. Опустила взгляд ниже и увидела, что в маленьких наманикюренных ручках женщина держала листовку с приглашением посетить сегодняшний концерт.

— О, я вижу, ректор и к вам заходил, — вслух удивился Жорик, а я огляделась, пока внимание библиотекаря было занято другом.

Высокие стеллажи с книгами доходили до самого потолка, которому, казалось, нет конца. Всюду были длинные приставные лестницы, на полу лежал толстый пушистый ковер (вероятно, чтобы смягчить падение, если ты вдруг с этих лестниц свалишься). В центре огромного помещения — несколько столов для посетителей, рабочее место библиотекаря было у самого входа. Именно отсюда лучше всего просматривался весь библиотечный зал.

— Заходил, голубчик, — подтвердила женщина. — Что привело вас ко мне?

— Нам нужны книги по всем видам немагических и астральных воздействий, — с готовностью ответила я.

Библиотекарь посмотрела на листовку, потом поправила очки и с некоторым подозрением взглянула на меня.

— Скажите, вы когда-нибудь посещали библиотеку? — спросила женщина.

— Конечно, — для убедительности я прижала руки к груди, — в Дремене. Мы с сестрой очень любим читать. А научную литературу — так просто обожаем! — заверила ее со всей возможной честностью, хотя вряд ли любовные романы, которые мы пачками носили из библиотеки, можно назвать научной литературой.

Но в том, что это самая что ни на есть литература, сомнений быть не могло.

— И книжки не задерживаете? — поджала она губы.

— Всегда вовремя сдаем, — бодро соврала я, — иногда даже раньше срока.

И все-таки покраснела: «Подари мне страсть», к примеру, была уже несколько лет как просрочена. А на зачитанном до дыр романе «Любовь и месть» на первой странице виднелся почти стертый от времени синий оттиск неизвестной библиотеки.