– Забудьте об этом. – Пальцы Ника еще сильнее врезались в кожу Тори, причиняя ей боль. – Скажи мне, где ты спрятала книгу, или придется сделать нечто такое, что тебе не понравится.

Задыхаясь от напряжения, страха и сомнений, она бросила взгляд мимо Ника на его людей и пастухов дяди, потом на брата, который неподвижно лежал на земле. Кинкейд тряхнул Тори, и волосы девушки упали ей на глаза. Она поняла, что его терпение истощается и он может совершить нечто ужасное. Заставила себя посмотреть на него.

В уголках его рта обозначились резкие морщинки. Глаза Ника были жесткими.

– Я дал тебе достаточно времени для принятия решения. Презрительно посмотрев на нее, он поднял голову и отдал приказ одному из своих людей.

Человек, сделав два шага, приблизился к Диего и рывком поднял его. Лучи вечернего солнца упали на лезвие ножа, поднесенного к горлу юноши. Тори закричала:

– Нет! О нет, не надо! Пожалуйста, не трогайте его! Клянусь, он не знает, где она. О Господи, пожалуйста… Ник, не дай ему причинить вред моему брату.

– Сообщи мне, Тори. – В его требовательном голосе появились мягкие ноты просьбы, и девушка кивнула, почти всхлипнув:

– Хорошо, я скажу тебе. Я скажу тебе.

Кинкейд направил в часовню своего человека, который быстро вернулся. Усмехаясь, он поднял руку с маленькой книгой.

– Ты приняла правильное решение, – произнес Ник и разжал пальцы, отпуская Тори.

Одновременно бандит, державший нож у горла Диего, убрал его и бросил юношу на землю. Другие разбойники быстро схватили оружие пастухов.

– Когда мы уедем, вы найдете револьверы в колодце, – сказал Джил, – но не вздумайте преследовать нас. Мы застрелим любого глупца, который попытается это сделать.

Потрясенная случившимся, Тори в оцепенении смотрела на Кинкейда, слушала всхлипывания Колетт и брань Диего. Дюжина бандитов, казавшихся не менее опасными, чем их предводитель, оседлали лошадей. Ник Кинкейд ловко взлетел на коня и заговорил с братом Тори. Ей не удалось расслышать слова.

Диего ничем не мог ей помочь. Себастьян ясно дал понять это. Теперь она точно знала, что дядя мог обойтись с ней жестоко. Никто не поможет ей – даже мать, которая и так уже сделала все, что могла. Слегка пошатываясь, обессилевшая Тори перевела взгляд с брата на дядю. Поняла по его мрачным горящим глазам, что он расправится с ней безжалостно. Он потерял не только бухгалтерскую книгу, но и все надежды на получение денег.

Бросив взгляд в сторону Тори, Кинкейд направил коня рысью к маленькой железной калитке церковного двора.

Не успев обдумать свое решение, Тори бросилась вперед, ухватилась за сапог проезжавшего Ника и побежала возле фыркающего коня. Ее руки скользили по коже. Ник натянул поводья, посмотрел на нее с холодной вежливостью.

– Я очень тороплюсь, поэтому, если ты позволишь…

– Возьми меня с собой. – Тори сделала глубокий вдох, ощутила вкус пыли, своего страха и отчаяния. – Не оставляй меня здесь. Ты не представляешь, что меня ждет. Господи, только возьми меня с собой. Я готова стать твоей заложницей. Ты знаешь, что мой дядя поедет за тобой, и солдаты уже почти здесь…

Эта мольба была унизительной, но реальность казалась более пугающей.

Тори услышала, как Диего разразился бранью, Себастьян прорычал какую-то угрозу, но она пристально смотрела на Ника, умоляя его согласиться. Он поглядел на нее прищуренными, задумчивыми глазами, не улыбаясь, с бесстрастным лицом. Сердце Тори сжалось. Потом Ник еле заметно улыбнулся. Уголок его рта привычно поднялся вверх. Эта гримаса сейчас была скорее угрожающей, нежели насмешливой.

Сбросив стремя с ноги, он протянул руку ладонью вверх.

– Хорошо, Венера, я возьму тебя…

Уже давно стемнело. Тори поежилась и прикусила губу, чтобы сдержаться. Она знала, что Ник нетерпим к женским слабостям. Он уделял ей мало внимания с тех пор, как они покинули миссию Долорес. Уезжая оттуда, Тори лишь раз оглянулась назад и увидела стоящего перед часовней Диего. В ее ушах долго звенели угрозы брата.

Они остановились, когда миссия скрылась из виду. Тори дали лошадь, Кинкейд опустил девушку на землю. При этом он лишь едва кивнул ей. Она оказалась под опекой Джила Гарсиа, который стал ее проводником.

Следуя по невидимой тропе за незнакомыми мужчинами, она спрашивала себя, правильный ли сделала выбор. Похоже, у нее не было другого пути. Холодный, злой взгляд Себастьяна сулил суровое наказание. Бегство с Кинкейдом хотя бы давало ей шанс.

Причина дядиного гнева и преследования – маленькая книжка в кожаном переплете – теперь находилась у Кинкейда. Он просмотрел ее, листая страницы, потом взглянул на Тори с насмешливой улыбкой.

– Хорошо, что ты не потеряла и не уничтожила ее, верно? Иначе что бы ты могла мне предложить?

Она посмотрела в сторону и ничего не сказала. Тревога и неопределенность помешали ей придумать ответ. Тори не могла забыть сердитые мольбы Диего, прозвучавшие, когда она садилась на коня Кинкейда, его обещание арестовать и повесить Ника за похищение. Прижимаясь к Нику и держась за его талию, она услышала его смех. Вряд ли это можно назвать похищением – она сама просила лейтенанта увезти ее.

Ей казалось, что солдаты действительно могут догнать их, но потом Ник потребовал, чтобы она поменялась одеждой с одним из бандитов, молодым парнем, которому на вид было лет четырнадцать. Удивленная Тори согласилась. Скорчив гримасу, она надела пыльную льняную рубашку Густаво и его широкие штаны. Густаво, улыбаясь, прошелся в ее синем платье, подол которого волочился по земле. Его вид и жеманная походка рассмешили всех. Потом они снова сели на лошадей. Несколько бандитов, включая Густаво, отделились от группы и поехали в другом направлении. Тори наблюдала с высокой скалы, как солдаты преследовали разбойников, пока те не скрылись среди деревьев. С того времени прошло несколько часов, погони не было. Они уже удалились на приличное расстояние от миссии. Всадники неутомимо двигались вперед.

Джил Гарсиа ехал возле Тори.

– Возьми, pobrecita[43]. Накидка поможет тебе согреться, – с сочувствием произнес мексиканец.

Вспомнив, как однажды он выручал ее таким же способом, она взяла накидку и с чувством благодарности просунула голову в отверстие. Пахнущая пылью и табаком накидка упала на плечи девушки.

– Спасибо, мистер Гарсиа.

– Джил. – Он тихо засмеялся. – Я не привык к формальностям. Мы ведь уже проделали вместе немалый путь, верно?

– Да. – Тори помолчала. Она так устала, что никакие любезности не приходили ей в голову. Через несколько минут девушка спросила: – Куда мы едем?

– О, не могу сказать. Мы должны встретиться кое с кем, а потом, насколько мне известно, ты купишь билет до Бостона.

– Да? Никто не сказал мне об этом.

Поводья заскользили в ее руках, и конь вырвался вперед. Тори пришлось осадить его. Красивая кобыла, к сожалению, исчезла, но эта серовато-коричневая лошадь подходила Тори гораздо лучше. Она была весьма резвая, однако двигалась менее плавно.

Некоторое время Джил ехал возле Тори, тихо беседуя с ней. Непринужденная беседа удерживала от сна, помогала сохранить остатки бодрости. Тори сильно устала. Она вспомнила, что съела одно печенье, которое ей дал кто-то из бандитов. Оно было твердым и тонким, но девушка быстро проглотила его. Она боялась, что, если пожалуется, печенье отберут.

Эти мужчины с суровыми лицами были неприветливыми, только Джил охотно беседовал, а остальные всадники ехали молча. Они явно привыкли к быстрым переходам и не разводили костров, чтобы не привлекать внимание преследователей. Ник Кинкейд ехал где-то впереди. Покинув миссию, он почти не замечал присутствия Тори, лишь однажды кивнул ей. Его безразличие бесило девушку.

Она чувствовала себя преданной. Да, она давно подозревала, что он покупает оружие у ее отца, однако его коварство причиняло ей боль. Одно дело – быть наемником, и совсем другое – использовать ее для того, чтобы украсть деньги отца. Почему-то из двух преступлений второе казалось ей более серьезным.