Я шагал, держа тяжёлый штуцер поперёк груди. Хильда с дробовиком шла слева, Вилли со своим «винчестером» — справа.

Шагалось легко и приятно — солнце только взошло, а лес после ночного дождя был свеж и красив.

Хотя, это нам идти было легко, а вот конвойные начали пыхтеть уже на первой версте. Длинные тяжёлые шинели быстро намокли снизу от росы на траве, став ещё тяжелее, да и пехотные винтовки удобства передвижения не добавляли. Ну и просто было заметно, что бойцы к долгим пешим переходам непривычны. Да и по лесу ходить совершенно не умеют — шумят, как ломящийся сквозь чащобы элх, только что рогами ветки не сносят…

Местные вот шли хорошо — тихо и без особых проблем, да и вооружены были карабинами, и явно поновее, чем оружие конвойных. В лесу карабин будет сподручнее полноразмерной пехотной винтовки — и полегче, и покороче, а что чуть менее мощный, так нестрашно — обычному зверью всё равно хватит за глаза. Точно такую же укороченную «мосинку», что мы взяли трофеем, оставили в семейном арсенале — она вообще оказалась чуть ли не с завода, новёхонькая. Чего бы и не оставить-то? Её номер, конечно же, переписали дотошные следователи его высочества, но вряд ли это что-то даст — всё-таки винтовки Мосина были едва ли не самым распространённым оружием. Если не в Конфедерации вообще, то уж хотя бы в княжествах Большого Стола — точно. Простая как лом, надёжная, мощная, а главное — дешёвая и несложная в обращении. Что ещё для успеха надо? Даром, что ли, её создателю даровали титул владетельного князя? Пусть и в новосозданном крохотном Тульском княжестве, но всё-таки…

— У всех серебро в стволах? — негромко произнёс я.

— Конрад, ну хорош нудеть, а? — буркнула Хильда и зевнула. — Обсудили же всё перед выходом…

— А ты не огрызайся, а лучше на вопрос отвечай, сестрица, — хмыкнул я.

— Ладно, ладно… — скривилась кузина. — Да, я оставила картечь в магазине. Но! С серебром у меня патроны под рукой, а вдруг тех же беглых арестантов встретим? Что, тратить на них серебро? Ну уж дудки!

— Справедливо, — довод сестры был вполне разумным. Я ж сейчас не в богатой армии Пакта, чтобы пулять серебром направо и налево… — Вилли?

— Я серебряные зарядила, — немедленно отозвалась Мина. — И даже пару заговоренных приготовила. А если мы с беглыми столкнёмся, то у меня для таких случаев револьвер с дешёвым свинцом есть, вот.

— Ой, какие же мы умные… — ядовито произнесла Хильда. — Всё так хорошо рассчитали…

— Ну, не без этого, — с толикой небрежности и большой толикой превосходства парировала младшая кузина. — Ум и основательность — это моё врождённое.

— Знаешь что, коза? А вот как вырастешь, так сама за Конрада и выходи замуж. Так вам обоим и надо будет, зануды. Поделом.

— Я смотрю, это у вас стало дежурной шуткой, — заметил я.

— Приданное экономить надо, экономить, — картинно надулась Вилли. — За тебя же, сестрица, надо много приданного давать, иначе кто ж тебя возьмёт-то такую агрессивную замуж…

— Я тебе сейчас лицо обглодаю.

— Видел, да? — ещё более картинно вздохнула Мина. — Агрессия… Нет, только родственные браки спасут наше семейство от финансового краха… Хильда, это жертва во имя клана. Задумайся!

— Я очень сильно задумалась, чтобы потерять тебя в лесу. Райнхард же поймёт, если мы скажем, что её сожрали волки? Верно, Конрад?

— Угу, или дикие бурундуки, — буркнул я. — Забыла, в каком мы его состоянии оставили перед отъездом? Он сейчас и сам шутить не настроен, и чужих шуток не понимает.

— Вот-вот, — неопределённо поддакнула Вилли.

— Ой, да было бы что там страшного-то, — отмахнулась Хильда. — Он же решил глянуть, что там требуется для расторжения вассального договора. А разве это сложно?

— Издеваешься, что ли? — ухмыльнулся я. — Ты в эти бумажки хоть заглядывала?

— Неа. А нахрена?

Ну да. Конечно же. Это ведь Хильда — чего ещё я ждал-то, в самом деле?

— Я! Я заглядывала! — немедленно отозвалась Мина и немедленно погрустнела. — Там всё очень плохо.

— Хм. И насколько плохо?

— Помнишь, когда я случайно опрокинула банку мотылей в твой суп?

— Каких ещё моты… — начала было сестра и тут же позеленела. — Ой, фууу! Рааа! Фу, нахрен! Зачем ты вспомнила только?! Я ж сейчас блевану!

— Вот настолько там всё плохо, — самодовольно заявила Вилли.

— И ты же этих червяков противных ни разу не случайно опрокинула мне в тарелку!.. Ой нет, хорошо, что ты мне про это напомнила. Так ведь и не отомстила за тот раз, а отомстить надо. Так что я буду мстить, Вильгельмина.

— Я мстю и мстя моя ужасна, — усмехнулся я.

— Ничего не знаю, ля-ля-ля, — Мину неожиданно чрезвычайно заинтересовала большая ёлка на нашем пути.

— Так чего там страшного-то с этими документами? — проворчала блондинка. — Вассальные присяги — это же всегда просто, не? Сюзерен даёт землю или деревеньку в кормление, а ты за это выставляешь на поле боя десяток бойцов, ну или сам на войну ходишь…

— Ты явно отстала от жизни и недооцениваешь мощь научного прогресса. Это лет пятьсот назад такие грамоты писали и расторгать их действительно несложно — вассал возвращает землю, сюзерен больше не требует службы.

Как там было в старой семейной байке?..

«Бам!

Вот голова гейста — я выполнил своё обещание, мой король.

И я выполню своё, егерь! Вот рука и сердце принцессы.

Шмяк.»

— Вообще, там суть в том, что наш вассальный договор относительно новый, — сказала Вилли. — Ну, чуть больше ста лет. Вот и заключили его по самым последним нормам бюрократической науки. И теперь у нас есть договор, который ссылается на кучу отменённых указов, приказов, эдиктов и рескриптов. Некоторые изменили, причём не раз и не два, некоторые уже много лет не в ходу, а некоторые как бы и действуют, но как их можно выполнить и не нарушить при этом штук пять других — непонятно.

— И там ещё куча других гадких моментов, — добавил я. — Выяснилось, например, в 42-м нам пожаловали всякие-разные дары за подвиги на войне, но один из предметов до сих пор числится на балансе князя. Поэтому, оказывается, уже не одно поколение казначеев печорских князей ищут эту чашу активнее, чем Чашу Грааля.

— А что за чаша? — оживилась Хильда. — Ценная, да?

— Салатницу нашу помнишь, в которой мы капусту квасим? — хихикнула Мина.

— Да, — кивнула блондинка, а затем её глаза расширились. — Нет!..

— А что ты хотела? Алюминий же, — пожал я плечами. — По тем временам уж всяко не дешевле серебра… Или вот ещё выяснилось, что в 63-м Винтеры не выставили ополчение во время пограничной войны с Новгородом, потому как разбирались с очередным Потопом. Но в реестре почему-то есть запись только о том, что мы не явились, а про гейстов как-то расплывчато. А в 85-м в июле-сентябре нам скостили налоги, но обсчитались, поэтому непонятно — то ли мы что-то должны казне, то ли казна что-то должна нам… И вообще откопали какой-то древний брачный договор, как бы не двадцатых годов прошлого века, по которому мы должны выдать кого-то из семьи за младшую ветвь князя. И вроде бы его ратифицировали, но окончательно не утвердили и не отменили…

— Ладно, ладно! — замахала руками Хильда. — Я поняла! Поняла! Всё сложно. Даже очень.

— Не боись, — снисходительно произнесла Мина. — Не отдадим мы тебя в княжескую семью. У ме… то есть у нас на тебя совершенно другие планы.

— В тебе всегда были задатки настоящей свахи, — ухмыльнулся я.

— Да? — удивилась кузина. — Ты правда так думаешь?

— Ещё бы. Ты уже лет в шесть сказала, что когда вырастешь, то выйдешь замуж за папу.

— Это нормально для маленьких девочек, — парировала Вилли, но всё-таки слегка порозовела. — Я выросла и поняла, что уже перебор… Так что решила творить добро для окружающих.

— Причинять, — едко заметила Хильда. — В твоём случае — причинять добро.

— Наносить справедливость и подвергать защите, ага, — добавил я.

— Ай, какие вы ядовитые, просто ужас, — вздохнула Мина.

— Кстати! — оживилась блондинка. — Кто-нибудь объяснит такой глупой и недалёкой мне, на кой хрен мы вообще готовимся расторгать вассальную присягу?