«Это» был стержень, длинный, прямой и отполированный, толщиной с указательный палец. Данила сразу же испытал его на прочность, положив одним концом на пол, вторым на край стула, посередине уперся ногой и стал постепенно переносить на это ногу вес тела. Стержень на прогиб не поддался. Проверка «на глазок» показала, что он, видимо, совершенно ровный, а разница в диаметрах на концах оказалась менее миллиметра.

— И сколько твой мастер этим занимался?

— Ну, этим вот — после обеда и до сей поры, ваша светлость. Но перед этим он несколько других сделал — видимо, не подошли.

Итак, сделать оправку, вроде бы подходящего качества, старому кузнецу все-таки удалось. Как — потом спросит, если время будет, это непринципиально. А пока главный вопрос — в стволе.

Ствол Данилу не разочаровал. Правда, весит дай боже, не меньше пуда, но и неудивительно: два слоя разных сортов стали, внутренний — толщиной сантиметр примерно, внешний — полтора. Калибр — миллиметров двадцать пять.

— Значит так, — сказал инженер, — мастер твой отлично поработал. Как выспится после трудов праведных — пусть приходит, будем совет держать. А это пока тут пускай будет.

Парнишка поклонился, и охрана сопроводила его прочь. Данила при этом поймал себя на мысли, что он сам сердился из-за прерванного сна — а кое-кто, оказывается, работал до глубокой-глубокой ночи и не успокоился, пока не сделал, что надо и как надо. Видимо, недаром министр кузнецов. Если и остальные мастера да ученые тут не хуже — дело может вполне выгореть, да так, что у всякой серой швали шкурки пообугливаются.

Больше всего Т'Альдин боялся, что его команда сплохует. Его-то учили, как надо брать пленных, но остальным примерно по двадцать пять, их этому должны были учить только через три года, в самом конце полного курса боевых действий и поведения на поверхности.

«Брать только живой, иначе все пропало!», экспрессивно жестикулируя, показал он.

Группа, рассыпавшись в цепь, неслышно следовала позади ничего не подозревающей жертвы, постепенно охватывая ее полукругом.

«Ар'Кай, за мной! Ринкор, следуй с другой стороны!»

Ответом стали два знака «понял».

Жертва шла размашистым, энергичным шагом, придерживая на плече котомку. Судя по пластике движений и манере держать правую руку на поясе, недалеко от рукоятки сабли, драться умеет. К тому же она высокая и крепкая, один на один у Т'Альдина могли бы возникнуть проблемы, это в лучшем случае равный противник. Но он ведь и не собирается драться, весь вопрос в том, как взять полуночницу, не оставив ей никакого шанса на бегство и при этом не повредив. План, конечно, есть, нужны подходящие условия.

Он снова попытался прогнать страх. Одна ошибка любого в их отряде — и все, конец, неотвратимый, неизбежный. Да, у жертвы, которая еще ничего не поняла, ни малейших шансов уйти, но взять ее мало, надо взять невредимой.

Тропинка, протоптанная животными и, возможно, самими эльфами, вела в обход невысокого холмика. Т'Альдин видел, как его отряд смыкает круг, добыча, хоть с виду и лунная, еще ничего не заметила. Лунные эльфы в темноте видят хорошо, но только по меркам поверхностников, способности видеть тепло тел у них нет. Вот и небольшой поворот неподалеку, огибающий многовековое дерево. Хорошее место.

«Заар'Ти, пошуми!»

Послышался хруст сломанной ветки. Жертва застыла, всматриваясь в сторону, противоположную той, откуда подкрадываются Т'Альдин и Ар'Кай.

«Я понизу, ты поверху, помешай кричать».

«Понял».

«Ринкор, Заар'Ти, вы сразу после нас».

«Понял».

Лунная поспешила прочь, ускорив шаг, должно быть, что-то заподозрила. Но это уже неважно, Т'Альдин и Ар'Кай поджидают ее, скрываясь за толстым стволом дерева.

Т'Альдин бросился вперед, нырнув под ноги и попытавшись обхватить лодыжки, но жертва отреагировала мгновенно, буквально свалившись на него сверху коленями и перекатившись. У Т'Альдина сперло дыхание, но он умудрился ухватиться за какой-то ремешок на сапожке. В следующий момент Ар'Кай свалился сверху, не дав лунной вскочить на ноги. Жертва снова проявила отличные навыки, сумев просунуть свою руку подмышкой Ар'Кая и почти сбросить его с себя ловким приемом, но тут уже Т'Альдин уцепился за ее запястье и завернул руку за спину. Лунная опять извернулась и даже почти вырвалась, но в этот момент на нее набросились Ринкор и Заар'Ти, а секундой спустя и все остальные. Всемером скрутить одиночку труда не составило.

Ее плащ сорвали, порезали на ремни и крепко связали ими руки, ноги, заткнули рот кляпом, завязали глаза.

Т'Альдин, тяжело дыша, осмотрел жертву. Крови не видно, вроде ничего не сломано. Удача поймана за хвост, теперь бы не упустить.

— И что дальше? — сопя, прошептал Ринкор.

— Возвращаемся в укрытие, что же еще.

— Надо ей ноги развязать, — заметил Ар'Кай.

Т'Альдин покачал головой:

— Бесполезно. Она сама не пойдет, прекрасно знает, что ее ждет в нашем Подземье.

— Давай скажем, что мы не собираемся приносить ее в жертву?

— Она тебе не поверит, что бы ты ни сказал. Так что нести придется все равно.

Обратный путь был долог, пленница оказалась немного тяжелее любого из них, а в отряде из женщин — одна Заар'Ти, потому что Каэлис и третья, Саами'Дан, остались в лагере. Сменяя друг друга, они принесли свою добычу обратно, к немалому удивлению остальных четверых.

— И что мы будем с ней делать? — спросила Каэлис.

— Заставим быть нашим проводником, конечно же.

— Гениально!

Очередная неискусная попытка польстить. Т'Альдин почти пожалел ее: не привыкла подлизываться к мужчинам, бедняжка.

— Посадите ее сюда, к дереву, — распорядился он и повернулся к Каэлис: — а ты от бульона не отвлекайся, чтобы не переварить.

Присев возле пленницы на корточки, Т'Альдин снял с ее глаз повязку. Как и ожидалось, его сразу же одарили взглядом, преисполненным ненависти и бесконечного презрения. Ничего удивительного.

— Пожалуй, я сейчас скажу то, что ты ожидаешь услышать в последнюю очередь, — медленно и четко произнося каждое слово, проговорил он, — и хотя поначалу ты мне не поверишь все равно, но мы тебе не враги.

Реакции не последовало. Т'Альдин дал пленнице несколько секунд на осмысливание услышанного и продолжил:

— Обстоятельства таковы, что мы не желаем вреда ни тебе, ни твоему народу. Нам нужна небольшая помощь, после чего мы исчезнем так же, как появились, и больше никогда сюда не вернемся.

— А ты уверен, что она тебя понимает? — с сомнением спросил Ар'Кай.

— Нет, не уверен, но попытаться стоило. Впрочем, с кляпом во рту она и не сможет ответить…

— По-моему, она даже не пытается что-то сказать, — мрачно заметил Ринкор.

— Пока рот не развяжем — не узнаем, — вздохнул Т'Альдин, развязал кляп и спросил: — ты меня понимаешь?

Ответом стала реплика, в которой он услышал слова, очень отдаленно похожие на «идиот» и «хотеть», или может, просто звучат сходно. Все остальное — совершенно непонятно.

— Этого я и опасался, — вздохнул Т'Альдин, — она на нашем языке не говорит. Как и мы — на ее.

— Ну и что теперь?! — спросил Ринкор. — Эльфы хватятся ее через несколько часов, в лучшем случае к утру-полудню, а мы с мертвой точки не сдвинулись. Что теперь делать прикажешь, ломануться вперед, не зная ни дороги, ни укрытий?! Твой план с треском провалился, и теперь все мы…

— И плевать, — спокойно ответил Т'Альдин, — помимо основного плана, у меня также всегда есть и запасной.

— И?!

— Вначале поедим, а план мне еще надо как следует обдумать.

Тем временем женщины выпотрошили котомку пленницы в поисках чего-либо полезного, но обнаружили только целую кучу мешочков с неизвестными снадобьями. Саами'Дан, понюхав содержимое одного из них, несколько раз громко чихнула.

— Да эта дрянь пахнет так, что нюх отшибает! Не яд ли?

Заар'Ти отняла у нее мешочек и пренебрежительно заметила:

— Не надо трогать то, о чем ничего не знаешь. Но тебе простительно, откуда младшей дочери какого-то нищего Дома хоть что-то знать о пряностях с поверхности?!