Выход он нашел. Вначале обучил четверых рабочих — двое делают мешочки, один — пыжи, последний отмеряет порох и собирает патрон. Затем они, в совершенстве освоив патронное дело, обучат своих учеников и сами станут главными мастерами артелей, комплектовать которые Данила предложил женщинами: рукоделье, как-никак, не придется отрывать рабочих с других работ.

В общем, это были трудные два дня, точнее — особо трудные. Наутро третьего Разумовский, толком не выспавшись, продолжил свои труды, навестил сборочный цех, проинспектировал процесс подготовки химических компонентов к производству гремучей ртути, вернулся во дворец и как раз обрался пообедать, когда начался форменный бедлам: город снова стал на уши, вопя хвалу небесам, богам, королю и армии. Кажется, атака на перевалочный пункт завершилась успешно.

Данила оставил суп и салаты на столе — авось, никто не украдет — и в сопровождении охранника двинулся в королевский зал совещаний, по пути повстречав Роктис. Вскоре появились еще несколько высокопоставленных офицеров, а затем пришли и гонцы, уставшие, едва держащиеся на ногах, покрытые пылью дорог.

Первый, вроде бы младший офицер вроде десятника, парень типично крестьянской внешности, поклонился вначале королю, а затем неожиданно адресовал персональный поклон Даниле.

— Мы победили, — устало выдохнул он.

— Как?! — нетерпеливо воскликнул Валлендел, — детали? Рассказывай же!

— Мы победили, вот и все. Разгромили, разбили наголову, вырезали почти все вражеское войско, всех, и гоблинов, и их слуг. Вначале, как и предсказал министр-оружейник, они хотели просто поубивать нас на расстоянии, не подходя ближе, но мы онаграми стали бросать волшебные ядра, убили многих, а они своим колдовским оружием с такого расстояния ничего не смогли. Тогда вперед пошли орки-людоеды, мы их встретили онаграми, стрелами, огненными бутылками и проредили толпу. А потом с теми, кто добежал, сошлись в рукопашном бою, но к тому моменту уже тысячи их были убиты, и мы остальных обратили в бегство. А потом они сами убежали к лагерю, а на нас натравили драконов, их было уже два. Онагры оказались бессильны, и тогда наши орки принялись метать волшебные булавы.

— И?!!

— И убили их, ясное дело. Магия его светлости, — тут снова последовал почтительный поклон в сторону Данилы, — просто на куски их разрывала. Одному голову оторвало, второго вообще наизнанку вывернуло, да так, что все его проклятое дыхание наружу вышло. И тогда все враги побежали. Мы гнались за ними, сколько могли, убили сколько догнали. Всего, наверное, положили тысяч семь, не меньше, а то и больше восьми.

— А потом?

— Потом его светлость граф Вольсунг приказал громить их лагерь, забрать все, что можно вывезти, а что нельзя — сломать, сжечь. А еще мы там освободили сотен шесть наших людей, все девушки да малышня, которых гады съесть собирались… Теперь войско на пути назад, битва вчера была, еще денька два им понадобится, чтобы вернуться с добычей.

— Наши потери? Много полегло?

— Меньше ста солдат, ваше величество.

По залу прокатился изумленный вздох.

— Да я ушам своим не верю, — пробормотал барон Рэнфорт.

В следующий момент присутствующие разразились радостными восклицаниями и поздравлениями в адрес короля, Данилы и друг друга так, словно только что была одержана окончательная победа в этой войне.

— Да ты просто чудотворец, душенька, — проворковала за спиной Разумовского Роктис.

Инженер тяжело вздохнул.

— Минутку тишины, будьте любезны! — громко отчеканил он.

Восторг и ликование пошли на убыль, не столько оттого, что Данила так сказал, скорее присутствующие наконец-то обратили внимание, что виновник торжества — единственный, не проявляющий признаков бурной радости.

— Гонцы могут быть свободны и идти отдыхать, — распорядился Разумовский, дождался, пока те, поклонившись, удалились, и обвел собравшихся мрачным взглядом: — рано радуетесь, господа.

— Ты так считаешь? — насторожился король. — Ведь мы не только разгромили их войско, превосходящее числом, но и драконов убили. Я ручаюсь, что в считанные дни вся небольшая орда Лагатца, что сейчас на границе, соберется под наши знамена. Я знаю орков — возможность поубивать всех оставшихся драконов врага для них дороже жизни, так что готовь побольше драконобойных молотов, мастер…

— В том и дело, что больше драконобойные молоты нам не помогут. В моем мире любой, даже самый завалящий командир знает, что оставить танки — ну, то бишь драконов — без поддержки пехоты нельзя. Дракон без помощи солдат — легкая добыча вражеских пехотинцев, вооруженных драконобойным оружием, и вчера гоблины получили это знание ценой серьезных потерь и утрат. Второй раз они наших орков к своим драконам на расстояние броска не подпустят, увы, они стреляют намного дальше, чем орки метают противотанковые гранаты.

Король и остальные офицеры переглянулись.

— И что делать дальше?

— Придерживаться намеченного курса. Мы достигли поставленных задач, сорвали наступление противника, выиграли время, как я и рассчитывал. Больше номер с орками-гренадерами против танков не прокатит, надо будет придумать что-то еще. А гоблины обезопасят драконов уже к следующему бою, будьте уверены. Простейший способ — посадить на спину дракона стрелков и установить щиты.

Данила отошел к окну, устало уселся на стул и забросил ногу на ногу. Король и вельможи следили за каждым движением, безмолвно ожидая, когда он продолжит говорить.

— Я вот чего опасаюсь… Гоблины хитрые, но мы уже дважды их переиграли. Теперь враг точно знает, что ему противостоит хорошо организованная объединенная армия и что эту армию снабжают все новым и новым оружием. Вначале гранаты и бутылки с горючей смесью, теперь онагры-гранатометы и орки-драконобойцы. Все, господа, разминка закончилась, дальше игра пойдет с полной самоотдачей, потому что гоблины уже поняли: с нами шутки плохи, мы им равный противник. Я не знаю, какие у них есть козыри про запас, но готов побиться об заклад, что очень скоро они обрушат на нас все, что смогут. Сражения многочисленными войсками мы больше вести не можем…

— Почему? — спросил граф Гаунт.

— Потому что против нас применят онагры с гранатами, а то и чего похуже… Я опасаюсь появления пушек — это то же самое, что аркебуза, но во много раз больше, возится на телеге, стреляет ядрами с кулак, а то и с голову, и одним выстрелом пробьет любой щит, пролетит сквозь строй солдат, убивая всех на пути. Так что пока — продолжаем производство, больше никаких сражений. А вот разведку надо усилить до предела, насколько это возможно.

— У тебя есть план, мастер-оружейник?

— У меня есть план развития, который ты, король, и так знаешь, мы его каждый день обсуждаем. Дальнейшие боевые планы будем строить, когда узнаем реакцию врага на этот разгром. А мой личный план на сегодняшний день — наконец-то как следует отдохнуть.

Несмотря на шум и гам происходящей на улицах вакханалии, Данила уснул легко и быстро, как это обычно бывает с уставшими от тяжелых праведных трудов людьми. Однако в объятиях Морфея пребывал не так долго, как собирался.

После полуночи Разумовский проснулся от скрипа со стороны окна. Разлепив глаза, он увидел, как окно отворяется, на фоне звездного неба — почти полностью сливающаяся с цветом ночи фигура.

Кто-то уже почти влез в комнату, и Данила, которого сразу же прошиб холодный пот, моментально рассудил, что наилучшим решением будет позвать охранника.

— Охрана!! Тут чужак!!

— Тише, душенька, не ори, — сказал «чужак» голосом Роктис, — все равно я наложила на комнату заклятие круга тишины, ты хоть охрипни — охранник ничего не услышит.

Она негромко свистнула, пробуждая светящийся кристалл у потолка, и сняла с головы капюшон. Данила подозрительно окинул ее взглядом, отметив, что Роктис облачилась в темный шпионский костюм, неуловимо смахивающий на облачение ниндзя как по цвету, так и по назначению.