Осмотрев её хорошенько, Чарльз решил, что подобие вышло великолепное. Он помог леди Кимберли подняться с травы, и любовался скульптурой, пока растущий Гектор одевался.

Изменившись до своей максимальной формы, Гектор протянул скульптуру Кимберли. Она осторожно приняла небольшую, но очень изящную деревянную голову.

— Вам нравится? — с некоторой опаской спросил Гектор.

— Она великолепна... — Кимберли осторожно коснулась когтями тонких деталей скульптуры.

Гектор буквально расцвел:

— Всегда пожалуйста, леди Кимберли! Заходите еще, всегда рад!

Кимберли посмотрела на Чарльза сияющими глазами, крепко сжав в лапах бюст.

— Наверно  нам стоит положить его куда-нибудь в безопасное место, — указал на него своей палкой для грызения Чарльз, когда они направились дальше.

Кимберли  кивнула:

— Да, давай отнесем его в мою комнату.

Чарльз охотно повел её назад, в сторону жилых зданий. И в этот раз, на Зеленой Аллее, не было никаких сердитых пчел...

Перевод — Рэдгерра, Дремлющий.

Литературная обработка — Дремлющий.

[1] Камиза — нижняя рубашка из тонкого полотна.

[2] Пурпуэн, он же жупон — приталенная куртка с узкими рукавми.

[3] Блио — длиннополое чуть приталенное платье.

[4] Гильдия холмов — объединяет фермеров-арендаторов, с окружающего Цитадель холмогорья.

[5] Гильдия Ножа и Колпака — объединяет продавцов и обработчиков съестной продукции — пекарей, мясников и т.п.

[6] Котарди — длинное платье прилегающего контура с узкой талией.

[7] Упеленд — очень свободное складчатое, разумеется длинное (до полу) праздничное платье с широкими (до 3-х метров!) рукавами.

Год 705 AC, вторая декада сентября

— Уо-о-о-ох...

Михась устал.

Перо, чернила, скобленый пергамент, с проглядывающими кое-где остатками старых записей и отчет.

— Да лучше б я убил лутинов сотню, чем написал одну писульку! — продекламировал он, бросая перо. — Тьфу, надоело!

Поднявшись из-за стола, Михась подошел к комоду. На крышке этого древнего, пузатого, скрипучего, но очень вместительно чудовища стояла миска и кувшин с водой. Проведя пальцем по краю миски и сдув скопившуюся на инкрустированной серебряными рунами крышке пыль, Михась глянул в зеркало.

Из-за стекла на него скалился лис. Пятифутовый, прямоходящий лис-морф.

Да, за прошедшие со дня изменения годы, Михась привык. Он полюбил жизнь лиса-морфа... в какой-то мере. Но до сих пор иногда вздрагивал, увидев в зеркале вместо упрямой, чуть покарябанной жизнью, но, в общем-то, вполне симпатичной человеческой физиономии — вытянутую, покрытую рыжей шерстью и увенчанную стоячими ушами лисью морду.

Взглянув еще раз в зеркало, Михась решил, что его поблекшей и измазанной чернилами морде, не помешает чуточку освежиться.

— Вот хорошо кошкам! — сказал он, беря кувшин и наливая воды в миску. — Лизнул, мазнул и все блестит!

Сходив в трехнедельный рейд на север, в самую глубь занятой лутинами территории, Михась вернулся, принеся неутешительные новости. Вернулся, доложил Горелому кролю...  И теперь должен был записать на бумаге все — что видел, что слышал, что понял.

Лис писал с самого рассвета и закончил едва половину. Он ненавидел всю эту писанину, все эти папирусы, пергаменты, перья, иглы, новомодную бумагу... Но, увы — важность собранной им информации никак нельзя было недооценить. Насож вновь объединял разрозненные кланы лутинов, опять собирал гигантов и готовил боевые машины... армия. Еще одна армия. Его цели очевидны — вновь осадить Метамор. А значит... война. Как в прошлый раз, шесть лет назад. Как в позапрошлый раз, пятнадцать лет назад. И в позапозапрошлый раз, и в позапозапозапрошлый раз...

Вот только война будет когда-нибудь потом,  а сейчас Михась приходил в отчаяние из-за другой причины — он ненавидел писать отчеты, сколь бы они ни были важны.

Тихий стук в дверь прозвучал как раз вовремя — его рука и мозги уже ныли от усталости.

— Войдите!

Дверь открылась, и в проеме показался крыс-морф ростом в четыре фута, с неизменной палкой на поясе и ящичком в лапах. Михась узнал его — Маттиас из гильдии Писателей.

— Привет Чарльз, с чем пожаловал?

— С проблемой, — тихо сказал крыс, ставя ящичек на стол, радом с пергаментом. — Уилл Харди, ювелир, не смог её отремонтировать и посоветовал поговорить с тобой.

Изящный лакированный ящичек, сделанный из дорогого черного дерева, похоже стоил недешево.

— Я купил её для леди Кимберли, но она не работает… — вздохнул Чарльз, открывая ящичек.

Михась хмыкнул:

— Уилл хороший мастер. Что ж там у тебя такое, чего он не смог сделать? Доставай, посмотрю.

Чарльз осторожно вынул из ящичка и поставил на стол лакированную черную шкатулку с фарфоровой статуэткой, закрепленной на крышке. Статуэтка изображала обнявшихся мужчину и женщину.

— Что она должна делать?

— Должна играть музыка, — еще раз вздохнул Чарльз, — а фигурки танцевать.

— И?

— Когда я завел ее, она поработала немного, и остановилась, — огорченно сказал Маттиас.

— Музыка тоже замолчала? — спросил лис, внимательно рассматривая шкатулку.

— Угу.

— Так... Пошли в мастерскую. Там и посмотрю, что можно сделать, — сказал Михась, не прекращая рассматривать статуэтку. — Да. Так и сделаем. Чарльз, Открой мне дверь... Не ту! Возле камина.

После чего осторожно поднял шкатулку.

Открыв дверь, крыс пропустил лиса вперед и осмотрелся. Узкая комната, освещенная рассеянным светом из потолочного окна. Вдоль длинной стены вытянулся верстак, напротив, пообок от задней стенки камина — стеллаж и отдельные полки. Прямо под потолочным окном — большое мягкое кресло.

Обстановка не удивила Маттиаса. А вот содержание полок и шкафов — да. Модели. Удивительно реалистичные, раскрашенные и кажется, даже работающие.

На ближайшей полке, прямо на уровне глаз Чарльза стояли модели боевых машин — катапульта и баллиста. Длиной не более фута[1], с фигурками команд, сделанных в том же масштабе. Приглядевшись, крыс в одной из фигурок узнал Михася, в другой — лорда Томаса Хассана, в третьей — самого себя.

На соседней полке замерла грозная боевая галера, готовая, кажется, хоть сейчас отправиться в путь. Рядом расставила весла её толстобрюхая и широкогрудая грузовая сестра.

— Ты сделал всё это? — спросил Чарльз.

— А кто же? Я конечно. Обожаю делать модели. Я сделал свою первую работающую модель катапульты в двенадцать лет. Это было так здорово...

Взяв лупу, лис положил шкатулку на верстак и начал осторожно поворачивать, рассматривая что-то в основании статуэтки.

— ...так здорово, что я и до сих пор не оставил этого дела, — не прекращая осмотр, договорил он. — Вот демон, темновато...

Отставив шкатулку, Михась достал из шкафа вещь — прозрачный камень, хранящийся в мягком мешочке.

— Сейчас... — пробормотал лис, доставая с той же полки пергамент. — Сейчас. Nena tofshu lucisa!

Камень полыхнул белым светом так ярко, что им даже пришлось закрыть глаза.

— Ух, чересчур! — поморщился Михась. — Nena tala lucisa!