— Позвольте представить наших старших студентов, — мягко улыбнулась Мариэлла.

Уже больше не злится?

— Всего в этом потоке у нас тридцать четыре студента. Двадцать два молодых человека и двенадцать девушек. К сожалению, в этом потоке выявили пренеприятную тенденцию... Как видите, юношей куда больше, чем молодых особ. Ошибок в женском составе этого выпуска куда больше. Именно поэтому я настоятельно порекомендую вам молодых людей...

— Ну уж нет, — прервал ее Рикгард. — Давайте-ка без гендерной дискриминации.

Бровь Мариэллы изогнулась.

— Но вы же сами...

— Рекомендуйте, — твердо попросил Рикгард.

Он обвел глазами плотный ряд студентов. На него смотрели и бессмысленные лица, и лица, искаженные судорогой старания. Разного роста, разного телосложения, эта молодежь и впрямь напоминала людей. Но их глаза — нет они, все-таки, определенно принадлежали омегам. Взять, хотя бы, эту черноволосую девчушку, которая осклабилась на него и пытается строить глазки. Она явно кокетничает, но неумело и глупо. Или вот тот юноша, невысокий, белобрысый, сильно нервничает. Вернее, делает вид. Ломает руки — но по четкой схеме, и в движениях можно уловить закономерность. А вот эта девушка... Она совершенно спокойна. Не бестолково-спокойна, а по-человечески, осмысленно. Очень странно. Ни механического равнодушия, ни попытки сымитировать. Она просто стоит и смотрит на него без всякого страха — и еще, пожалуй, с легкой насмешкой.

— Прекрасные образцы — Гелла, Эйсон... — Мариэлла кивала, и омеги делали шаг вперед.

— А вот эта? — Рикгард кивнул на ту, чей взгляд над ним откровенно смеялся.

И почему это лицо кажется ему таким знакомым? Где он мог ее видеть? Да и мог ли, если эти подростки никогда не покидали стен Центра?

— Ирис? У нее шестой разряд. Способная ученица, но по эмоциональному воспитанию отстает. Вам с ней будет некомфортно. Есть куда более...

— Можно с ней поговорить?

Мариэлла запнулась на полуслове.

— Конечно, — тут же кивнула она, недоуменно пожав плечами. — Ирис!

Та вышла из строя и подошла к Рикгарду. У нее были маленькие пухлые губы, тонкий носик, огромные серые глаза и короткие темные волосы, которые беззаботно вились, обрамляя узкое лицо.

На кого она так безумно похожа? Мысль вертелась где-то рядом, но ускользала снова и снова. Нет, он не мог ее видеть раньше. Возможно, память просто выхватила знакомые черты или даже составила из нескольких знакомых лиц одно.

— Ну, привет, — сказал он.

— Здравствуйте, господин Рикгард, — произнесла она в ответ, и уголок ее губ дернулся.

— Мариэлла говорит, ты не очень-то умная в смысле общения с людьми, — сказал Рикгард.

— Да, — без колебаний отозвалась Ирис. — Мои баллы пока не позволяют мне перейти на седьмой уровень.

— А хочешь ли ты, Ирис, в отдел Ликвидации?

— Я не откажусь, если вы предложите.

— А чего бы ты хотела сама?

Девушка быстро сморгнула.

— Я хочу приносить пользу.

Уголок ее губ опять взметнулся вверх. Едва заметно. Почти неразличимо. Так, как дрогнула бы хорошо скрываемая мысль.

Если и брать омегу, то эту, — понял Ликвидатор.

Ликвидатор Ирис понравился не особенно. Седоватый, широкоплечий человек с неопрятной бородой излучал саркастическое равнодушие. Казалось, его затащили в Центр силком, и он мечтает поскорее из него убраться. Она так и ощущала волны его нетерпеливого, насмешливого негодования. Никаких эмоциональных симпатий или антипатий к гостю она испытывать, конечно, не могла, но системы передавали ей все новую и новую информацию, на основе которой она должна была выстроить примерный портрет для взаимодействия. Только вот докопаться до сути сортируемых данных ей никак не удавалось.

«Вежливый кивок, заинтересованный взгляд», — подсказывала ей система имитации. «Смейся», — будто бы шептал, не раскрывая рта, Ликвидатор.

И она смеялась. Совсем немного, совсем незаметно, так, чтобы Мариэлла ничего не заподозрила. Ирис просто отражала то, что ощущал Ликвидатор, и ему, это, видимо, понравилось.

Хорошая мысль. Люди любят, когда с ними ведут себя так, как привыкли они. Людям нравятся себе подобные.

Ликвидаторы представлялись Ирис людьми статными, красивыми, прямо-таки блистательными; вовсе не стариками, как заметила Марсия. А у этого мужчины, несмотря на всю деланную веселость, глаза казались тусклыми, пустыми, выцветшими, как прелый лист на солнце. С ним что-то было не так, и это должно было пугать. Но на вопрос, готова ли Ирис поступить в его отдел стажером, Ирис просто и коротко кивнула. Разве был у нее выбор? Стоит сейчас отказаться, и вечером ее обступят соседки по комнате: да как же так, как ты могла, о чем ты думала... А до этого с ней непременно поговорят. Проведут разъяснительную беседу, выяснят, что к чему в ее глупом мозге, достойном лишь удовлетворительной шестерки. Хорошо, если говорить придет какой-нибудь замшелый воспитатель, которому бы не нотации читать, а глотать машинное масло. А если явится надменная и разочарованная Мариэлла, то опасности не миновать.

И Ирис согласилась. Но не только потому, что боялась лишних проволочек. В ее мозгу родился новый план, и пусть пока что она понятия не имела, как к нему подступиться, возможность замаячила ярко и отчетливо.

— Отлично, — промурлыкала Мариэлла, не сводя глаз с Ликвидатора. — А теперь пройдемте в мой кабинет. Ирис, и ты, конечно, тоже. Нам нужно оформить кое-какие бумаги.

— И сколько это займет? — с явным неудовольствием поинтересовался Ликвидатор.

— О, буквально несколько минут! Мод принесет вам еще чаю.

— Нет, спасибо.

— Может, вы проголодались?

Губы Ирис так и тянулись разъехаться в улыбке, но она держалась. Ликвидатор прокашлялся.

— Нет, благодарю. Давайте бумаги.

— Они в моем кабинете, — напомнила Мариэлла. — Сюда. Вы уверены, что не хотите посмотреть на младших и средненьких? Вы упускаете настоящее откровение...

— Благодарю, — в который раз процедил Ликвидатор. — Но откровений в моей жизни предостаточно. Займемся бумагами.

— Надеюсь, вы понимаете, что стажировка в Эмпориуме — важнейший этап развития омеги... — продолжала петь Мариэлла. — Тем более в таком отделе, как ваш. Ирис польщена и счастлива...

Ирис послушно кивнула. Ликвидатор сощурился, задержав взгляд на ней чуть дольше, чем она ожидала.

Оценивает. Процеживает.

Впрочем, Ирис была почти на сто процентов уверена: уж что-что, а процеживать ей удается куда лучше, чем всем людям, вместе взятым. Только никому такого счастья в Центре и не пожелаешь.

— Согласно программе обучения, еженедельные занятия за пределами Центра начнутся осенью. Мы пришлем вам напоминание за два дня, — объясняла на ходу Мариэлла. — От вас ничего не требуется. Студентка прибудет к вам в назначенное время, полностью подготовленная. Если вы захотите начать занятия раньше...

— Нет, спасибо, — качнул головой Ликвидатор. — Мое начальство вполне согласно с вашей программой.

— Отлично. Сюда.

Мариэлла вывела их из зала. Петляя гулкими коридорами, они поднялись по винтовой лесенке в башенную пристройку и оказались у дверей ее кабинета. Окна здесь выходили на обе стороны, и небольшая приемная с мягкими кушетками была залита прозрачным утренним светом. Мариэлла сладко улыбалась.

— Прошу.

Ирис еще никогда не видела кабинет директора. Небольшая комнатка была обставлена довольно просто. Белые стены оттеняли детали из светлого дерева, на столе царила почти что девственная пустота, напротив вытянулся светлый диван, по виду довольно жесткий и для отдыха совершенно не предназначенный.

Мариэлла предложила Ликвидатору один из стульев, Ирис села рядом.

— Хочу тебя поздравить, Ирис, — мягко сказала директор. — На твоем потоке ты первая, кто определился со стажировкой.

Настоящая удача для любого нормального старшегоученика. Но для нее — удача и в совсем другом смысле. Только вот странный этот Ликвидатор, такой странный и непонятный...