— И все такие вот происшествия называли Возмущениями?

— Да. Но это скорее как волны. Земля возмущалась волнообразно. Иногда мне кажется, что вот так вот она пыталась нас добить. Или не нас. Сама себя. Люди, к счастью, без голов не рождались.

— И такое с этими... коровами и козами бывало?

— Да. Только такие животные сразу погибали. Недоразвитый мозг, засунутый где-то между перегнутых позвоночных артерий...

— Мерзость, — фыркнула девчонка.

— Ты так думаешь? — улыбнулся Рикгард.

— Это неестественно! — возмутилась она.

Рикгард промолчал. Не хотелось начинать очередную дискуссию о естественном с существом, возникновение которого было еще дальше от природы, чем изобретение углеводозаменителей.

— Ну а те аномалии, которыми занимается отдел Ликвидации, стали появляться после восьмого Возмущения. Последствия предыдущих быстро сходили на нет, но трещины во времени и пространстве и им подобные обосновались у нас хорошо. Не удивлюсь, если есть где-нибудь аномалия, которая ведет в другие миры.

— Ну конечно, — вдруг рассмеялась девчонка. — Параллельные вселенные?

— Тебе это кажется невозможным? Путешествия во времени тебя не удивляют.

— Будь это возможным, Сенат бы уже давно паковал вещи. И вашу Ликвидацию ни за что бы не упраздняли. Если уж эта ваша планета слетела с катушек, то самое время сбежать куда-нибудь еще.

— И правда, — вздохнул Рикгард.

Они подлетали. Встроенный сканер местности тихонько запищал на четвертой частоте.

— Вот она, — он сделал погромче. — Опять. Дразнит. Сейчас пойдет на четырнадцатую.

— И я чувствую, — кивнула девчонка. — Помехи, мощные. Аномалия куда крупнее.

Сканер щелкнул, и сигнал пропал. Рикгард быстро переключил на новую частоту, и сигнал зазвучал еще громче. Они снижались.

— Сейчас спустимся в город. Когда выйдем, ничего не трогай, — объявил он.

Теперь сигнал шел из другого конца долины, аномалия явно переместилась. Рикгард остановил Иолу над площадью, которая чернела сухими деревцами, и приглушил мотор. Иола покорно застыла в воздухе, мягко покачиваясь, будто лодка на волнах.

Он открепил сканер от приборной панели и сунул его в карман куртки. Поморщился, двинув раненой рукой и глянул вниз.

— Переступи сюда и держись за кресло, — сказал он. — Ты ведь не сбежишь? Ты обещала мне помочь, помнишь?

Девчонка придвинулась поближе.

— Обещала. Мне некуда бежать, вы же знаете. Это моя конечная остановка. Кстати, спасибо, что подвезли.

Рикгард хмыкнул.

— Ну, смотри.

— Почему вы так боитесь обмана? — глянула на него девчонка.

— Людям это свойственно. Да и ты меня обводила вокруг пальца.

— Я не человек. И я вас не обманывала. Вы ведь и сами знаете.

Рикгард улыбнулся. Девчонка была права. Все, что она делала, было скорее хитростью, но никак не обманом. Да и что ему теперь терять? Все равно обратного хода нет: он должен отыскать аномалию. А девчонка в Пыльных Городах далеко не убежит.

Днище Иолы задрожало и раскрылось, спуская кресло вниз. Ирис покачнулась и неловко вцепилась Рикгарду в плечо. Места было совсем мало. Она еле удержалась и спрыгнула, едва земля замаячила под их ногами.

Сухие деревья стояли черными тенями-скелетами. Сквозь них виднелись фронтоны крупных, когда-то красивых домов. Потеряв краски, они сливались единой бурой массой спрессованной пыли, но даже под ней виднелись очертания колонн, портиков, увитых лиственными узорами арок. В этот раз аномалия выбрала просторный, зажиточный район — есть где развернуться, тут не придется жаться в узких переулках, опасаясь задеть плечом лишний камень.

Рикгард вытащил сканер и двинулся за сигналом. Девчонка шагнула за ним, во все глаза рассматривая площадь. Пыльные Города были зажаты между горными цепями, и потому создавалось впечатление, будто они спустились в узкий темный коридор. Справа и слева вставали крутые отроги, а в вышине из-за облаков выползала луна. Иола и круг света, который она роняла на землю под собой, остались позади. Луна очерчивала контуры крыш и когти сухих веток.

Сканер провел между домами, и сигнал перескочил на сорок четвертую частоту. Они вышли на длинную, влажно блестящую в лунном свете площадку, которая раскинулась мощеным полем перед нескладным, аляповатым куполом когда-то модной постройки. Здание было огромным и вставало меж улиц кривым горбом.

— Если в пыль превратилось все, к чему прикасалась кожа человека... — начала задумчиво девчонка. — А как же эти высокие стены? Крыши? Неужели люди прикасались к каждой черепице, к каждому миллиметру этих стен? Звучит как-то... Странно.

Не отрывая взгляда от экранчика своего сканера, Рикгард отозвался:

— Я бы тебя сводил в научный отдел, но момент для вопросов ты, как обычно, выбрала неудачный. Насколько я это понимаю — очень по-дилетантски, конечно — во время третьего Возмущения агенты оседали на предметах пленкой. Так что укрыло даже те участки, которые оказались рядом и виноваты не были.

— А люди? — вдруг вспомнила девчонка. — Насколько быстро это все произошло?

— За сутки, наверное, — пожал плечами Рикгард. — Да, ты ходишь по чужим костям. Вернее, костей здесь уже не осталось. Видно, человеческие тела оказались не такими плотными, как каменные постройки, и рассыпались сразу.

— Звучит жутковато.

— Ты же не умеешь бояться.

— А вы умеете. И не боитесь.

— Зачем? Все это прошлое.

— А у вас нет такого чувства... — девчонка заколебалась. — Когда вы смотрите на это все, — она обвела рукой застывшие постройки, — у вас не тянет вот здесь? — она приложила ладонь к ребрам. — Когда я думаю о прошлом и о том, что его больше нет... И вижу вот эти все остатки прошлого... У меня внутри тянет.

— Тянет? — Рикгард сощурился.

— Ну, как будто падаешь в пропасть и уже ни за что не ухватиться...

— Ты же говоришь, что ничего не чувствуешь, — напомнил он.

Девчонка смешалась.

— Не чувствую. Но все равно тянет.

Она смотрела в слепые окна с тоской. Рикгард поморщился.

— Как будто чего-то не хватает. Какого-то знания. Я ведь в вашей истории почти ничего не смыслю. Наверное, дело в этом. Программы осознают пробелы и требуют их заполнять... — неуверенно предположила она.

— Подожди-ка, — прервал ее Рикгард.

Писк сканера стал выше и громче, будто нитка натянулась, истончилась, готовая вот-вот лопнуть.

— Сейчас пропадет, — сказал Рикгард, и в ту же секунду прибор согласно затих.

В ушах звенело. Девчонка сделала несколько шагов вперед, по залитой лунным светом каменной площадке.

— Помехи становятся сильнее, — она указала вперед, на уродливый горб гигантского строения. — Она там.

— Тогда идем.

Они пересекли площадку в молчании. Было так тихо, что кровь стучала в ушах барабанами. Здание возвышалось над ними бурой горой, заслоняя луну.

— Внутри, — кивнула девчонка. — Нам надо войти.

Перед ними темным чревом зияла дверь, распахнутая много десятков лет назад. Закрыть ее больше никому не пришлось, и она висела, отведенная в сторону, черной бестолковой плитой. По сторонам проема темнели огромные пластины стекол, которые покрывала неровная паутина бурой накипи.

— Внутрь? — уточнил Рикгард.

Девчонка кивнула, и он выругался.

— Вот уж чего я хотел избежать... — сквозь зубы пробормотал он. — Ну хорошо. Тогда слушай. Двигаемся друг за другом. Медленно. Очень медленно. Следи за руками. Любое прикосновение к этим стенам обрушит на нас тонны пыли. Не уверен, что тонна пыли легче, чем тонна камней.

Девчонка улыбнулась.

— Я уже поняла. Главное — не касаться стен.

Рикгард выдохнул.

— Ну, тогда пошли.

И он шагнул в черный проем.

Внутри было сумрачно и затхло, будто в паучьей норе. Холл заливало лунным светом, который неровными пятнами сочился сквозь затемненные стекла. Пружинистый пол когда-то покрывала плитка, и пыль прочерчивали поперечные борозды, отмечая границы каждой пластины.