- Да как видишь, - пробормотала с бледной улыбкой.

- А чего так невесело? Командор обижает?

Этот вопрос прозвучал столь внезапно, что Кира на мгновение растерялась. И эта растерянность отразилась в ее глазах.

Обижает ли ее Хорган? Она даже не задумывалась об этом.

Намеренно - вряд ли. Ненамеренно - постоянно. Даже его принципиальное отсутствие все эти дни есть не что иное, как демонстрация пренебрежения к ней.

А может, это она так воспринимает? Может, на самом деле все совершенно не так? Ведь она уже ошибалась в людях! Например, в том же Денисе, парне, с которым прожила почти год, свято уверенная, что он ее любит так же сильно, как и она его.

Муха с чисто женским любопытством ждала ответ.

Кусая губы и пряча взгляд, Кира пыталась подобрать правильные слова, которые смогли бы передать то, что ее мучает. Но ни одно из правильных слов не приходило на ум. Сказать было нечего.

- Э-э-э, мать, да ты совсем посмурнела, как я погляжу, - Темара первой прервала затянувшееся молчание. - Выкладывай, что уже у тебя стряслось.

Вздохнув, Кира потерла виски. Откровенничать с Мухой не хотелось, но сколько еще она сможет носить все это в себе? Ей нужен был хоть кто-то, с кем можно разделить свою боль и сомнения. А Муха, в конце концов, женщина. Она должна ее понять и помочь.

- Это долгая история...

Темара скептично приподняла левую бровь.

- Так уж и долгая? А я, собственно, никуда не тороплюсь, - и она с довольным видом сложила руки на груди.

- Я... Я не знаю... Все так сложно, запутано...

Решиться было не просто. Пришлось бы разбудить спящих призраков, расковырять старые раны и заново пережить все отчаяние и боль, которые ей уже пришлось испытать.

Готова ли она к этому? Готова ли поделиться тем, чем еще ни с кем не делилась?

Нервничая, Кира вскочила со стула, заметалась по кухне. Зачем-то включила плиту, потом чайник. Выругавшись сквозь зубы, отключила приборы, прижалась лбом к прохладному оконному стеклу. На мгновение закрыла глаза, пытаясь справиться с участившимся сердцебиением. А потом посмотрела наверх. Радужное небо за окном в который раз удивило и восхитило, и в то же время встревожило. Оно было неестественным, непривычным, но таким прекрасным, что хотелось прикоснуться к нему рукой.

- Ты не знаешь, что стало с небом? - не оборачиваясь, проговорила она. - Почему оно изменилось?

- Так купола сняли. Тебе что, командор не сказал?

- О чем?

- Зимой, когда солнца мало, поселение, шахты и космопорт укрывают энергетическими куполами, чтобы защитить от какого-то излучения из космоса. Я не знаю подробностей, но Оллаган объяснил, что это делается для безопасности людей. А весной купола снимают. И тогда можно покидать поселение, ходить в долину... Кстати, вчера мы там были, смотрели на лапинардию. Я такого еще не видела! Хочешь, сегодня тоже пойдем?

Кира невесело усмехнулась, глядя, как переливается радужная пленка на небе.

- Хорган не пустит. Ему нравится держать меня под домашним арестом.

Стоило ей произнести это вслух, как внутри словно что-то оборвалось. Кира с трудом сглотнула, чувствуя поступающий к горлу спазм. Приоткрыв рот, она попыталась вдохнуть, протолкнуть внутрь горький комок, застрявший в горле, но он только становился все больше и больше, давил и давил, пока не заставил ее упереться ладонями в подоконник и разрыдаться.

Она не заметила, как Темара оказалась совсем рядом и чисто по-женски, почти сестринским жестом обняла ее за плечи и похлопала по спине.

- Ну, что ты, чего ревешь? - проворчала та, скрывая за напускной грубостью собственную неловкость. - Что случилось? Давай, выкладывай уже, я ведь вижу, что тебе нужно с кем-то поговорить.

Кира уткнулась лбом ей в плечо.

Темара права. Ей просто необходимо выговориться, освободиться, произнести вслух все то, что копилось внутри столько лет. Разделить с кем-то. Все равно, с кем, лишь бы избавиться от этого груза.

- Я не хотела такой судьбы. Не просила. Но есть вещи, над которыми люди не властны. Чем грандиознее планы, которые мы строим, тем ничтожнее причины, способные им помешать.

Это оказалось проще, чем она себе представляла. Стоило лишь начать - и слова полились рекой. Слезы мешали говорить внятно, мысли путались, но с каждым сказанным словом на душе становилось легче. Теперь она уже сама не хотела останавливаться. Для нее это была исповедь. Первая, за долгие годы.

Кира взахлеб рассказывала обо всем.

Об отце, который ушел из семьи.

О матери, которая билась всю жизнь, чтобы научить своих дочерей крепко стоять на ногах и ни от кого не зависеть.

О сестре, которая бросила все ради мужчины, который не смог ее уберечь. И поплатилась за это своей жизнью.

О собственных глупых мечтах, которые стали крахом.

И вот круг замкнулся. Судьба-злодейка не нашла ничего смешнее, чем привести ее в руки того, кого она считала виновником всех своих бед. Теперь она его собственность, без права голоса, без надежды что-либо изменить. Нелюбимая жена, нежеланная любовница. Если бы Хорган не появился в их жизни - в жизни Майи - то все сложилось бы по-другому. Не важно как, главное - по-другому. Кира была в этом уверена.

Когда поток слов иссяк, она замолкла так же резко, как и заговорила. Внутри была пустота. Боль ушла, а вместе с ней ушли отчаяние и горечь, но облегчения по-прежнему не было. Только бесконечная безжизненная пустыня, покрытая пеплом.

Киру вдруг охватило странное оцепенение.

Пока она изливала душу, Темара усадила ее за стол, молча вскипятила воду и бросила в нее чайный концентрат. Потом так же молча разлила по чашкам терпкий напиток и всунула одну из них в руки подруге.

Пальцы Киры мелко дрожали, когда она сжала чашку и поднесла к искусанным губам. Терпкий, насыщенный аромат неведомых трав ударил ей в нос, проясняя сознание. Подняв голову, девушка обвела вокруг затуманенным взглядом. Слезы уже высохли, но глаза Киры были пусты.

- Да-а, подруга, - протянула Темара, подперев подбородок рукой, - попала ты в переплет... Даже не представляю, что теперь делать. А командор? Он ведь знает, что ты сестра его невесты?

- Конечно. Он меня сразу узнал. И мне кажется... он меня ненавидит за это.

- Откуда такие выводы?

Кира слабо усмехнулась в ответ.

- Он все время называет меня ее именем. А потом злится, что я - не она. Он привязал меня к себе этой пародией на брак, чтобы я принадлежала только ему. Но я сама ему не нужна. Ему нужна Майя, а я так, дешевая замена. Суррогат. Меня для него не существует.

- Подожди. Я чего-то не поняла. Ты злишься на него за то, что твою сестру не уберег? Или за то, что называет тебя ее именем?

- Не знаю. За все сразу.

- Э, не, так не пойдет. Ты уж, милочка, определись. А то получается, сама не знаешь, чего хочешь, а от мужика требуешь.

- Я от него ничего не требую, - процедила Кира с внезапной злостью. - Пусть оставит меня в покое - и все!

- А разве он уже не оставил? - Муха прищурилась, заглядывая ей в глаза. - Ты же сказала, что командор уже несколько дней дома не появлялся. Но ты что-то не слишком этому рада, как я погляжу.

- А чему мне радоваться? Он запер меня здесь, как животное в клетке! И за все эти дни не соизволил даже узнать, жива я еще или нет. Только помощника своего подсылает. А у самого смелости не хватает мне в глаза посмотреть, или я ему настолько противна?!

Муха ответила не сразу.

- Знаешь, - заговорила она, сделав пару глотков, - вам бы надо поговорить по душам, может, легче бы стало.

- Кому?

- Да тебе в первую очередь. И знаешь, что-то мне подсказывает, что и мужику твоему не просто. Он же дерранг! А у них свои заморочки с женщинами. Я видела одного. Когда его девку у него на глазах пришили, он совсем озверел. Голыми руками пятерых мужиков разорвал, а потом сам себе горло перерезал. Как есть, от уха до уха. Ну и зрелище, я тебе скажу, бр-р-р!

Кира нервно хмыкнула: