Я воображал себе, что там происходит. Дедушка, скорее всего, разговаривал со мной, лежа на диване, а ты, скорее всего, прыгала у деда на животе. Ну или, в крайнем случае, молотила деда плюшевым зайцем.

– Варя… – говорил дед. – О!.. Тут папа звонит… О!.. Хочешь поговорить с папой?

– Не-а! – отвечала ты, и это была единственная для меня возможность услышать голос дочери.

Ты не любила разговаривать со мной по телефону. Но однажды, когда я позвонил в очередной раз бабушке и дедушке узнать, как дела, ты сама вырвала у деда трубку:

– Папа! Привет! Ты как! Знаешь! Вот чего! – Ты совершенно не собиралась выслушивать моих сообщений о том, как я, и уж тем более не собиралась выслушивать нежных слов «Варенька», «солнышко» и что там еще способен исторгнуть из себя любящий папаша, с которым любимая дочь ни с того ни с сего соизволила вдруг поговорить. – Вот чего, папа, пришли ко мне маму на выходные, а то я по ней соскучилась.

– Мы тоже по тебе соскучились, Варенька, но у твоего брата Васи в эти выходные выпускной вечер.

– Я же не прошу, чтобы приехал ты или Вася. Пусть Вася идет на выпускной, а ты побудь с Васей. А маму пришлите мне.

Моя жестокая девочка даже и вида не попыталась сделать, будто соскучилась по обоим родителям. Только по маме. Девочкина жестокая мама рассудила так, что, раз уж дочь соскучилась, надо действительно смотаться в Петербург на выходные и навестить девочку.

– Я поеду сразу после Васиного выпускного. Ты ведь отвезешь меня на вокзал? – сказала мне мама, и я не уверен, что в конце ее реплики следует ставить знак вопроса.

Мой жестокий сын рассудил так, что я должен после торжественной части выпускного вечера отвезти мать на вокзал, а потом сидеть дома и ждать, не будет ли Васе скучно на дискотеке.

– Если мне будет скучно, приезжай, пожалуйста, и забери меня, – распорядился Вася.

– Разве ты не взрослый человек? – пытался возражать я. – Если тебе станет скучно, поймай такси и приезжай домой.

Огромный Вася покрутил огромным своим пальцем у огромного своего виска:

– Ты что, папа, выпускников с дискотеки выдают только родителям под расписку.

Торжественная часть выпускного окончилась около одиннадцати. К двенадцати ночи я отвез маму на вокзал. В час ночи я послал сыну Васе эсэмэску с вопросом, не хочет ли он уже быть выданным родителю под расписку. Вася ответил, что покамест ему довольно весело на выпускной дискотеке. В два часа ночи я решил, что сын, вероятнее всего, пропляшет до утра, до открытия метро. В 2.15 я выпил вина и решил лечь спать. В 2.30 пришла эсэмэска от Васи: «Приезжай, меня тут все достало». А я даже не мог сесть за руль, потому что выпил вина. Пришлось вызвать такси, поехать за Васей в дискотеку, получить Васю под расписку, вернуться домой, допить вино и лечь спать с ощущением, что я самый несчастный человек на свете и все на свете используют меня в своих интересах.

Утром позвонила доехавшая уже до Петербурга мама.

– Бежит! – сказала мама, имея в виду, что ты бежишь ей навстречу.

В следующий момент я услышал в телефоне такие звуки, будто абонент мой угодил в тропический ураган. «Мама! Бац! Хрясь!» – я не знаю, что там случилось. Вероятнее всего, ты напрыгнула на маму, как веселый персонаж Тигра напрыгивал на всех обитателей книжки про Винни-Пуха. Вероятно, от напрыгивания упал телефон, а может быть, и мама упала вместе с телефоном. Возможно, упало еще несколько людей вокруг встретившихся матери и дочери. Я не знаю. Я тщетно кричал в телефон «Алло! Алло!», но никто не разговаривал со мной, и я только мог слушать звуки недоступного для меня ликования.

Мама провела с тобой субботу и воскресенье. Время от времени звонила мне:

– Алло, – говорила мама. – Мы в ботаническом саду. Ты не представляешь, как Варя тут потешно скучает.

Фоном этому разговору служила занудная ботаническая экскурсия: «Вы знаете, дети, что банан – это трава» и сопровождавшие экскурсию громкие твои зевки.

– Алло, – звонила мама снова пару часов спустя. – Мы в зоологическом музее. Ты не представляешь, как Варе здесь нравится.

Фоном для разговора служила занудная зоологическая экскурсия про теорию Дарвина и громкие твои вопли: «Мама, смотри, какой енот!»

Еще пару часов спустя:

– Ты не представляешь! Варя научилась плавать! Она прыгает в озеро на глубину и плывет. Сама! Варя, хочешь поговорить с папой?

– Не-ет! – слышался вдалеке счастливый твой крик.

И еще слышался топот твоих ног по деревянным мосткам на озере, и громкий всплеск оттого, что ты прыгнула в воду, и громкое твое фырканье, и радостное: «Мама, я плыву!»

В воскресенье вечером, когда мама должна уже была садиться в Санкт-Петербурге в поезд, раздался вдруг звонок с дедова телефона. Звонила ты. Голос у тебя был очень грустный. Ты сказала:

– Папочка, это я, Варенька. Я заболела. У меня температура и болит горло. Знаешь, почему я заболела? Потому что я научилась плавать и мы с мамой плавали четыре часа, и даже сорок минут плавали на самую глубину. А потом я заболела. Мама меня перекупала. Я тебе написала с мамой письмо, но ты еще кроме письма скажи маме, чтобы она никогда больше меня не перекупывала.

Я торжественно обещал сказать маме, чтобы мама тебя не перекупывала. Назавтра у меня был день рождения. Мама привезла мне от тебя письмо, запечатанное пластилиновой печатью. В письме было написано: «ПАПА Я ТЬБЯ ПАЗДРАВЛЬЯЮ», и почему-то был еще нарисован осел, про которого мама успокаивала меня, что он не осел, а лошадь.

Четыре дня, пока у тебя была температура, ты каждый день разговаривала со мной по телефону, докладывала о самочувствии и принимала соболезнования. На пятый день я позвонил деду, и дед сказал:

– Варя… О!.. Тут папа звонит… О!.. Хочешь… О!.. Поговорить?

– Не-а, – ответил веселый твой голос.

И я понял, что ты выздоравливаешь.

Вечерами на даче делать было нечего, и ты смотрела мультики по телевизору. И однажды посмотрела Самый Ужасный в Мире Мультик. Этот мультик довольно старый, но его время от времени показывают по телевизору, так что ни один ребенок не застрахован от того, чтобы увидеть его и испытать нелепое и трагическое потрясение, каковое и я сам, помню, испытал от этого мультика в детстве.

Мультик рассказывает про пингвина по имени Пингвин. Голос за кадром сообщает, что у пингвинов яйца высиживают самцы, – ну так вот Пингвин и высиживал яйцо со всею возможной бережностью. Он только на секунду доверил приглядеть за яйцом своему приятелю по имени Пынгвын, а тот упустил яйцо в море. Вместо упущенного яйца Пынгвын передал Пингвину похожий на яйцо камень. Дальше начинается кошмар. У всех пингвинов вылупились уже птенцы, а наш Пингвин продолжал высиживать свой яйцеподобный камень. Все пингвины отправились по морю в сезонную миграцию к более теплым островам, и наш Пингвин поплыл вместе со всеми. И он нес с собой камень, продолжая верить, будто этот камень – яйцо. И тяжелый камень утянул нашего Пингвина на дно. И Пингвин погиб.

Я помню, что, когда был ребенком, на этом эпизоде выбежал из комнаты, пометался по квартире, не будучи в силах смириться с этой историей про трагическую и глупую преданность, забежал в спальню, рухнул на кровать и прорыдал до вечера. И ты поступила так же. Ты выбежала из дачной летней кухни, пометалась по саду, убежала в дом и принялась рыдать.

– Варенька, не плачь, – пыталась утешать тебя бабушка.

– Он погиб! Он погиб, пингвинчик! – причитала ты. – Мультик кончился, и ничего уже не исправишь.

Эта последняя твоя реплика подсказала бабушке выход.

– Мультик не кончился, – соврала бабушка. – Это была только первая серия. А во второй серии Пингвина спасают.

– Как это? – недоверчиво переспросила ты, но надежда на чудесное спасение пингвина была сильнее.

Ты очень хотела поверить в чудесное спасение и поверила. Бабушке оставалось только придумать складную историю. Чтобы выиграть время, бабушка, прежде чем рассказывать тебе историю о чудесном пингвиньем спасении, позвала дедушку. Дедушка (известный тем, что прекрасно рисует не только пингвинов, но и вообще что угодно) должен был иллюстрировать выдумываемую бабушкой сказку. И дедушка нарочно подольше искал карандаши и бумагу, чтобы дать бабушке побольше времени на сюжетосложение.