– Нуда, ты красавец, – сказал Ким. – Всегда готов быть полезным, да? Мак – не твой масштаб, а полный сектор синтетов-психопатов – самое то?

– Слушай, Ким, – тихо сказал Ерик. – Насчёт психопатов – фиг знает, но вот парализаторы у них… Парализаторы силовикам только разрешены. А эти ни с какой стороны не силовики.

– Устами младенца, – заметил Индра, зевая. – На этой радостной ноте лично я собираюсь спать.

– Кому-то надо сторожить, – предложил Ерик.

– Да ну, – Индра улёгся и повернулся к ним спиной. – Ты их заметишь, если они будут здесь, а если они будут здесь – уходить будет поздно.

Ким тоже лёг на одно из колючих одеял, но уснул не сразу. Он вспоминал бесстрастные серые лица синтетов, сутулого, вечно мрачного Готама… Холодные, бесчувственные роботы, которые могут терпеть то, что не вытерпят другие, могут работать на этих унылых этажах, под землёй. Их сгенерили с конкретной целью, и судьба их известна заранее – так Сенна сказал? Синтеты его пугали, но Ким чувствовал, что способен понять их лучше, чем Индра или Ерик. Может, это нормально – стать таким, если растёшь без семьи, без близких, а будущее определено раз и навсегда…

Любопытно: он ведь сам только недавно чуть не свихнулся из-за неопределённости своего будущего.

Уже засыпая, он снова подумал о Сенне и ощутил сквозь дремоту плохо уловимое беспокойство. То, что Сенна говорил им с Ериком тогда, у Бэллы… Город разрушается – и синтеты гибнут из-за… Слишком медленного обмена веществ?

А сейчас в «восемь-семь» умирают самородки, и не из-за медленного, а из-за быстрого… Допущение Сенны, только наоборот… Странно…

Ким провалился в глубокий сон без сновидений, в котором ни на что не реагируешь, но вдруг быстро и окончательно проснулся. Было тихо, Ерик и Индра спали, и на складе как будто ничего не изменилось. Ким повернул голову и вдруг увидел в просвете между контейнерами чьё-то лицо.

Это было так неожиданно, что в первую секунду он обмер, чувствуя, как желудок подпрыгнул и застрял где-то в горле. Лицо оставалось неподвижным. Ким видел только один большой глаз, и этот глаз смотрел прямо на него.

Очень-очень медленно, борясь с желанием заорать или сделать ещё какую-нибудь глупость, Ким поднялся с одеяла и тихо обошёл контейнер. Человек, который стоял за ним, выглядел как-то неправильно. У него были чрезмерно длинные руки и слишком большая, с выпуклым лбом, голова на тонкой шее. Огромные глаза навыкате смотрели на Кима как на чудо природы. По крайней мере опасным человек не казался.

– Туда? – вдруг проговорил головастый неожиданно детским голосом.

– Куда?

Человек помолчал, опустил глаза к полу, потом вскинул их с новой надеждой:

– Туда? – Он неопределённо махнул рукой. Ким не очень понимал, чего от него хотят.

– Слушай, я тут не один, и…

– Туда, – утвердительно произнёс головастый. По-видимому, он был человеком душевным и приглашал всех.

– А остальные спят, так что…

– Хрена они спят, – поразительно, как Ерику удалось вырасти у него за спиной так бесшумно с учётом больной ноги. Оглянувшись, Ким увидел, что и Индра не спит, а затаился наверху, готовый спрыгнуть.

Головастый не проявил ни удивления, ни испуга. Его губы растянулись в мимолётную улыбку, которая исчезла также быстро, как появилась.

– Туда! – повторил он для особо непонятливых, а потом повернулся, слез с контейнера и деловито потопал прочь.

– Это что за чучело? – Ерик уставился на Кима.

– Не знаю, мы пока не познакомились, – Ким, подумав, тоже спустился и сделал несколько шагов – посмотреть, куда почесал головастый. – Эй, он стоит там, у выхода, и ждёт нас!

– Ну и что? – спросил Ерик.

– Ну и, по-моему, надо идти за ним.

– С какой стати? – отозвался Индра сверху. Ким вернулся к ним и развёл руками:

– Нам всё равно туда надо, так?

– Мы экскурсоводов не заказывали, – заявил Ерик. – И не завтракали ещё.

– Вот он, может, как раз и хочет нас угостить, – сделал смелое предположение Ким. – Да перестаньте, он такой же синтет, как я – Бэлла Марковна.

Куда бы ни вёл их нелепый гид, дорогу он знал наверняка и шёл не торопясь. Ким с Ериком поспевали за ним без труда, несмотря на то что с ногой у дикаря за ночь лучше не стало. Индра шёл сзади: теперь, когда не надо было удирать быстро, помогать он не спешил.

Они миновали несколько тоннелей (коридорами их назвать было сложно, скорее уж норами) и таких проходов, в которые по собственному почину они ни за что бы не сунулись: тесных, неприглядных и вонючих. Если Индра и следил за их курсом по карте, то помалкивал. А может, карты этого сектора у него не было.

За полчаса головастый не произнёс ни слова, а когда Ким к нему обращался – или кивал, или махал руками: мол, вперёд, ребята, давайте за мной. Последний коридор оказался почти приличным, просторным, в конце его даже была нормальная автоматическая дверь, и головастый гордо открыл её своим чипом.

Сделав несколько шагов за порог, Ким отметил, что они попали в очень странное место.

По обе стороны от прохода громоздились одна на другой клетки, явно служившие жилыми ячейками, и это была крайне жалкая пародия на синтет-сити. Кособокие и разные по размерам, клетки были сделаны из чего попало: листов пластика, досок от ящиков, железных пластин. Ещё тут было много распиленных напополам контейнеров, и не оставалось сомнений в том, откуда здешние чокнутые архитекторы брали стройматериалы.

Ячейки были завешены шторками из кое-как скреплённых друг с другом кусков одежды или вообще открыты на всеобщее обозрение вместе с жильцами. Некоторые провожали их любопытными или безразличными взглядами, другие спокойно занимались своими делами. Ким не успевал рассмотреть этих людей подробно, но в одном был уверен: все они были какие-то не очень нормальные.

Следом за головастым они вышли вроде как на центральную площадь. Несколько крепких ящиков стояли по кругу, на одном из них сидела пожилая женщина и сосредоточенно шила на руках что-то ало-бурое.

Экскурсовод показал Киму на один из ящиков, подмигнул, скривив физиономию, и деловито двинул прочь. Ким сгрузил Ерика и распрямился. Несколько лиц выглядывало из-за занавесок в клетках, кто-то вышел из бокового прохода и прислонился к кривому углу. Индра оглядывался вокруг со смесью недоверия и отвращения; женщина, не обращая на них внимания, продолжала шить.

– Дыра, – сказал Ерик. – У моих в лесу и то…

– Чего мы ждём? – спросил Индра.

– Пока я закончу, – Ким обернулся и увидел, что женщина воткнула иголку в шитьё и подняла голову. Её лицо оказалось немолодым, суровым и испещрённым рытвинами.

Ким оценил то, как уверенно Индра выступил вперёд, но не собирался отдавать инициативу.

– Мы заблудились, – быстро сказал он. – Мой друг вывихнул ногу, и мы не можем попасть наверх. Мы не знали, что тут кто-то живёт.

Женщина молчала так долго, что Ким испугался: вдруг они нарушили какое-то местное правило, и головастый побежал за топорами и кольями?

– Отсюда наверх не попасть, – сказала она наконец. – И сверху сюда. Поэтому здесь кто-то и живёт.

– Как нам выйти? – спросил Индра. – Через седьмой сектор?

Женщина перевела тяжёлый взгляд на него.

– Долго идти, – проговорила она и посмотрела на Ерика. – Давайте поглядим на ногу.

– Вы биотехник? – Ким сделал всё, чтобы подозрение в его голосе не прозвучало слишком явно.

– Нет, – ответила женщина, вставая. Она была не велика ростом, но казалась выше из-за ровной уверенности в каждом жесте. – Ведите его.

Киму ничего не оставалось, как помочь Ерику подняться.

– А если она местный псих? – пробормотал Ерик так тихо, что Ким едва расслышал.

– Не псих, – ответила женщина, не оборачиваясь. – Я местный бог.

После этого заявления Ким серьёзно засомневался, стоит ли им идти дальше. Но выбора, похоже, не было. Из проулков между лачугами вышли несколько человек и брели за ними на расстоянии; у одного не было руки, ещё один при каждом шаге подпрыгивал и дёргался.