Показания Яна под присягой длились два часа. Присяжные выглядели не более заинтересованными, чем обычно. И только ближе к концу они проснулись. Настала очередь Матильды Ховард-Спенсер задавать ему вопросы. Она прохаживалась перед обвиняемым, словно размышляя о чем-то, а все глаза в зале были прикованы к ней, и в особенности — глаза Яна. И вот она остановилась, скрестив руки на груди и склонив голову на одну сторону.

— Так вы с востока? — Вопрос удивил его, как и дружеское выражение на ее лице.

— Да. Нью-Йорк.

— Где вы учились?

— В Йеле.

— Хорошая школа. — Она улыбнулась ему, он — ей в ответ. — Я пыталась поступить в тамошнюю юридическую школу, но, боюсь, мне это оказалось не по силам.

Вместо этого она поступила в Стэнфорд, но Ян не мог этого знать и неожиданно оказался в затруднительном положении: выразить ли сочувствие, промолчать или улыбнуться?

— Вы сделали дипломную работу? — Спенсер разговаривала с ним так, как будто знала его или хотела узнать. Интересный собеседник на вечеринке.

— Да. Я получил степень магистра.

— Где? — Она опять заинтересованно склонила голову.

Такой линии поведения Мартин не ожидал. С этим было гораздо легче справиться.

— В Колумбийском университете. Факультет журналистики.

— А потом?

— Я занимался рекламным бизнесом.

— У кого? — Он назвал крупную фирму в Нью-Йорке. — Конечно, мы все знаем, кто они такие. — Спенсер опять улыбнулась ему и задумчиво посмотрела в окно.

— Вы увлекались кем-нибудь в колледже? — Ага, вот и ловушка, но прокурор по-прежнему старалась мягко задавать вопросы.

— Несколькими девушками.

— Например?

— Просто девушками.

— Из соседних колледжей? С кем? Не могли бы вы назвать имена?

Это казалось смешным. Ян не видел причины скрывать:

— Вивека Гэрефорд. Мэдди Уилан. Фифи Истабрук.

Спенсер не могла их знать. Зачем тогда спрашивать?

— Истабрук? «Истабрук энд Ллойд»? Самые крупные биржевые брокеры на Уолл-стрит, не так ли? — Она казалась очень довольной, словно он сделал что-то замечательное. — Никогда бы не подумала. — Ее замечание заставило его почувствовать себя неуверенно.

Конечно, это были Истабрук из «Истабрук энд Ллойд», но не поэтому он встречался с Фифи.

— Похоже, что и Мэдди Уилан тоже была не из бедной семьи. Что-то подсказывает мне, что она была очень важной персоной. Посмотрим-ка, Уилан… Знаю… Универсальный магазин в Фениксе, не так ли?

Ян краснел, а Матильда Ховард-Спенсер смотрела на него с ангельской улыбкой, наслаждаясь своей выходкой.

— Не помню.

— Конечно, помните. Кто еще?

— Не могу вспомнить. — Довольно-таки странные вопросы. Ян не мог понять, куда Спенсер клонит, если не считать того, что она выставила его дураком. Неужели это так просто?

— Хорошо. Когда вы познакомились со своей женой?

— Около восьми лет назад. В Нью-Йорке.

— И у нее много денег, не так ли? — Тон прокурора был почти смущенным, словно она задала неприличный вопрос.

— Протест! — Мартин разозлился. Он совершенно точно знал, к чему она клонила, не важно, виновен был Ян или нет.

Тем не менее Ян сам поддался и угодил прямо в ее ловушку.

— Поддержан. Сформулируйте вопрос по-другому.

— Извините, ваша честь. Хорошо, насколько я понимаю, у вашей жены процветающий бизнес здесь, в Сан-Франциско.

А в Нью-Йорке у нее тоже есть магазин?

— Нет. Когда мы познакомились, она занимала пост координатора и стилиста по моде в рекламном агентстве, где я работал.

— Она занималась этим ради удовольствия? — В ее голосе появился металл.

— Нет. Ради денег. — Яну начинало надоедать.

— Но ей не было нужды работай, не так ли?

— Я не интересовался.

— Она и сейчас может не работать, не так ли?

— Я не… — Он беспомощно посмотрел на Мартина, но от него не пришло ничего обнадеживающего.

— Ответьте на вопрос. Нужно ли ей сейчас работать или у нее достаточный доход, чтобы поддерживать вас да еще и жить на широкую ногу?

— Не на широкую ногу, нет.

Господи! Джессика и Мартин одновременно съежились.

Какой ответ. Вопросы сыпались на него, как из рога изобилия, не было времени от них увернуться.

— Но у нее достаточный доход, чтобы поддерживать вас обоих?

— Да. — Ян сильно побледнел в эту минуту. А также разозлился.

— Вы работаете?

— Да. — Но он произнес это очень тихо, и Спенсер улыбнулась.

— Извините, я не слышала вашего ответа. Вы работаете?

— Да!

— В учреждении?

— Нет. Дома. Но это — работа. Я — писатель.

«Бедный, бедный Ян. Почему ему пришлось пройти через все это? Сука», — подумала Джессика.

— Много ли вы продаете из того, что написано?

— Достаточно.

— Достаточно для чего? Чтобы поддерживать свое существование?

— Не в настоящий момент. — От нее нельзя было скрыться.

— Это вас злит? — Вопрос прозвучал ласково. Не женщина, а настоящая гадюка.

— Нет, это меня не злит. Джессика понимает.

— Но вы обманываете ее. Это она понимает?

— Протест!

— Отклонен!

— Понимает ли она это?

— Я не обманываю ее.

— Ну, ну. Вы сами признали, что добровольно отправились в постель с мисс Бертон. Это — нормальное событие в вашей жизни?

— Нет.

— Это было в первый раз?

Его глаза были прикованы к рукам.

— Не помню.

— Вы под присягой. — Ее голос был похож на шуршание кобры, готовящейся к броску.

— Нет.

— Что?

— Нет. Это было не в первый раз.

— Вы часто обманываете свою жену?

— Нет.

— Как часто?

— Я не знаю.

— А каких женщин вы используете: вашего круга, из низших слоев, бедных девушек, каких?

— Протест!

— Отклонен!

— Я никого не использую.

— Понимаю. Стали бы вы обманывать свою жену с Фифи Истабрук или она приличная девушка?

— Я давно ее не видел. Десять, одиннадцать лет. Я не был женат, когда у нас с ней был роман.

— Я хочу сказать, стали бы вы обманывать свою жену с кем-то, похожим на нее, или вы просто спите с «дешевыми» женщинами, с которыми вы не пересекаетесь в собственном окружении? Это может усложнять дело. Гораздо проще, наверное, забавляться как можно дальше от дома.