Но я не позволю Зи забрать Эви. Я слишком многим обязан Софи. По крайней мере, так я себе говорю.

Эви

Уставившись в окно, я стараюсь не думать о Ханне. Я наблюдаю за прохожими, смотрю на смеющиеся семьи и пытаюсь понять, на что может быть похожа любовь. Мы останавливаемся на красный свет, и мой взгляд падает на нищего, просящего милостыню.

У Эзры звонит телефон, он хватает его с консоли и отвечает:

— Да.

После долгой паузы Эзра бьёт рукой по рулю и опускает голову.

— Мать твою! Найди её, Джонти. Блять, я хочу, чтобы её вернули! — ещё одна пауза. — Хорошо. Я поеду к девочкам.

Светофор загорается зелёным, Эзра выжимает педаль газа, и машину заносит, когда он делает разворот, и начинает вилять, выруливая перед другими машинами. Водители сигналят ему. Я вжимаюсь в спинку кресла, но молчу, несмотря на снедающее желание спросить его, что происходит. Мне хватает ума не задавать ему вопросов, когда он так зол.

Спустя десять минут машина резко останавливается, и ремень безопасности с силой врезается в мою грудь.

— Вылезай, — говорит Эзра, выключая двигатель и рывком открывая дверцу машины.

Я делаю, как велено, и спешу за ним. Мы идём к многоквартирному домику, стоящему на углу дороги. Он похож на винтажные бунгало в стиле тридцатых годов двадцатого века. На кирпичных стенах свежая краска, а под новыми окнами висят симпатичные небольшие лотки с живыми цветами. Как только Эзра подходит к двери, она тут же открывается.

На крыльцо выходит женщина и бросается ему на шею. Это молодая блондинка, её длинные волосы волнами струятся по спине. Она одета в обтягивающую майку и коротенькие шорты, напоминая своим видом девушку из команды чирлидеров.

— Пожалуйста, Эзра, найди её, — плачет она. Девушка дарит ему свои слёзы, интересно, он бил её и трахал точно так же, как и меня? Говорил ей, что на вкус она как рай? Мысль об этом вызывает во мне гнев.

Эзра кладёт ладони на её тонкую талию, делает шаг назад и убирает со своей шеи ее руки.

— Лола, мне нужно просмотреть записи с камер охраны за сегодняшнее утро. — Она кивает и всхлипывает.

Я вслед за Эзрой вхожу в дом, где нас встречает целая вереница девушек. Каждая старается коснуться его, словно для них он Господь Бог. Когда кто-то из них называет его «Эз», у меня сжимаются челюсти. Его зовут Эзра, не Эз. Они оценивающе разглядывают меня, когда я прохожу мимо, гадают, почему я с ним. Мне хочется закричать, потому что я единственная шлюха, с которой он трахается, я, а не они!

— Ты останешься здесь, — говорит мне Эзра, а потом заходит в квартиру Лолы.

Я прислоняюсь к стене, опустив глаза в пол, и вижу их туфли, когда они проходят мимо меня. Слышу, как они перешёптываются. Похоже, они никогда до этого не видели Эзру с женщиной. «Видишь, Эвелин, ты особенная».

Помню, Ханна говорила мне, что он поселил её в роскошной квартире. Помню, как она умоляла меня работать на него вместе с ней, как хорошо отзывалась о человеке, которого намеривалась убить. Я не могла даже мысли допустить о том, чтобы мужчина ударил меня прежде, чем я убью его, но теперь, узнав Эзру, я понимаю Ханну. Она знала, что будет прощена за все убийства. Я замечаю, что отошла от двери, только когда оказываюсь в конце коридора, где разворачиваюсь и смотрю назад. Одна из дверей открывается, и в коридор выходит тёмноволосая женщина в коротком фиолетовом платье. Она поворачивается, чтобы закрыть дверь, замечает меня и с подозрением прищуривается.

— В какой комнате жила Софи? — спрашиваю я.

Она смотрит на меня и делает несколько шагов в мою сторону. Я наблюдаю, как она изучает моё лицо, вижу, что она замечает общие черты с сестрой.

— А зачем тебе? — она проглатывает ком в горле, в карих глазах появляются слёзы.

— Я её сестра… Эзра привёз меня сюда.

Девушка судорожно вздыхает.

— Мне очень жаль, — она качает головой, ведёт меня мимо двух дверей и останавливается. — Здесь. Мы пока ничего не трогали. — Девушка уходит.

Я делаю глубокий вдох, кладу ладонь на ручку и открываю дверь. До того, как она согласилась работать на Эзру полгода назад, Ханна жила со мной. Я очень сильно скучала по ней, когда она переехала, но ей нельзя было принимать гостей и выходить из дома без разрешения. Внутри царит идеальный порядок, комната обставлена красивой мебелью, словно из рекламы дизайнерских магазинов. Я вхожу внутрь и закрываю за собой дверь. В комнате пахнет Ханной — аромат цветущей вишни и ванили. Мне едва удаётся сдержать навернувшиеся на глаза слёзы, не хочу плакать. Я провожу пальцем по спинке дивана, пытаясь вспомнить, как выглядела Ханна, когда была другой, не запакованная в тот мешок. Но у меня ничего не выходит. Я обхожу диван и сажусь. Так я могу почувствовать её здесь.

— Боже милостивый, молю, помоги мне. Пожалуйста, укажи мне путь. Пожалуйста, позволь мне убить того, кто забрал у меня мою сестру, — я чувствую, как по щеке бежит слеза, и быстрым движением смахиваю её. Затем оглядываю комнату. На краю кофейного столика лежит кольцо Ханны. Я поднимаю его и кручу между пальцами. Это было нашим долгом. Убивая грешников, мы избавляли мир от зла. Я открываю крышку, но внутри лишь остатки мышьяка. Почему она не дала его тому, кто её убил? Я вновь закрываю глаза. — Прошу, благослови меня. Прости меня и Ханну, и Эзру…

Я чувствую, как что-то толкается в мой локоть, открываю глаза и вижу рядом Дейва, который смотрит на меня и виляет хвостом. Немного помедлив, я провожу пальцами по гладкой шерсти на его голове. Эзра здесь, я ощущаю его присутствие, ощущаю, что он наблюдает за мной. Я поднимаюсь и поворачиваюсь к нему лицом — он стоит, прислонившись к дверному проёму и сложив на груди мускулистые руки. Я рассматриваю узоры татуировок, покрывающие их. Он похож на дьявола. Или демона, опасного и коварного. Прекрасного демона.

Его тёмные глаза следят за мной, но по выражению его лица сложно что-то понять.

— Ещё ни разу не видел шлюху, которая бы молилась, — бормочет он.

— Ханна молилась.

— Ага, — он выгибает бровь. — Никогда бы не подумал, — говорит Эзра с таким холодом в голосе, что меня бросает в дрожь. Я слышу то, что он не сказал вслух — что мы лицемерки. Как может шлюха молиться?

— Все грешники молятся, — затаив дыхание, отвечаю я.

Эзра снисходительно улыбается.

— Как скажешь. Нам нужно ехать.

Он разворачивается и уходит, Дейв семенит следом. Я, как и его пес, тоже следую за ним.

Эзра закрывает дверь своего кабинета. За его столом сидит Джонти, такое ощущение, что его огромное тело силой втиснули в кресло. Он улыбается мне, и шрам на его лице становится похож на зазубренную рану.

Я опускаюсь на диван, Дейв подходит ко мне, кладёт голову на мои колени и заглядывает мне в глаза.

Эзра, не в себе от нетерпения, ждёт, когда Джонти закончит свой телефонный разговор. Джонти вешает трубку, откидывается на спинку кресла и протяжно выдыхает.

— Ничего, Эз. Я нифига не нашёл.

— Сука! — Эзра делает вдох и проводит рукой по лицу.

— Должно быть, он продаёт их в течение суток. А может, какие-нибудь ублюдки заказывают их, а он просто выбирает тех, кого нужно, — Джонти мельком смотрит в мою сторону, но потом снова переводит взгляд на Эзру.

— Чёрт подери! — рычит Эзра и рывком открывает дверь.

Взглянув на Джонти, я бросаюсь за Эзрой. Бегу за ним по коридору, потом вниз по лестнице. Он разъярённо шагает через клуб к двери с табличкой «Посторонним вход воспрещён». Эзра вводит код на панели. Замок щёлкает, за открывшейся дверью оказывается лестница, ведущая в подвал.

— Эзра! — кричу я ему вслед, но он, не обращая на меня внимания, тянет за свисающий с потолка шнур.

Деревянные ящики и кеги с пивом озаряются тусклым жёлтым светом. Эзра роется в одном из ящиков, раскидывая вещи в разные стороны. Он находит металлическую коробку, достаёт её, открывает крышку и вытаскивает блоки, похожие на взрывчатку. Закрыв коробку, Эзра молча проходит мимо меня. Я вновь следую за ним, несусь вверх по лестнице, а потом по коридору в его кабинет.