— Кто-нибудь уже записался на отбор к турниру в Белостоке? — спросил, прожёвывая сосиску, Пётр.

— А смысл? — ответил ему Адам. — Всё равно выиграют представители Южного. Там собрали самых одарённых. Говорят, в Южном даже с восьмым уровнем курсанты есть, а у нас на весь центр всего четверо с девятым. Если кому-то хочется съездить в Белосток, получить на турнире по полной программе, а потом вернуться и выслушивать от Нидербергера, что не оправдал надежд, то я такого желания не испытываю.

— Ещё бы ты его испытывал, — язвительно заметил Якуб. — У тебя и шансов-то даже минимальных нет, не то что на победу, а даже на поездку туда. Ты же никак уровень получить не можешь. Вас таких неудачников скоро всех отчислят.

Адам недовольно посмотрел на Якуба, но отвечать не стал. Зато не удержался мой друг Томаш.

— Ты сам-то всего неделю назад уровень получил, — сказал Томаш Якубу. — А выделываешься, будто уже отбор выиграл и едешь на турнир.

— А может, и выиграю, и поеду, — ответил Якуб. — В отличие от всяких неудачников, я заявку подал.

Он сказал это с таким презрением ко всем, кто не получил ещё уровень, что мне захотелось пойти и записаться на отбор, чтобы попасть на Якуба и навалять ему. Но это были лишь мечты — я был один из тех немногих, кто никак не мог получить заветный десятый уровень. Нас было около двадцати человек на все пять отрядов. Поговаривали, что тех, кто до конца учебного года так и не получит уровень, переведут в простое военное училище.

Для меня это означало потерю шанса стать настоящим боевым магом и потерю Агаты. Она, хоть тоже до сих пор не получила уровня, обладала сильным лекарским талантом, поэтому могла за своё будущее не переживать — пани Митрош никому бы её не отдала.

Мечтой каждого курсанта нашего центра «Ост», который мы между собой называли просто Восточный, было попасть по его окончании в военную магическую академию, которая находилась в Люблине. Куратор нашего отряда обер-лейтенант Вимберг рассказывал, что в академию ведут два пути: туда попадают лучшие три курсанта из каждого отряда и, помимо этого, все, кто во время учёбы получит девятый магический уровень.

Ребята поговаривали, что ещё в академию можно попасть, победив на турнире в Белостоке. Причём даже не обязательно было побеждать, иногда на заметку брали и тех, кто проигрывал, но показывал неплохие результаты и хорошее владение боевой магией. Но для меня, не имеющего пока ещё никакого уровня, всё это было недостижимо. И мечтой моей на данный момент было не в академию попасть, а хотя бы не быть переведённым в простое военное училище. Поэтому разговор об отборе на турнир я пропустил мимо ушей, сосредоточившись на завтраке, воспоминаниях о приятно проведённой ночи и не очень приятных снах.

Руководитель тренировочного центра «Ост» майор Карл Нидербергер, его заместитель по подготовке курсантов гауптман Томас Брандау и представитель Имперского комитета по исследованию магии и по совместительству один из идеологов и разработчиков проекта «Вархайт» доктор Маркус Штеблер стояли по стойке смирно в кабинете майора и не сводили глаз с высокого гостя.

Центр «Ост» посетил сам барон Людвиг фон Лангерман, депутат рейхстага Священной Римской империи и главный куратор проекта «Вархайт». Частью этого проекта центр «Ост» и являлся. Барон ходил по кабинету, нервно размахивая тростью, и высказывал недовольство результатами работы центра:

— Три дня назад я имел честь разговаривать с императором. В процессе нашего разговора зашла речь и проекте «Вархайт». На вопрос Его Императорского Величества о том, в каком состоянии находится проект, я был вынужден сообщить о наших неутешительных результатах. Император разочарован.

— Ваша Милость, на то есть объективные причины! — попытался оправдаться руководитель центра. — Мы тоже обратили внимание, что показатели нашего центра, и не только нашего, а всех центров проекта, по количеству сильных одарённых и отличников уступают показателям обычных магических академий. И мы обратили внимание на это давно. Но никак не могли понять причины этого явления.

— А теперь поняли? — спросил фон Лангерман.

— Я не возьму на себя ответственность утверждать, что поняли, Ваша Милость, но сейчас у нас хотя бы есть версия, которую мы пытаемся проработать. Думаю, доктор Штеблер лучше меня сможет об этом рассказать, если Вы позволите.

Барон кивнул представителю Имперского комитета по исследованию магии, давая тому разрешение говорить.

— Ваша Милость! — начал доктор Штеблер. — После долгих и тщательных исследований мы с коллегами пришли к выводу, что задержка развития магических способностей у курсантов наших центров связана с регулярным введением в их организм супрессантов восстановления стёртых воспоминаний, так любимого нами блокатора-7.

— Но все исследования блокатора-7 показали, что он никак не влияет на способности к магии, — возразил барон.

— Так и есть. На саму магию, её развитие и всё остальное, что с ней связано, супрессанты никак не влияют, да и не могут влиять. Мы регулярно контролируем уровень Дара у всех наших курсантов с момента их поступления в наше распоряжение. Ни у кого он не уменьшился. Да и развитие у всех хоть с задержкой, но идёт. Проблема в другом — у блокатора-7 есть побочный эффект, который сказывается на когнитивных функциях мозга и в том числе на способности к обучению и саморазвитию. Это влияние не критично, но достаточно для того, чтобы отразиться на наших результатах.

— Это серьёзное заявление, доктор.

— Но посудите сами, Ваша милость! Программы обучения, которые мы используем в наших центрах, интенсивнее и, на мой взгляд, продуманы лучше, чем в стандартных магических академиях. И подростки к нам поступают обычные, но результаты у нас хуже. И кроме как негативным влиянием побочного действия блокатора-7, объяснить это нечем.

— И какой выход из этой ситуации вы предлагаете? — спросил барон. — Вы же понимаете, что отменить инъекции блокатора-7 мы не можем. Я даже и представить не могу, что начнётся, когда всем курсантам вернутся стёртые воспоминания. У вас есть замена блокатору-7?

— К сожалению, никакого другого супрессанта мы не изобрели. По крайней мере, такого, что превзошёл бы по эффективности блокатор-7 или хотя бы был с ним одного уровня. Но отчаиваться рано. У нас есть одно предположение, которое в случае его подтверждения, поможет нам переломить ситуацию. Нам кажется, что дело не столько в самом использовании супрессантов, сколько в их чрезмерно высокой дозировке.

— Лучше подстраховаться, — заметил барон. — Из этого и исходили в своё время.

— Полностью с Вами согласен, Ваша Милость! — заявил доктор Штеблер. — Лучше подстраховаться. Но уровень подстраховки, возможно, имеет смысл немного снизить. Сейчас мы с одобрения учёного совета проекта проводим в нашем центре эксперимент — с прошлого понедельника мы уменьшили нашим курсантам дозировку блокатора-7.

— Насколько?

— Наши исследования и расчёты показали, что утверждённая дозировка супрессантов восстановления стёртых воспоминаний превышает необходимый минимум в двенадцать раз. Мы уменьшили её в четыре раза для курсантов, которые никак не могут получить десятый уровень и в два раза для тех, кто его получил. Тем, кто получил девятый уровень, вводим блокатор-7 в старой дозировке.

— Я так понимаю, вы считаете, что восприимчивость к препарату всё же зависит от магического уровня? — спросил фон Лангерман.

— Мы допускаем такую возможность, поэтому не рискуем. На данный момент дозировка блокатора-7 определена такая: для курсантов, не получивших никакого магического уровня — тройная доза, для получивших десятый уровень — шестикратная, для девятиуровневых всё осталось как раньше. Сегодня наши курсанты уже второй раз получат супрессанты в этой дозировке.

— Что ж, — вздохнув, произнёс куратор проекта. — Посмотрим, что из этого выйдет. Когда ожидаете увидеть результат?

— Если он будет, на что я очень надеюсь, то мы его заметим уже через месяц-полтора, — ответил доктор Штеблер.