— Да, — тихо сказал он, задаваясь вопросом, в чем было дело.

— Добрый день, сэр. Прошу прощения, но мы зафиксировали аномалию.

— Я понял. Вы говорите, это аномалия?

— Я полагаю, что да, сэр. Вариативность очень высока. Желаете просмотреть данные?

— Да, конечно. Жду отчета на своем столе через час.

Надо же, подумал он. Аномалия! Как интересно. Кто-то еще планировал что-то? Может быть, это Мейтленд? Или леди Помрой? Как бы то ни было, ему нужно было разобраться немедленно.

С момента катастрофического извержения вулкана Демон, объявившего свою власть над морем вокруг Хоккайдо, прошло сорок восемь часов. За это время остатки Краснознаменного Тихоокеанского флота были отведены в Охотское море, а поврежденный атомный ударный авианосец «Вашингтон» отошел на Гуам. В то время, как подразделения компании «Фэйрчайлд» столкнулись с российским Черноморским флотом, поврежденный авианосец капитана Таннера встретился с ударной группой «Нимица» к северу от Марианских островов. Приближались и подкрепления в виде группы «Эйзенхауэра», прошедшей побережье Малайзии и шедшей на восток к Гуаму через море Сулу.

США сосредотачивали свою военно-морскую мощь для дальнейших запланированных операций. В то же время разведка не могла раскрыть судьбу ядра российского флота. Спутниковая разведка была невозможна из-за огромного и растущего облака пепла от вулкана, а обнаружению подводных лодок препятствовал шум сейсмических толчков, вызванных извержением. Обе стороны тихо рыскали в глубоких темных водах, используя сонары в пассивном режиме. Гул вулкана звучал из глубин земли зловещим предзнаменованием.

Американские морские планировщики полагали, что дальнейшие действия российского флота будут невозможны, пока флотилия не отойдет в Японское море, где станет уязвима для сил наземного базирования с авиабаз на главном острове Хонсю. По этой причине они приняли решение отойти на юг и произвести перегруппировку сил для противостояния реальной угрозе — операции Китая против Тайваня.

Род Лейман, начальник администрации Белого дома, снова встретился с аналитиком лейтенант-коммандером Уильямом Ридом, генералом ВВС Генри Лэйном и недавно получившим пятую звезду адмиралом Уильямом Гортни. Жесткий и опытный военно-морской профессионал, Гортни давно заслужил «золотые крылья» на форме за 5 000 летных часов без происшествий и 1 200 успешных посадок на авианосец. Он служил на командных должностях на шести авианосцах, в том числе «Нимице» и «Эйзенхауэре», который теперь рыскали, словно разъяренные акулы, к северу от Гуама. Его боевой опыт, полученный в ходе операции против Ирака и других морских операциях, сделал его идеальным человеком для выполнения задачи, стоящей перед флотом. Но пока что перед адмиралом стояли и другие важные вопросы.

— И кто, черт возьми, направил этот приказ под кодом «Флэш» Таннеру? Вот, что я хочу знать. «Нимиц» подходил к нему на правом фланге, а этот приказ заставил Таннера действовать без поддержки. На мой взгляд, это было чертовкое разгильдяйство.

— Точно не из этого кабинета, — сказал Лейман. — Мы здесь знаем общие принципы, но я понятия не имею, что такое код «Флэш».

— Значит, не из оперативного центра Белого дома? Что же, тогда и не от Объединенного комитета начальников штабов, черт его бери. Я встречался со всеми ними три часа назад, и они ничего не слышали о приказе, отправившем Таннера в бой.

— Если позволите, сэр… — Адъютант подошел к адмиралу и протянул ему папку.

Гортни открыл ее и просмотрел. Приподнятая бровь выдала его удивление. Закончив, он положил папку на стол, придерживая рукой с адмиральскими нашивками, и посмотрел Лейману в глаза.

— Мне только что передали сведения по трассировке данного приказа и он, похоже, имеет гриф выше, чем «Совершенно секретно». Это делает его файлом категории SCI, поэтому я не имею права обсуждать его, если у всех в этом помещении нет соответствующего допуска.

SCI означало «Специальная информация для ограниченной категории лиц». В лабиринте протоколов безопасности это означало, что допуск к ней имел ограниченный перечень строго определенных людей. Это само по себе удивило Гортни, так как получив пять звезд адмирала флота, он встал на первое место в командной цепочке военно-морского флота. То, что какой-то приказ был сочтен слишком секретным, чтобы пройти мимо его папки «входящие» заставлял его ощущать холодок в животе, в особенности в подобной обстановке, когда решения, определяемые подобными приказами, сильно влияли на ход быстро развивающегося конфликта, изменяя мир до неузнаваемости. И Гортни был очень недоволен этим.

— Я хочу быть откровенен и скажу вам, что если сяду за карты, то чертовски хочу видеть все, что сдает мне крупье. Я не вчера родился и знаю, что в правительстве есть службы, закопанные так глубоко, что потребуется гробовщик, чтобы показать вам, где это, но со мной такое не сработает. Мне все равно, какой гриф стоит на приказах, хотя «Аардварк» или UMBRA. Я получил код «Вахтенный G-1» и это чего-то стоит. Если меня назначают командующим театром военных действий, я хочу, чтобы все приказы предварительно направлялись ко мне, и стрелять или не стрелять, буду решать только я. Это понятно?

— Я бы хотел понять, о чем вы говорите, адмирал.

Рид кашлянул и вмешался.

— Прошу прощения, Мистер Лейман. Адмирал говорит о том, что этот приказ был передан мимо него из-за проблем с классификацией по системе секретности. Скорее всего, это означает, что он относиться к категории CI, то есть «специальные разведывательные данные», что означает, что источники и методы, которыми эти сведения были получены, в высшей степени засекречены, а число допущенных к ним строго ограничено.

— Если я стану командующим, то лучше бы мне оказаться среди них, — сказал Гортни. — Если кто-то начнет двигать авианосные ударные группы по карте, я хочу об этом знать и одобрять.

Лейман казался удивленным.

— Вы хотите сказать, что приказ был передан мимо вас? Вы никогда не видели и не одобряли его?

— Верно.

Пришло время Лейману ощутить дискомфорт. Да, правительство США представляло собой сложный лабиринт извилистых дорог, в котором информация просачивалась такими тайными тропами, о которых даже он не знал. Существовали АНБ, ЦРУ, «черные» проекты таких организация как DARPA и почти всех видов вооруженных сил. Даже НАСА держало многое в секрете — вещи, видимые на орбите, найденные на Луне и Марсе, вещи слишком тайные, чтобы когда-либо выставлять их на открытое обсуждение. И вот теперь адмирал высказывал ему претензии за то, что не был проинформирован о важной разведывательной информации, а соединению флота был отдан приказ без его ведома или согласия. Это была неудобная ситуация.

— Я понимаю, — начал Лейман. — Я могу проверить все, адмирал Гортни и могу вас заверить, что мы знаем о случившемся так же мало, как и вы. О какой классификации вы говорили?

— «Вахтенный G-1». Черт знает, что это значит сейчас, но это должно означать то, что я отдаю приказ, согласно которому ни один офицер, находящийся под моим командованием, не должен выполнять ни одного приказа, поступившего не от «ФЛИТКОМ-1» — то есть меня, джентльмены. Я не хочу показаться высокомерным или эгоистичным, но таковы правила. Конгресс вручил мне пятую звезду именно для этого. Я знаю, что исполнительная власть любит напоминать нам о том, что все пути в конечном счете ведут в Овальный кабинет, но если президент не намерен сам начать командовать флотом, это предпочел бы делать я.

— Так и есть, — сказал Лейман. — Я не могу сказать, что слышал о таком понятии, как «Вахтенный», но могу заверить вас, что постараюсь разобраться в том, что случилось, и не допустить, чтобы такое повторилось. Генерал Лэйн, у вас есть какие-либо сведения по этому поводу?

— Боюсь, что нет. Если этот приказ не сочли нужным положить на стол адмиралу, то, разумеется, не стали бы отправлять мне.

— Значит, никто в этом зале не знал о том, что это «флэш-сообщение», как вы это называете, даже было отправлено. — Лейман почесал в затылке. Ведь был Оперативный центр Белого дома!