Разработка шла долго, с множеством вариантов под различными названиями, предложенными прежде, чем успех был достигнут в этой. Задача обеспечения наведения снаряда на цель была очень сложна. Впервые она была решена немцами с их планирующей бомбой «Фриц-Х», которая была на самом деле радиоуправляемой и направлялась наводчиком с бомбардировщика. Американцы же хотели обеспечить бомбе собственную радиолокационную систему наведения, хотя одна группа утверждала, что могла легко достичь большего успеха за счет дурацкого, но оригинального решения. Они предлагали разместить в носу бомбы объектив, который бы проецировал изображение цели на белый экран. За ним располагался голубь, обученный клевать изображение, которое за счет чувствительного экрана выдавало бы управляющие сигналы воздушным рулям ракеты! Излишне говорить, что сторонники радара взяли верх.

— Говорят, у русских есть управляемые ракеты, — сказал Лоури. — В прошлый раз нашим летунам дали прикурить.

— Да? Ну дык смотри, Лоури. У нас тоже есть такая хреновина.

— А ты видел здоровую русскую бомбу этим утром?

— Ага, точно. У нас такие тоже есть.

— А ты откуда знаешь?

— Думаешь, у них есть что-то, чего у нас нет? Прочисти башку, Лоури. Мы гоняли раски грузовики и самолеты многие годы. Если у них что-то есть, значит, у нас тоже это есть.

Самолет был подготовлен и вырулил на взлет. Счастливчика в его кабине звали Род Бэйнс. Сигнальщик Билл Томко направлял его флагами. Винт самолета начал набирать обороты и он уже готов был дать команду на взлет, когда кто-то указал на небо. Он обернулся и сначала увидел только мощные группы «Хэллкэтов», собиравшихся в ударную группу, чтобы направиться на север. Затем он заметил, как Лоури и боцманмат раскрыли рты, а в небе появились тонкие полосы, приближающиеся так быстро, что едва можно было поверить, что что-то могло лететь настолько быстро. Ракеты ударили в плотные группы самолетов с оглушительными взрывами. Он увидел, как три самолета попали в первый огненный шар и их пылающие обломки рухнули с неба, словно раненые ангелы.

Голуби у русских тоже были.

— Твою ж мать! Смотри! Это что еще?

Появившиеся с севера ракеты, всего восемь, ударили прямо в рой самолетов над их головами. Сигнальщики застыли, глядя неверящими глазами на то, как ракеты начали взрываться одна за другой. В этом было что-то несправедливое, словно на боксерском матче два бойца стали перед рефери лицом к лицу и один ударил другому в челюсть прежде, чем начался раунд. Самолеты сломали строй и бросились врассыпную во все стороны, словно потревоженные пчелы.

Когда потрясение и изумление прошли, на летной палубе начал ощущаться гнев. Лоури потряс кулаком Бэйнсу, словно хотел заставить того свершить заслуженную месть. Билл Томко дал ему сигнал флагами, указывая на нос корабля.

— Давай, грохни этих сукиных детей, понял? — Его «Хэллдайвер» рванул вперед, «Летучая мышь» под фюзеляжем отправилась на войну.

А затем появилась «летающая рыба» и начался полный хаос. Кто-то указал на левый борт корабля.

— Эй, глядите! Еще ракеты, идут быстро!

Старшина-артиллерист Бенни Бенсон едва успел заметить их — три ракеты летели над морем на предельно малой высоте, оставляя за собой белые хвосты. Он смог хорошо рассмотреть две из них за секунду, когда они повернули и направились к легкому авианосцу «Монтерей». Третья пошла прямо на «Большой Т», приближаясь с ревом, не похожим ни на что, что он слышал раньше. Ослепительный огненный шар вспыхнул у левого борта, когда ракета пробила тонкую броню и ворвалась в ангар. Им повезло, что все самолеты успели взлететь. Самолет с «Летучей мышью» взлетал последним за счет тяжелой нагрузки.

Бэйнс оглянулся через плечо, увидев пожар на «Тикондероге» и сжал зубы, а затем покачал крыльями на прощание всем, оставшимся на летной палубе. По крайней мере двадцать ангелов упали с небо от ударов молниеносных ракет по плотным формированиям. Ставки были сделаны. Оставшиеся самолеты ударной группы разлетелись во всех направлениях и заняли разные высоты, как им и было сказано на инструктаже, и направились на север. Угроза ракет не могла позволить им собраться снова.

Карпов начал с авианосцев противника. Получив данные по ним при помощи системы ДРЛО на вертолете Ка-226, Самсонов дал два залпа по восемь ракет П-400 по каждой авианосной ударной группе, надеясь заставит вражеские самолеты врасплох. Восемь ракет, нацеленные на группу Спрага, сбили более двадцати самолетов, аналогичные результаты принес удар по авианосцам Хэлси. Но и союзники теперь были научен горьким опытом. Их авианосцы немедленно бросились врассыпную вместо того, чтобы идти сосредоточенной боевой группой. Каждый прикрывали два эсминца, в особенности после того, как три П-900 поразили «Тикондерогу» и «Монтерей». Последний получил тяжелые повреждения от двух ракет.

Этот удар изменил всю будущую историю, хотя Карпов никак не мог узнать об этом. Дежурным по кораблю на «Монтерее», был Джеральд Р. Форд, будущий вице-президент при Ричарде Никсоне, впоследствии ставший 38-м президентом Соединенных Штатов. Когда-то ему было суждено стать самым долгоживущим президентом в истории США — он прожил 93 года и 165 дней, но теперь все изменилось в дыму и пламени удара «Испепелителя»[83]. Дежурному по кораблю не было суждено покинуть корабль живым.

Это изначально стало сражением на истощение. Удары по авианосным группам израсходовали все П-900 «Киров», кроме одной. Осталась только ракета?10, которая все еще была оснащена специальной боевой частью. «Киров» все еще имел в запасе семнадцать ракет «Москит-2», девять «Старфайеров» и последнюю П-900. Два других корабля несли еще тридцать ракет. Единственный вопрос заключался в том, будет ли этого достаточно, чтобы ослабить американскую военную мощь конвенциальными средствами, или же они будут вынуждены принять более жесткие меры.

По мере того, как сражение разгоралось, Карпов, наконец, полностью начал понимать своих противников. Американцы не намеревались отступать. Они намеревались продолжать атаку всеми силами, имевшимися у них в распоряжении, как и британцы. Разве я не сделал бы также, подумал он? Разве я не должен сделать это же здесь и сейчас? Я позволил призракам Вольского и Федорова смутить меня, и Золкин тоже не помог мне. Это была война, да, война, которую я сам породил, но все равно война.

Он еще раз обдумал ситуацию и принял решение. Если он не сможет сохранить достаточно огневой мощи для дальнейших действий, он умрет, его корабль будет потоплен и все закончится. Чтобы этого не случилось, он должен был показать американцам, что его действия не были блефом. Учитывая диспозицию вражеских сил, он легко мог пробить брешь в американской линии без помощи ядерного оружия и уйти в Тихий океан.

Они не собирались вести переговоры. Его мысли о том, чтобы сесть за стол с Макартуром, Нимицем и Хэлси были пустыми фантазиями. Это были люди войны, и их ответом на его вызов стала мобилизация всей мощи своего флота для его уничтожения. Вольский был прав, по крайней мере, в одном. Как они станут вести переговоры после всех потерь, которые они уже понесли в этом столкновении?

Он раздраженно покачал головой, понимая, что при всей своей силе его корабельная группа все равно оставалась мелким игроком, опасным шахматным конем, не способным, тем не менее, поставить противнику мат собственными силами. У него были два варианта. Он мог направиться во Владивосток и надеяться, что сможет укрыться там от гнева флотов Союзников. В этот период советский Тихоокеанский флот не стоил упоминания, однако на Дальнем Востоке имелись мощные сухопутные силы. Если бы американцы решились атаковать, им пришлось бы высаживать десант на советскую территорию.

Затем он словно провалился в бездонный колодец, вспомнив всю ту бюрократию, встретившую их во Владивостоке 2021 года. Вольского там не будет. Это будит сталинский Советский Союз, и генеральный инспектор Капустин и его цепной пес Волков представлялись мне чем-то отвратным, сталинский НКВД будет во много раз хуже[84]. Идти домой означало идти на определенный риск. Ему придется выйти из бухты Золотой Рог парией для собственной страны, а не гордым воином, возглавившим флот в 2021 году.