Языком, зубами и губами прошлась она вверх по его худощавому крепкому телу. Его руки вцепились ей в волосы, рванув их, когда ее рот сомкнулся на источнике его желания, горячем и атласно гладком, и она втянула его глубоко в себя. Руки и рот ее стали орудиями пытки, она пустила в ход свои волшебно долгие, шелковые, скользящие и гладящие удары, заставившие его обезуметь от яростного желания. Для Джейка это стало раем и адом, слившимися воедино, в одно удовольствие, яркое и сильное до боли.

Когда его глубокие стоны перешли в томные мольбы, она наконец сжалилась над ним и повела свой ликующий и покусывающий путь вверх по вздымавшемуся ей навстречу телу. Пряди ее волос скользили по его ребрам, как нежные щекочущие пальцы, и, когда она затем, дюйм за дюймом двигаясь выше, оседлала его бедра, легкая свободная юбка ее платья, взлетев, опустилась колоколом, окутав их обоих. Губы Джейка тут же впились в нее в отчаянном жаждущем томлении.

На какую-то секунду он забыл, насколько силен, и стиснул ее в объятиях так, что у нее едва не треснули ребра. Вовремя опомнившись, он дрожащими длинными пальцами нырнул в лиф ее платья, оттягивая в стороны ткань, заслонявшую ее груди, освобождая, охватывая горстью шелковистые шары. Шершавые от мозолей пальцы тихонько потирали тугие соски, вызывая из глубины ее груди стоны, тут же заглушаемые его ртом, жадно терзающим ей губы. Жаркая огненная волна прокатилась у нее по телу, омыла каждую его частицу, заставляя кровь петь и стучать в жилах.

Когда его руки, оставив ее груди, сомкнулись на бедрах, она помогла ему поместить себя над ним. Затем одним мощным рывком тел друг к другу они соединились в жгучем и сладком блаженном союзе, перехватившем дыхание, зажавшем воздух в натруженных легких. Она взяла все, что он дал ей, и даже еще больше, когда, направляя ее движения над собой и на себя, он и сам стал двигаться – сначала медленно, а затем все быстрее и жестче, пронзая глубины ее сладостной темной пещеры своим огненным копьем.

Казалось, между ними посыпались искры, и огни заплясали у Тори перед глазами: приближался великолепный, победоносный, потрясающий всю сущность финал. Оторвав от него свои губы, Тори уперлась руками в его грудь и выгнулась дугой, запрокинув голову в покалывающем иголочками предвкушении. Хриплый отрывистый крик ожег ее напрягшееся горло, эхом откликнулся ему вопль восторга из груди Джейка, когда они вместе взлетели в ослепительную высь, в царство блаженства.

Обессиленный, выжатый, как лимон, Джейк трепетал и дрожал с головы до пят. Слишком ослабевший, полусонный, он едва мог говорить и только пробормотал:

– Дорогая, ты меня изумила. Где ты выучилась всем этим чудесным бесстыдным вещам, которые только что проделывала со мной? Уверен, что в монастыре тебя этому не учили.

Потирая носик о пружинистые волосы, покрывавшие его грудь, Тори хихикнула:

– Я научилась этому у тебя, мой глупыш. Где же еще?

– Господи! Я, должно быть, лучший учитель, чем думал! – воскликнул он, слегка присвистнув. – А как насчет той сцены с подошвами? Я тебя никогда не учил ничему подобному, Тори, и ты это знаешь.

Она подняла голову, чмокнула его в подбородок и с дразнящей загадочностью улыбнулась:

– У женщин тоже есть свои маленькие секреты, Джекоб.

– Тори? – прорычал он угрожающе.

– О, фи! Ладно, только ты не поверишь, когда я тебе скажу. – Он лишь поднял брови и ждал. – Мне подсказала Эмелина.

Вид у него был такой ошеломленный, словно она ударила его обухом по голове.

– Эмелина? – воскликнул он обалдело. – Эмелина Драммонд? Не верю.

– Я знала, что ты не поверишь, но именно она, и это сработало еще лучше, чем она говорила. Ну, что ты теперь скажешь, мистер Всезнайка?

Она самодовольно поглядела на него и громко рассмеялась, когда он в конце концов криво улыбнулся в ответ.

– По-моему, мне понадобится неделя, чтобы у меня разжались пальцы ног! И я дождаться не могу, чтобы попробовать это на тебе, дерзкая ты ведьмочка!

В порыве нового приступа энергии он рванулся к ней, пригвоздил к простыне и потянулся к ее ступням, не обращая внимания на ее вопли и дерганья.

Их смех зазвенел по комнате, раскатился в тишине ночи, вспугнув покой сонных соседей и пары бродячих кошек, встретившихся для своей уличной любви. С понимающими вздохами старые обитатели Джексон-сквер зарылись головой в подушки, благодаря Бога, что страстные молодожены завтра уезжают. Может быть, тогда наконец они смогут отоспаться. А более молодая чета французов понимающе улыбнулась друг другу, воображая, что именно происходит сейчас в апартаментах Пен-тальба, занимаемых мистером и миссис Джекоб Бэннер.

До рассвета оставался еще час, когда Джейка и Тори пробудил от сна яростный стук в дверь.

– Что за черт? – бормотал Джейк, пытаясь отыскать брюки, которые накануне вечером Тори бросила куда-то на пол.

– Кто это может быть в такую рань? – зевнула Тори, откидывая волосы со лба и протирая сонные глаза.

– Кто бы ни был, пусть готовит хорошее объяснение! – Джейк рывком натянул штаны и заорал, перекрывая непрекращающийся стук: – Иду! Иду! Не так яростно, а то брюки свалятся!

Как ни была Тори озадачена, она не могла не рассмеяться, глядя, как Джейк путается в пуговицах брюк.

– Судя по всему, это тебе надо придержать штаны!

Сгорая от любопытства, она вылезла из постели и стала искать халат, пока Джейк с грохотом спускался по лестнице к входной двери. Ее интерес усилился, когда она услышала взволнованный голос Сьюзен:

– Джейк! Слава Богу, ты здесь! – Затем она разразилась истерическими рыданиями и закричала: – Ты должен туда пойти! О Джейк, ты должен отговорить его от этого идиотизма! Он хочет дать себя убить! Я знаю, знаю!

Забыв о туфлях, Тори сбежала вниз как раз, чтобы услышать, как Джейк спрашивает:

– Сьюзен, о чем, ради всего святого, ты говоришь? Пожалуйста, перестань плакать и расскажи мне, что случилось?

Обернувшись к Тори, Джейк растерянно поглядел на нее, и Тори, поспешив на помощь, подвела белую как мел подругу к стулу.

– Сьюзен, милая, успокойся. Мы не можем понять, что ты пытаешься нам сказать. Это имеет отношение к Марку?

Сьюзен кивнула, глотая рыдания и смахивая набегавшие слезы.

– Он… он собирается драться на дуэли! Вы должны мне помочь! Помогите ему! О Боже, я так боюсь! Он едва умеет стрелять, но стоит на своем!

– Марк? Дуэль? – недоверчиво переспросил Джейк, а Тори лишь изумленно открыла глаза. – Где? Когда? С кем?

Сьюзен затравленно смотрела на него и, силясь успокоиться, судорожно сжимала кулаки.

– С этим, с которым играл в карты у Драммондов, – проговорила она, испустив прерывистый вздох. – Они должны встречаться сегодня утром под Дуэльными Дубами.

– С Ревено? – спросил Джейк.

– Да, по-моему, его так зовут. О Джейк, ты должен его остановить! Марк не слушает ни одного моего слова! Сейчас он пытается одолжить у кого-нибудь дуэльные пистолеты! Отправил одного из слуг поспрашивать по соседям, а меня послал сюда – узнать, сможешь ли ты быть его секундантом.

Брови Джейка задумчиво сдвинулись.

– Я должен стать его секундантом?

– Если согласишься, – ответила Сьюзен. – Но, Джейк, ты должен его отговорить! Куда ему стреляться! Ты же знаешь, какой он плохой стрелок!

– Раз Марк выбирает оружие, я так понимаю, что на дуэль вызвал он?

– Да. Видишь ли, вчера мы обедали в ресторане и наткнулись там случайно на этого Ревено. Я с самого начала знала, что это добром не кончится, и пыталась увести Марка, но, прежде чем мы успели уйти, этот ужасный человек снова заявил Марку, что он жульничал тогда в картах. Естественно, Марк отрицал, слово за слово, и не успела я опомниться, как дело было сделано: то ли Ревено вызвал Марка на дуэль, то ли наоборот. Я толком не помню. Все случилось так быстро. Во всяком случае Марк дал согласие. Так легко, как будто он только и делает каждый день, что стреляется! Боже мой, я до сих пор не могу поверить, что он дал себя в это втянуть! – Сьюзен снова разразилась слезами, и Тори стала ее успокаивать. Джейк взялся за дело.