Как только все жители Корневища были в порядке, Омбрик решил, что пора сделать самое трудное – оживить родителей и сообщить им страшную весть. Видимо, взрослые только успели добежать до Корневища, когда противник обрушил на них заклятие. Сейчас несчастные лежали безжизненными статуями на полянке. На их кукольных лицах застыли ужас и беспомощность, и только лицо деревенского старшины не было искажено гримасой страха, поэтому Омбрик превратил его обратно в человека первым, справедливо посчитав, что у того найдется что рассказать. Уильям долго тер губы, пытаясь заставить их шевелиться – чтобы действие заклинания полностью прошло, требуется некоторое время. Побочные эффекты то и дело будут напоминать о себе неожиданно немеющими конечностями.

Наконец Уильям пришел в себя и поведал Омбрику свою историю.

– Я ведь не воин, – начал старшина. – Но поверь, я дрался со всей решительностью и храбростью, на которую только способен. Нам удалось применить против него бомбы из звездной пыли, но они не сработали! Плащ и меч Буки тут же поглотили весь свет. А еще он хвалился, что станет могущественнее тебя! – Тут голос старшины дрогнул. – Увижу ли я когда-нибудь моих мальчиков?

– Обещаю, – промолвил маг.

Старшина по пятам следовал за волшебником, пока тот, двигаясь от родителя к родителю, превращал маленькие фарфоровые статуи обратно в людей. Каждому Омбрик говорил, что надо крепиться, и сообщал ужасное известие. Сколько печальных, умоляющих о помощи глаз на него смотрело! Если бы он только мог помочь им всем!

– Ник и Кэтрин сейчас как раз направляются к центру Земли, – сообщил он. – А я, в свою очередь, сделаю все возможное, чтобы найти пропавшие книги и обменять их на пленников… Только бы их найти, – пробормотал маг себе под нос.

Родители рассказали волшебнику, что перед тем, как Бука напал, дети сидели в библиотеке и готовили уроки.

– И книги уже тогда исчезли? – не верил он своим ушам.

Дух леса кружилась рядом с Омбриком:

– Весь этот ужас доставлял Королю кошмаров истинное удовольствие. Превращая нас одного за другим в статуэтки, он хохотал как ненормальный, радуясь, как славненько у него все выходит. – Призрачная чаровница утирала дымной рукой слезы, которые тяжелыми каплями падали на изумруды и жемчуга. Драгоценности Буку интересовали меньше всего.

Удивлению Омбрика не было предела. Озадаченный, он вернулся в Корневище, чтобы спокойно обдумать все произошедшее, а заодно и провести собственное расследование.

Филины, к большому огорчению мага, ничего не помнили. За секунду до того, как Лучик ворвался в библиотеку им на подмогу, они увидели лишь яркую вспышку света. Отважный мальчик возвел вокруг детей что-то вроде невидимого защитного купола, но в этот момент Король кошмаров применил свое заклятие к птицам, и они уже больше ничего не видели. Даже эта обрывочная информация натолкнула Омбрика на мысли. Нагнувшись, он поднял клочок бумаги с пола и принялся внимательно разглядывать со всех сторон, поворачивая и так и этак. Поднеся его к окну, на просвет он обнаружил необычные вмятинки по краям листа. Перебрав несколько обрывков бумаги, на всех маг разглядел совершенно одинаковые вмятины.

Усевшись в кресло, старик закрыл глаза и попытался вспомнить, где он мог видеть подобные отметины. Внезапно его точно молнией ударило.

– Ну конечно! – воскликнул он. – Это же следы зубов!

«Мне неинтересно помогать вам!»

Эти слова все еще висели в воздухе.

Нос Пууки зашевелился, после чего он взмахнул посохом и растворился, как будто его и не было.

Кэтрин и Северянин остались одни в необычном помещении, заваленном шоколадными яйцами.

– По-моему, ты его рассердил, – начала первой девочка.

– Да кому вообще нужна его помощь? – возмущенно пробасил Ник. – Мы и сами найдем реликвию. Вдруг она перенесет нас прямо в центр Земли? – Разбойник достал свой меч и послушно направился туда, куда указывало ему оружие, а именно в следующую яйцеобразную комнату, после чего еще в одну. И каждая напоминала предыдущую: одни и те же приспособления для приготовления шоколада. В первой комнате пахло корицей, а в следующей стоял такой сильный и сладкий аромат, что друзья едва побороли желание остаться тут навсегда. Плутая по необычным подземным помещениям, они наткнулись на своего рода музей. Вверх тянулись ряды полок, на которых красовались яйца, выполненные в затейливой технике и украшенные множеством драгоценных камней.

Ник даже присвистнул:

– Знавал я одного царя, который бы заплатил целое состояние, только бы заиметь у себя одну такую штучку!

Но меч не дал полюбоваться на произведения яичного искусства и, разгораясь все ярче, подтолкнул в следующую комнату. Здесь также размещался музей, правда, яйца тут оказались настоящими. Бугристые, желтые и оранжевые экземпляры под вывеской «Морские чудовища» расположились рядом с зелеными крапчатыми, принадлежащими месопотамским драконам. По крайней мере, указатель говорил именно так. Ряды полок располосовали стены. Там можно было увидеть самые разные яйца: от огромных, принадлежащих гигантским осьминогам (белые и шире головы Северянина) до миниатюрных, которые, видимо, откладывали колибри (размером меньше ногтя на мизинце Кэтрин). Здесь же были утиные и гусиные яйца, яйца кур, лебедей и даже светящихся гусениц, крошечные, лимонного цвета, размером не крупнее спичечных головок.

Кэтрин никогда не видела такого многообразия яиц, тем более собранных в одном месте: любой формы, размера и расцветки. Эти понравились девочке даже больше тех, что были украшены драгоценностями.

Тем временем Ник перешел в соседнюю комнату и издал протяжный свист. Кэтрин последовала за ним – в центре зала был установлен сверкающий серебряный подиум, на котором находилось одно-единственное яйцо. Кажется, оно было изготовлено из того же загадочного металла, что и меч разбойника, а его поверхность покрывали искусно выполненные резные изображения солнца, луны и звезд. В центре помещались два скрещенных полумесяца, которые светились так же ярко, как и драгоценный камень в рукоятке клинка. Казалось, будто яйцо и меч тянутся друг к другу.

– Вот она, – чуть не плача, прошептал Северянин. – Реликвия!

Разбойник тут же сорвался с места и почти коснулся заветного яйца, но какая-то невидимая сила отшвырнула его. Да так, что он врезался в стену и с размаху ударился головой. Перед глазами все закружилось, разбегаясь в разных направлениях, а когда он все-таки сумел остановить карусель и сфокусироваться, рядом с яйцом уже стоял Пуука.

– Непослушный. Непослушный, – произнес он.

Собравшись с силами, Северянин резко вскочил на ноги, потирая ушибленный затылок.

– Это ты сделал? – разъяренно спросил он.

Банниманд на мгновение замер – шевелился только его нос. Кэтрин почувствовала, что назревает драка. Видимо, яйцам-воинам закрались те же подозрения, потому что в комнату вбежала добрая дюжина маленьких солдат, чьи луки были как всегда наготове. Девочке не оставалось ничего другого, кроме как встать между Кроликом и разбойником.

– Яйцо тебе не принадлежит, – отрезал Пуука.

Кэтрин заметила, что Ник изо всех сил стиснул зубы, чтобы не закричать.

– И нечего тут шевелить усами! Ты, человекокролик, даже не подозреваешь, какой бесценной вещью владеешь! И заметь, ее изготовили не кролики, не какие-то там Пууки, а люди! Люди, жившие в величайшую эпоху из всех! И к тебе она не имеет ни малейшего отношения! Это яйцо создано для великих целей, а не для того, чтобы пылиться бесполезной побрякушкой у тебя под землей!

Видно, аргументы разбойника наконец возымели действие, потому Кролик сделал шаг вперед и почти вплотную подошел к нему. Банниманд замер, не сводя пристального взгляда с наглеца, и только его усы и нос были в постоянном движении. Усы закручивались в пружинки, а затем распрямлялись. Снова закручивались и снова распрямлялись. Происходило это так быстро, что разглядеть не было практически никакой возможности. Пожалуй, даже колибри машет крылышками медленнее.