Дальше больше. От краткой истории народа людей у Ксилинии попросту закружилась голова, пусть рассказ и начался с пяти тысячелетий назад. Сперва живые картинки и факты были очень близки их собственному королевству — воины в металле, мечи и копья, империи и королевства, правители и благородные семьи. Но чем ближе был рассказ к дате нынешней, тем невероятнее он звучал. Четыре с половиной тысячи лет назад цивилизация людей уже достигла такого уровня, что дух захватывал! Чего стоило только изобретение оружия способного уничтожить целый город в одно мгновение! Четыре тысячи лет назад люди вышли в ближний космос, начав осваивать спутники своей родной планеты, пусть и с переменным успехом. Последующие почти полторы тысячи лет развитие их застопорилось в череде бесконечных конфликтов и полномасштабных войн, но вскоре и этот тёмные период закончился, открыв новые возможности перед народами далёкой планеты.

Кардинально всё изменилось примерно шесть сотен лет назад, когда была построена первая орбитальная верфь, соединённая с орбитальным лифтом, изображения которых просто вгоняли в ступор. Ксилинии попросту было сложно осознать, что простые люди были способны поострить ТАКОЕ!

Дальше масштабы лишь увеличивались. Росло число лифтов, верфей, росло население планеты и размеры боевых кораблей. Признаться, когда Ксилиния увидела сравнительный масштаб голограмм современных военных судов, самые крупные из которых были больше здешней столицы, последние крохи храбрости покинули её окончательно. Факты же о том, что общество людей патриархально, а магии и вовсе не существует, были ею восприняты после этого совершенно спокойно.

Ещё страшнее было смотреть на тётю Вайтани, которая похоже также осознала своё бессилие, представив все эти армады в небе над своей родиной, на такой высоте, где даже дышать невозможно в виду отсутствия воздуха.

— Я более чем уверен, что магический полог, оживляющий мёртвых и убивающий живых необходимо срочно снимать. Если этого не сделать, ваша планета станет просто никому не нужна, как и вы сами. В таком случае я даже боюсь предположить какую судьбу уготовят вам военные лорды в надежде вернуть потерянные финансы и людей. Уверен, что лишь обнародование данных о вашем существовании и о геноциде ими вашего народа мы сможем привести ситуацию к стабильному положению. Не будет никакой дружбы, не будет безвозмездной помощи менее развитой цивилизации. Вас по-прежнему будут стараться использовать! Однако вы получите официальный статус, и действовать им придётся в рамках своих же законов, а это уже даёт вашему виду шансы на выживание. Я же предлагаю свою личную дружбу и гарантии безопасности именно для того, чтоб не дать людям поглотить вашу планету в безумном упоении своей собственной силой. Предлагаю не от лица каких-то правителей, а от себя лично, вот почему мне нужен титул и земли!

— Но зачем…? Зачем это вам? — устало спросила Ксилиния, глядя почти безжизненным взглядом куда-то в пустоту. Узнав, против кого её сородичи до сих пор безуспешно сражались, она чуть не потеряла всякую волю к жизни, настолько свалившаяся информация давила на её неокрепшую психику, и лишь присутствие этого странного мага, которого и быть-то не могло, с учётом того что магии у людей нет, вселяло в неё робкую надежду. Ведь даже если правдой из всего перечисленного окажется только треть, их всё равно ждёт рабство и угнетение. Да и зачем людям врать, владея такими ресурсами и столь внушительной военной мощью?

— Всё до безобразия просто — такова воля моей богини. Богиня-мать Кали не желает, чтоб одни её дети убивали других, пребывая в иллюзиях заблуждений. Вот почему я здесь — выживание кнотов и успешная интеграция вас в космическое общество людей является моей окончательной целью… Что ж, теперь вы обе знаете обо мне всё что нужно, так каков будет ваш ответ? Учтите, времени на споры и метания у нас нет! — Азраил бесцеремонно давил на бедных ошеломлённых женщин, но он не собирался играть в благородство — на кону были куда более важные вещи.

Ксилиния и Вайтани какое-то время молчали, минут через пять начав наконец робко перешёптываться. Азраил меж тем терпеливо ждал, не став прерывать женщин даже когда те перешли на откровенный спор, насколько это вообще было возможно при их различиях в статусе. В конце концов здесь, в кабинете местного герцога, их не видел никто, а значит и условностей было в общении куда меньше.

— Я согласна, но только с одним условием: вы ведь собираете делегацию — я желаю в ней состоять! Если я лично побываю там и увижу своими глазами всё то, о чём вы рассказали, моя совесть будет чиста перед собственным королевством и родом. Титул герцога под каким угодно именем и пятьдесят тысяч квадратных вёрст земли я вам обещаю. Только… земли будут северные, в них снег лежит больше половины года, надеюсь с этим не будет проблем? Просто на севере королевства ещё много владений, формально относящихся к нашей семье, часть из которых при этом принадлежит лично мне по праву рождения, пусть они почти и не заселены. Я готова отписать вам всю свою долю, если это поможет сохранить наш вид в живых, — принцесса была настроена решительно, поступив наперекор мнению своей спутницы. Об этом говорили не только недавние жаркие споры, но и весьма недовольный, угрюмый вид старшей чародейки. Но надо отдать им должное, принцесса явно имела над более сильной женщиной ощутимую власть раз могла одним своим решением пресечь всякие возражения, и это в столь юном возрасте! Достойный похвалы характер правительницы!

— Очень рад вашему положительному решению. Тогда не будем больше терять время! Идёмте, оформим всё согласно традиций вашего народа — герцог Аль'Закен послужит гарантом законности сделки, а его канцелярия предоставит все нужные атрибуты.

Наконец неопределённость с титулом и владениями разрешилась, причём довольно удачно! Пятьдесят тысяч вёрст — как Азраил успел узнать, местная мера длины была в два с половиной раза длиннее километра, а значит ему только что пообещали триста двенадцать с половиной тысяч квадратных километров! Весьма и весьма обширную площадь, где можно создать всё что угодно! Ну а северное расположение его ничуть не пугало — еду он выращивать там открытым способом всё равно не собирался. Куда выгодней будет построить автоматические фермы на гидропонике, но это уже вопрос совершенно иной.

Присвоение титула было очень торжественной церемонией, проводившейся обычно во время пышных празднеств и официальных приёмов в столице королевств, но иногда, вот как сейчас, во время войны и, по сути, бегства, ритуал можно было провести и в полевых условиях, что было не такой уж и редкостью в истории кнотов.

Сам ритуал состоял из нескольких компонентов.

Первым была сама королевская династия, признанная суверенной своими соседями и обладавшая достаточным чародейским даром вкупе с безупречной родословной, да в добавок владеющая обширными земельными наделами.

Вторым компонентом выступал магически одарённый претендент. Бездарность в чародейском плане никогда не смогла бы стать представителем аристократии, что было весьма показательно, ведь ритуал попросту не сработал бы.

Третьим компонентом выступала регалия рода, создаваемая мастерами зачарователями на основе золота. Чаще это были металлизированные свитки, где прописывались клятвы с обеих сторон, оставлялась зарисовка будущих владений с привязкой к основным мистическим источникам силы в регионе и оставлялись печати крови обеих сторон. Вот почему было важно наличие магического дара — его мощь также отпечатывалась на свитке, выступая ещё одним доказательством соответствия претендента его титулу.

Последним, но не менее важным компонентом была рукавица монарха — артефакт королевского рода, через который создавалась связь крови двух родов, записываемая на регалию. Причём в случае с назначением титула герцога, королева могла провести «ритуал на равных», ставивший герцогский род наравне с королевским, что было довольно редко. Такой род конечно не имел прав на трон, и не считался полностью суверенным, продолжая платить налоги, но был в праве устанавливать собственные законы на своей территории, создавая по сути государство в государстве. Не стоило и говорить, что Азраилу для его планов требовался именно такой союз, исключавший возможность королевской семьи диктовать свои условия. Попросить помощи они могли без зазрения совести, но приказать уже нет — герцогский род делал лишь то, что было записано в его регалиях.