И когда какой-нибудь юный чародей как я выступает против системы это одно, но когда это делает один из тяжеловесов Совета Старейшин, это уже совсем другое. Члены Совета Старейшин имели обширные связи в Совете. За их плечами был многовековой опыт и навыки манипуляции огромными количествами энергии. Если одного из них вынудят сражаться, это будет больше чем просто сопротивление аресту.

Это бы значило такой внутренний раздор, какого Совет еще не видел.

Это бы значило гражданскую войну.

И, учитывая обстоятельства, я не могу представить ничего более губительного для Белого Совета. Баланс власти между сверхъестественными существами вещь ненадежная — и мы едва удерживали его на протяжении всей войны с Коллегиями Вампиров. Обе стороны понесли примерно равные потери, но вампиры могут восполнить свои потери гораздо быстрее, чем мы. Если в Совете начнутся распри, это будет прекрасным подарком для наших врагов.

Морган поступил правильно, сбежав. Я знаю Мерлина достаточно хорошо, чтобы понять, что он и глазом не моргнет, пожертвовав невиновной жизнью для поддержания целостности Совета.

В то время как настоящий предатель будет хлопать в ладоши от удовольствия. Один из членов Совета Старейшин уже пал, и если Совет не взорвется в течение следующих нескольких дней, то это приведет к паранойе и недоверию, с последующими казнями наиболее способных и совершенных боевых командиров среди Стражей. Все что теперь предателю нужно, это повторять, в незначительных вариациях, что рано или поздно что-нибудь треснет.

У меня есть только один шанс. Я должен найти виновного, я должен быть прав, с неопровержимыми уликами и в как можно скорый срок.

Полковник Мастард, в уединенной комнате, при помощи трубы.

Сейчас, все что мне нужно это зацепка.

Никакого давления, Гарри.

Мой брат жил в дорогих апартаментах на самом краю Золотого Побережья, где в Чикаго жило множество людей с множеством денег. Томас работал в дорогущем бутике, специализировавшемся на клиентах с толстым кошельком, готовым платить пару сотен баксов за стрижку и укладку. Дела у него шли не плохо, судя по адресу.

Я припарковался за пару кварталов до его жилища, где поток машин не такой плотный, прогулялся до его квартиры и позвонил. Никто не ответил. Я глянул на часы в вестибюле, затем сложил руки и прислонился к стене, ожидая когда он вернется с работы.

Его машина подъехала к зданию несколькими минутами спустя. Он сменил свой огромный хаммер, который мы угробили еще в прошлый раз, на совершенно новый, заоблачно дорогой автомобиль — Ягуар, с золотым отливом и ослепляющей отделкой. Надо сказать, это было впечатляюще. Я не двинулся, ожидая когда он подойдет к двери.

Что он и сделал, минуту спустя. Ростом он был около метра и восемьдесят сантиметров, одет в темно-синего цвета кожаные штаны и белую шелковую рубашку с большим развевающимися рукавами. В дополнение к штанам, его вьющиеся волосы были окрашены в темный словно ночь оттенок, и спадали до самых плеч. У него были серые глаза, белоснежные зубы, даже более сверкающие чем у Ку-Клукс-Клана, и лицо словно сошедшее с обложки модного журнала. И он знал как все это выгодно подчеркнуть. Он был уделал любого из этих спартанцев, даже без помощи гримеров.

Как только он меня заметил, его брови взмыли вверх. "'Арри," с придыханием произнес он, правдоподобно копируя французский акцент, "Добгый вечер, mon ami."

Я кивнул ему. "Эй. Нам надо поговорить."

Его улыбка увяла, едва он услышал серьезность в моем голосе, и он кивнул. "Да, конечно."

Мы прошли в его в квартиру. Она была безукоризненно чистая, как всегда, и обставлена дорогой, современной и стильной мебелью с никелированной отделкой. Я прошел внутрь, поставил жезл напротив входной двери, и неуклюжей походкой доковылял до дивана. С минуту я смотрел на него.

"Сколько ты платишь за это?" спросил я.

"Столько же, сколько ты платишь за свой Жучок.", ответил он уже без акцента.

Я тряхнул головой, поудобнее устраиваясь на диване. "Такие большие деньги и они не могли позволить запихнуть побольше подушек. Я на заборах сидел, более удобных чем здесь."

"Это потому что не важно на чем сидишь," ответил он, "важно подчеркнуть людям насколько они богатые и модные."

"У меня одна подушка за тридцать баксов, которую я купил на распродаже. И оранжевый и зеленый плед, и очень сложно не заснуть, если ты сел на них."

"Это в твоем духе," сказал Томас, улыбаясь. Он пересек кухню. "А это в моем. Ну или так или иначе подчеркивает мою личность. Пива?"

"Если только холодного."

Он вернулся с парой ледяных темно коричневых бутылок, и передал одну из них мне. Мы сдернули крышки, чокнулись, и он сел в кресло напротив, сделав хороший глоток.

"Окей," произнес он, "Что произошло?"

"Проблема," ответил я. Я рассказал ему о Моргане.

Томас нахмурился. "Елки- палки, Гарри. Морган? Морган?! Что с твоей головой?"

Я пожал плечами. "Я думаю, он этого не делал."

"Да кому какая разница? Да он даже и помочится на тебя не пожелал бы, если б ты сгорал в пожаре," зарычал Томас. "Возмездие наконец-то настигло его. Так чего ради тебе делать что-то?"

"Потому что я не думаю, что он это сделал," повторил я. "И кроме того. Ты не обдумал это до конца."

Томас откинулся на спинку кресла, посмотрел на меня, прищурившись, и отхлебнул пива. Я присоединился к нему, дав ему пару минут на размышление. С мозгами у него все в порядке.

"Окей," сказал он неохотно. "Я смог придумать пару причин по которым ты бы захотел прикрывать его одержимую убийством задницу."

"Мне нужны медикаменты, которые я оставлял у тебя."

Он поднялся и пошел в прихожую-шкаф, который был упакован всевозможными предметами домашнего обихода, необходимые для постоянного пребывания. Он достал оттуда белый ящичек с красным крестом, спокойно поймав при этом мяч для игры в софтбол, скатившегося с полки, прежде чем тот попал ему в голову. Он закрыл шкаф, достал из морозилки пакет со льдом и положил его с аптечкой рядом со мной.

"Только не говори, что это все что я могу сделать," сказал он.

"Нет. Есть кое-что еще."

Он развел руками. "Ну?"

"Я хочу, чтобы ты узнал, что в Коллегиях знают о преследовании. И тебя никто не должен заметить."

Он глянул на меня на мгновение и затем медленно выдохнул. "Почему?"

Я пожал плечами. "Мне нужно больше информации о том, что происходит. Я не могу спрашивать людей. И если группа людей узнает, что ты интересуешься этим, кто-нибудь сложит одно с другим и перейдет к жестким действиям в Чикаго."

Мой брат-вампир на мгновение полностью замер. Это не то, что умеют делать обычные люди. Все его тело, будто все его существо просто… замерло. Я почувствовал, будто смотрю на восковую фигуру.

"Ты просишь втянуть в это Жюстину," сказал наконец он.

Жюстина была девушкой, которая была готова отдать жизнь за моего брата. И той, ради которой он едва не пожертвовал своей жизнью. Нельзя назвать любовью то что они было между ними. Даже "сломанной".

Мой брат — вампир Белой Коллегии. Для него любовь — мука. Томас и Жюстина никогда не смогли быть вместе.

"Она правая рука правителя Белой Коллегии," сказал я. "Если и есть кто-то кто может узнать нужное мне, так это она."

Он поднялся, немного быстрее, чем это делает обычный человек, и зашагал по комнате в тревоге. "Она и так уже подвергалась риску, когда передавала информацию Белому Совету о деятельности Белой Коллегии, когда это было небезопасно для нее. Я не хочу подвергать ее еще большему риску."