И вот из этого питательного субстрата и вылезали проекты, одним из которых и были ПНВ и тепловизоры. Но еще до них были одноэлементные и многоэлементные ИК-индикаторы.

Путь к ним был тернист. Как только я узнал, что здесь уже знакомы с инфракрасной техникой, я тут же загорелся идеей ее применения. Вот только поиск специалистов затянулся. Нашлось несколько человек, которые что-то слышали, но они были заняты на более важных проектах — тех же электронных лампах, а они осенью-зимой сорок первого были гораздо важнее. Да и радиолокация тоже стояла на первых позициях. Единственное чем они смогли помочь — это подсказать какую-то литературу, где про эту технику вообще может быть хоть что-то написано. Так что мы отобрали несколько студентов и школьников старших классов — и засадили их сначала за поиски литературы, а потом и за ее изучение. И, надо заметить, они составили вполне неплохой реферат, по которому уже что-то можно было начинать делать. Настолько неплохой, что даже наши более опытные специалисты сказали "ну, может что-то и получится", и пообещали выкроить время если не на сами исследования — "Да-да, лампы сейчас гораздо важнее", то хотя бы на периодические консультации наших юных дарований.

А идея с рефератированием технической и научной литературы мне понравилась. Выходило, что мы одним махом получали и выжимку по интересующим вопросам, и хоть как-то подготовленных специалистов. Так что уже весной сорок второго тысячи школьников и студентов в возрасте от тринадцати до двадцати четырех лет сидели в библиотеках и штудировали наши и немецкие учебники, технические и научные книги — помимо изучения немецкого, английского и французского языков, они учились и технологиям, а главное — составляли индекс применявшихся терминов. Книг и в БССР, и особенно в Восточной Пруссии, мы нашли очень много — больше, конечно, на русском и немецком языках, но и на английском и французском хватало. И каждому работнику выдавалось в месяц по одной книге, которую он должен был прошерстить — пусть не изучить досконально рассмотренный там вопрос, но хотя бы определить — где и про что говорится, а также составить конспект. Конечно, сначала старались дать книгу на русском языке, и уже затем — на иностранном по той же тематике — человек уже немного свыкся с терминологией, так хотя бы она не будет совершенно неизвестной переменной. А вскоре мы начали поручать разбор книг парам, в которых пытались совместить более-менее знающего предмет или просто область рассматривавшихся в книге вопросов, и более-менее знающего сам язык, и уже они подтягивали друг друга в тех областях, где им не хватало знаний. Если же находились персонажи, одинаково хорошо разбирающиеся, скажем, и в физике, и в немецком, то к таким прикрепляли середнячков, по которым была надежда подтянуть их на более высокий уровень за более-менее короткий срок.

За полтора года мы просмотрели таким образом более двадцати тысяч книг, причем большую часть — как минимум два раза — и чтобы избежать ошибок, и для привнесения в не всегда и не для всех интересный процесс соревновательности — зная, что по той же тематике работает и другая пара сверстников, ученики как-то старались подтянуться, получали заряд бодрости, меньше филонили. Наверное. Ну и доступность самих проверяющих и консультантов мы старались обеспечить по полной — сначала нашли несколько десятков знающих немецкий на достаточно хорошем уровне, а потом, после освобождения Восточной Пруссии от нацистской власти у нас появилось много носителей языка, которые соглашались сотрудничать с нами. И все эти люди консультировали "работничков" хотя бы по грамматике, разъясняли особенности применения слов — все помощь. А ведь были и специалисты по многим вопросам. Так что работа кипела — организация проектов, требовавших множества простых действий, была у нас уже довольно хорошо отлажена — иерархическая система, план, дублирование работ, чтобы избежать ошибок и привнести соревновательный момент, тщательный контроль, причем не только конечного результата, но и в промежуточных точках — и чтобы вовремя вернуть человека на правильный путь, и чтобы не допустить большой просрочки, прежде всего путем сверки результатов дублирующих групп — если они очень сильно расходятся, значит, кто-то сильно ошибся и требуется повторить работу. И ко всему этому — обеспечение ресурсами и поддержкой на максимально возможном уровне. Я где только можно называл это социалистическим подходом к изучению наук — может, так оно и было, я лишь постарался побыстрее нацепить на эту деятельность положительный ярлык, чтобы какой-нибудь горлопан не замазал ее чем-то типа "потогонная система" или еще чем похлеще — тогда придется тратить много времени, чтобы обелить эти работы, а ведь может и не получиться, и тогда все пойдет прахом. Этого бы не хотелось.

Почти сразу ввели и "оплату" труда — в основном — "учебными" баллами, но небольшую часть стали платить и деньгами — если не настоящими рублями, то хотя бы продуктовыми карточками, чтобы "юные человеки" как можно раньше привыкали зарабатывать своим умом и знаниями. А чтобы проверяющие не ломали глаза, людей обучали работе на печатных машинках — мы скопировали какую-то немецкую печатную машинку и за пару месяцев запустили их производство, как только мне надоело разбирать рукописные тексты — докладные записки, протоколы заседаний, отчеты о выполнении работ. К тому же в дальнейшем я рассчитывал прогнать всю эту печатную продукцию через распознавалку, и чем раньше мы начнем печатать, тем быстрее потом загоним все в компьютеры.

Но и сейчас мы постарались упростить работу с исходными текстами. Параллельно с рефератированием книги переводились на микрофильмы, окончательные варианты конспектов, полученные после одного-двух-десяти согласований и доработок, печатались и также микрофильмировались, а заодно составлялся индекс упоминавшихся терминов — комплект картонных перфокарт. Точнее — несколько комплектов — и индексов по книге могло быть несколько — скажем, не только химический, но и физический или медицинский, и библиотек было много, и резервные копии никогда не помешают. Перфокарты набивались уже десятками килограммов в день.

Так что одновременно с распространением научной и технической информации мы обучали студентов. Причем книги подбирались не просто так, а в зависимости от ранее изученных — человек получал специализацию, а многократное изучение информации по одной тематике позволяло постепенно насытиться знаниями в данной области — получался если и не готовый специалист, то хотя бы человек, который что-то слышал и знал по своей тематике. А уж специалистом он становился во время работ в лабораториях и на заводах. Шла тренировка "по бразильской системе", хотя позднее такую подготовку стали называть "русская система". Я и сам во время учебы в институте писал шпаргалки, но при сдаче экзаменов ими не пользовался — просто не было нужно — и так все учил, и при написании шпаргалок материал я представлял в сжатой форме, основные положения — они-то и откладывались в голове, а "мясо" вспоминалось уже по ходу дела — когда страницу учебника надо ужать в два предложения с двумя-тремя формулами, поневоле вчитываешься в материал, пытаясь выцепить самую суть — вот он и откладывается. В принципе, преподавателям было бы достаточно посмотреть подготовленные студентами шпаргалки, чтобы понять, насколько хорошо те овладели материалом. Шутка, конечно, но в каждой шутке есть доля шутки.

Была еще одна идея, которая, как я надеялся, выстрелит в будущем. Ведь учебников и научных книг каждый год выходило много, и в дальнейшем этот вал будет только нарастать, поэтому мы мало того что дадим студентам самые свежие знания, так еще откроем к ним доступ и для остальных специалистов, у них появится возможность хотя бы в сжатой форме посмотреть — чего новенького в их специализации, а уж если это покажется интересным, то тогда можно будет изучить вопрос и более глубоко, по первоисточнику. Да и студенты позднее будут не только конспектировать учебники, но и проводить описанные в них опыты, чтобы проверить их правильность, ну и набить руку на конкретной работе, а не просто "изучить" вопрос, чтобы потом благополучно все забыть. Собственно, мы уже и сейчас начинали применять это на практике.