На следующее утро ее разбудил звонок Гранта.

Мел улыбнулась и, повернувшись на другой бок, взглянула на ослепительный солнечный июньский день за окном.

— С возвращением домой, старушка. Как там Лос-Анджелес?

— Он прекрасен. Только и делала, что сидела у бассейна и нежилась на солнышке. — Они оба засмеялись, зная, в каких условиях ей пришлось работать. — А ты?

— Весь в делах и безумствах, как обычно. Как прошла командировка?

— А как ты думаешь, при том, что там творилось?

— Полагаю, ты просто валилась с ног. — Но по ее голосу этого не чувствовалось.

— Ты прав. Я умирала от усталости.

— Ты появишься сегодня?

— Вечером, к шестичасовому выпуску новостей.

Вряд ли я смогу раньше прийти в себя.

— Годится. Я буду ждать. Мне не хватало тебя, малыш. Ты выкроишь время посидеть в баре?

Время — да, но желания — нет. Пока ей не хотелось ничего рассказывать Гранту.

— Не сегодня, милый. Может быть, на следующей неделе.

— Ладно. Увидимся позже. Мел.

Вставая с постели и потягиваясь, она подумала о Гранте и мысленно улыбнулась. Ей повезло, что у нее есть такой друг; но когда она прошла в ванную и включила душ, то услышала телефонный звонок и подумала, неужели это снова он. Немногие звонили ей домой в полдень, к тому же почти никто не знал, что она вернулась. Никто и не узнает, пока не увидит ее в новостях сегодня вечером. Мел схватила трубку, удив ленно нахмурившись, стоя у стола в обнаженном виде и глядя в сад за домом.

— Алло?

— Привет, Мел, — немного волнуясь, поздоровался он, и сердце у нее учащенно забилось, когда она услышала знакомый голос. Это был Питер. — Я сомневался, что вы дома, у меня всего несколько минут, но все равно решил позвонить. Как вы добрались до дома?

— Да… хорошо… — бессвязно пробормотала она и закрыла глаза, наслаждаясь звуком его голоса.

— У нас сейчас небольшой перерыв между операциями, и мне просто захотелось сказать, как мне не хватает вас. — От его слов у нее затрепетала душа. — Мел?

— Да… Я задумалась… Мне тоже недостает вас.

Вы перевернули всю мою жизнь…

— Неужели? — с облегчением произнес он. Он не спал почти всю ночь, но не осмелился позвонить и разбудить Мел. Он видел, какой измученной она была перед отъездом.

— Вы понимаете, насколько это безумно, Питер?

Бог знает, когда мы снова увидимся, а мы, как два ребенка, безумно влюбляемся друг в друга. — Но, разговаривая с ним, она опять почувствовала себя счастливой.

— Неужели безумно влюбляемся? Сомневаюсь.

— А как вы думаете? — Мел не знала, какого ответа ждет от него. Она не была готова выслушать признание в любви, но и он не был готов к этому. Пока такая опасность не угрожала ей.

— Мне кажется, я безумно влюблен в вас, Мел, как вы выражаетесь.

Они оба засмеялись, и Мел снова почувствовала себя маленькой, что случалось каждый раз, когда он говорил с ней, хотя сам был всего на девять лет старше ее.

— Кстати, как там ваши девочки?

— Прекрасно. А ваша труппа?

— Справляются. Мэтью вчера вечером жаловался, что совсем не видит меня. Мы собираемся отправиться на рыбалку в эти выходные, если я смогу. Но все зависит от того, как пройдет следующая операция.

— А что вы собираетесь делать?

— Тройное шунтирование, но тут не должно возникнуть никаких осложнений. — При этом он взглянул на часы в маленькой комнате, из которой звонил. — По правде говоря, мне пора возвращаться и готовиться к этой операции. Но я буду думать о вас, Мел.

— Лучше не стоит. Думайте о пациенте. — Но она улыбнулась. — Возможно, мне пора заканчивать выпуски новостей словами: «Спокойной ночи, Питер, где бы вы ни были».

— Вы знаете, где я. — Его голос стал таким нежным, что ей страшно захотелось быть рядом с ним.

— Да. За три тысячи миль от Нью-Йорка. — Она опечалилась.

— Почему бы вам не приехать на выходные?

— Вы сошли с ума? Я только что вернулась домой. — Но его предложение, каким бы нереальным оно ни было, пришлось ей по душе.

— Вы здесь работали. Возьмите небольшой отпуск и приезжайте в гости.

— Вот так просто? — изумилась она.

— Конечно. А почему бы и нет?

Мел еще не была готова к такому решительному шагу.

— Может, это удивит вас, доктор Галлам, но у меня здесь своя жизнь и двое детей.

— Но вы ведь каждый год берете отпуск и уезжаете на июль и август. Вы сами сказали мне об этом. Везете девочек в Диснейленд или еще куда-то.

— Почему бы вам не приехать к нам в гости в Мартас-Винъярд?

Они поддразнивали друг друга, и это доставляло им удовольствие.

— Но прежде всего, мой друг, я должен сделать тройное шунтирование. Конец раунда.

— Желаю удачи. И спасибо за звонок.

— Я позвоню попозже, Мел. Вы будете вечером дома?

— Буду между двумя выпусками новостей.

— Я непременно позвоню вам.

Он выполнил свое обещание. Мел только что отужинала с двойняшками, а Питер как раз вернулся домой. Его звонок взволновал ее, и она не могла успокоиться до отъезда на студию, где ей предстояло вести одиннадцатичасовой выпуск новостей. Мел убеждала себя, что это — безумие. Она заставила себя сосредоточиться на новостях, но когда вышла из эфира и встретилась с Грантом возле его кабинета, то выглядела совершенно рассеянной.

— Привет, Мел. Что-нибудь случилось?

Его передача выходила в эфир через пятнадцать минут, и у них почти не оставалось времени поговорить.

— Нет. А что?

— Просто у тебя странный вид. С тобой вое в порядке?

— Конечно. — Ему показалось, что ее мысли витают где-то далеко от студии.

И вдруг он все понял. Однажды он уже видел у нее такое выражение глаз. Он задумался, кто бы это мог быть, но не представлял себе ни этого человека, ни когда она успела увлечься им. И где? В Нью-Йорке или в Лос-Анджелесе? Его это заинтересовало. Мел выглядела отрешенной от мира.

— Поезжай домой и выспись, малыш. Ты до сих пор не в себе.

— Кажется, ты прав. — Она улыбнулась и проводила его взглядом, а потом поехала домой, продолжая размышлять о сегодняшних звонках Питера. Ни о чем другом она не могла больше думать.

Девочки уже спали, а Ракель взяла на несколько дней отпуск. Мел прилегла на диване в гостиной. Она вспомнила о предложении Питера приехать в Лос-Анджелес, но это было бы безумием. Через несколько недель они отправятся в Мартас-Винъярд. Может быть, тогда ей удастся привести мысли в порядок, как ей это удавалось каждый год. Мел надеялась, что у моря под солнцем она расслабится и все встанет на свои места.

— Вы готовы? — крикнула Мел, стоя внизу в холле и в последний раз оглядывая все кругом. Она закрывала дом в Нью-Йорке на лето. Два больших чемодана уже ждали в холле вместе с тремя теннисными ракетками, двумя большими соломенными шляпами девочек и небольшим зеленым чемоданом Ракели.

Экономка каждый год на шесть недель уезжала с ними, а затем продолжала отпуск в Нью-Йорке до их возвращения.

— Поехали, ребята! Нам надо через полчаса быть в аэропорту.

Вчера она попрощалась со всеми в конце выпуска новостей, а потом они пошли с Грантом отметить ее отпуск. Они по-прежнему оставались друзьями, но он видел, что она все еще смущена и нервничает, а в последнее время выглядит уставшей. Она много работала на студии, закончила репортаж об операциях на сердце, сделала до отъезда еще два крупных репортажа и несколько набросков, чтобы они могли использовать их в течение лета. Грант подозревал, что состояние Мел связано с чувством, которое захватило ее, хотя до сих пор она ничего ему так и не рассказала. Питер продолжал звонить ей ежедневно, но Мелани не представляла, что из этого может получиться, да и получится ли что-нибудь вообще. А в последнее время она заволновалась даже из-за своего контракта, который предстояло возобновить в октябре. На телестудии произошло множество перемен, поговаривали о новом владельце, и одному Богу известно, что это сулит всем сотрудникам. Но Грант при встрече заверил Мел, что ей абсолютно не о чем волноваться, да и Питер говорил то же самое, когда она поделилась с ним своим беспокойством. Тем не менее она продолжала думать об этом, но теперь можно забыть обо всем на два месяца. Она не станет думать о работе и даже о Питере и Гранте. Она будет только отдыхать со своими дочками. Наконец девочки стремглав сбежали по ступенькам, неся в руках отобранные игры, книги и сумки. Валерия несла в руках огромного надувного медведя.