Я улыбаюсь вместе с ней.

— Если бы ты могла заглянуть внутрь меня, то увидела бы мое раздувшееся до неимоверных размеров сердце, — отвечаю и вытираю слезы с ее лица.

— Что, оно даже больше твоего эго? — шутит она и я щипаю ее за попку, вызывая заливистый смех. Этот звук лучше. Он привычнее и приятнее всхлипываний. Пожалуй, нужно чаще щипать и щекотать Долли, чтобы она смеялась.

— Давай выбираться отсюда.

— А ты полон сюрпризов, мистер Нортон, — говорит Долли, когда мы приводим одежду в порядок.

— Приятных, я надеюсь?

— Пожалуй да, — отвечает она после пары секунд наигранных раздумий. — Я думала, что все эксперименты с сексом остались в колледже, но ты меня удивил.

Не хочу думать об экспериментах в постели, которые ставила Долли во время учебы. Но не показываю ей своего негодования, потому что не хочу сбивать игривый настрой.

— Милая моя, наши с тобой эксперименты только начинаются, — отвечаю ей, выводя нас из зарослей под недовольным взглядом мужика с собакой. Наклоняюсь к Долли и шепчу ей: — Кажется, нам пора сваливать, пока блюститель морали на сексуальной диете не вызвал копов.

Долли хихикает, а я срываюсь с места и начинаю бежать, утягивая ее за собой. Черт, я так давно не чувствовал себя настолько беспечным и свободным, как в эту минуту с ней! Все так же хохоча и бегом мы покидаем парк и ловим ближайшее такси, чтобы вернуться в автобус.

Раздевшись, мы забираемся в нашу постель. Долли до сих пор улыбается и жмется ко мне всем телом. И я засыпаю с такой легкостью на душе и крепко поселившейся во мне надеждой, что, кажется, ничто не способно испортить для меня этот безупречный момент.

Долорес

— Эй, Портер! Сколько, ты сказал, сейчас времени? Сколько ещё до рассвета? — звучит со сцены «The Grand Ole Opry Ron Cogswell» голос ведущего. Весь зал вторит ему словами песни Джонни Кеша.

Атмосфера на этом концерте взрывная с ноткой грустинки по великому музыканту. Но все так бойко подпевают знаменитым строкам, что от тоски не остается и следа.

— Сегодня эту песню исполнят парни, которые как никто этого заслуживают. Джонни бы гордился тем, что его песни исполняют обладатели двух платиновых альбомов, владельцы бесчисленных музыкальных наград и такие молодые, но уже ставшие идолами нового поколения, группа «Крашез»! — выкрикивает ведущий Томми Симпсон, и ему вторит толпа, скандирующая «Крашез» так яростно, как будто ребята должны воскресить Джонни вот прямо на сцене.

Мы качаемся под легкую веселую мелодию. Дрю обнял меня со спины и его теплые ладони согревают прохладную кожу на моей талии. Я смотрю на монитор и периодически даю Дейву указания, с какой стороны подступиться к парням, чтобы получились наиболее сочные кадры. Они пойдут не только в наш фильм, но также войдут в промо-ролик диска с каверами Джонни Кеша. Парни все в ковбойских шляпах и соответствующей одежде. И только скрипач Диксон Саммерс одет во фрак и ковбойскую шляпу. С тех пор, как на репетиции впервые надел на себя этот костюм, теперь ребята не могут переодеть его в джинсы. Диксон накупил себе несколько фраков разных цветов и научился завязывать классический галстук-бабочку.

Этот тур всех нас меняет. Как будто мы выехали из ЛА с миссией что-то изменить в своей жизни, и упорно идем к достижению цели. Особенно остро я ощущаю это на себе. Наши с Дрю отношения с каждым днем становятся все крепче, а чувства все глубже и сильнее. Я уже не могу провести без него ни дня, как и он без меня. В каждом городе мы отправляемся на долгие прогулки, исследуем новые места. И всякий раз, когда заходим в парк — неважно днем или вечером — Дрю коварно улыбается и напоминает мне о том, что я призналась ему в любви чуть ли не во время занятия сексом в кустах.

Мы не остаемся до конца концерта. Парням нужно ехать на студию записывать песню для альбома каверов, потому что ночью мы выдвигаемся в следующий город — Сент-Луис. Пока Дрю будет с группой на студии, у меня будет видео-чат с продюсерами фильма о виноделах. Я все чаще задумываюсь о том, чтобы принять их предложение и отправиться в еще одно путешествие. Но у меня еще вагон времени на принятие решения. Хотя наличие новых отношений и нежелание расставаться с Дрю на такой длительный период все же позволяют ростку сомнений пробиваться через толщу моих амбиций и желания испробовать нечто новое в своей профессии.

— Рады видеть тебя, Долорес, — с широкой улыбкой произносит Мэтт, продюсер фильма.

Я смотрю на экран ноутбука, сидя за столом в нашем с Дрю автобусе, и не могу отделаться от мысли, как будто обманываю его. Он не в курсе моей сегодняшней встречи, хотя ни разу не сказал ни слова против того, чтобы я ехала. В конце концов, группа тоже часто гастролирует и Дрю в силу свих обязанностей разъезжает вместе с ними.

— Я вас так же. Привет Мэтт, Сильвия.

— Привет. У тебя красивая блузка, — отзывается Сильвия, женщина за пятьдесят, такая же любительница ярких нарядов, как и я.

— Спасибо, — отвечаю с улыбкой. — На вас тоже что-то невероятно красивое.

— О, это мое новое платье. Я тебе пришлю фото, ты должна его оценить.

Мэтт прерывает наш обмен любезностями:

— Долли, сценаристы передали нам твои замечания. И мы принимаем их. Ребята как раз сейчас занимаются переписыванием сценария. Каждое замечание было по делу. Я так и вижу шикарные съемки виноградников, которые можешь сделать только ты. И твоя концепция съемок семейных ужинов и городских праздников тоже понравилась. В общем, у тебя блестящие идеи, которые нужно воплощать в жизнь.

— Я рада, что вам понравилось, — медленно произношу я.

— Долли, ты собираешься отказаться? — визжит Сильвия.

— О, нет! — восклицаю я. — Просто… Думала, а вдруг не успею закончить с этим фильмом? У меня контракт с жесткими сроками. И я не могу покинуть проект, пока не завершу его.

— Долли, — мягко возражает Мэтт, — никто нас в шею не гонит. Нам самое главное, чтобы фильм вышел к следующему туристическому сезону. А он начнется не раньше, чем через год. — Он замолкает, а я опять с сожалением думаю о том, что в ближайший год мне снова не светит отпуск. Разве что если урвать несколько дней отдыха во время съемок. — Мы просим тебя хорошо обдумать наше предложение. К тому же, это ведь не первый наш совместный фильм, а значит нам не привыкать работать вместе.

— И ты будешь работать со своей съемочной группой, тебе будет нужно сменить лишь антураж съемок, — добавляет Сильвия.

Я киваю, потому что сейчас спорить бессмысленно. Я пока еще не думала всерьез об этом предложении. Мои мысли заняты фильмом о группе, но больше всего — о Дрю. Он не покидает их ни на секунду.

— Вот и славно, — говорит Мэтт. — Если у тебя будут какие-либо вопросы, пиши. Долли, но мы просим тебя принять решение в течение будущей недели, потому что если ты откажешься, нам нужно будет искать нового режиссера.

— Хотя нам очень сильно не хочется, — вставляет Сильвия.

— Си, так и признайся: лень.

Они с Мэттом начинают смеяться, а Сильвия еще и кивать.

— Ты нас раскусила.

Мы прощаемся, и я закрываю ноутбук. Откидываюсь на спинку дивана, прикрываю глаза и выдыхаю. Начинаю методично укладывать в голове списки плюсов и минусов моего согласия. Через некоторое время я раздраженно фыркаю, глядя в потолок автобуса. Плюсы перевешивают со значительной разницей. По большому счету, из минусов у меня только то, что я длительный период не увижусь с Дрю. Но и тут услужливый мозг подсказывает, что в современном мире мили — не препятствие благодаря самолетам и сравнительно недорогим авиабилетам. Все указывает на то, что я должна соглашаться, а сердце предательски ноет от мыслей о предстоящем расставании с Дрю.

— Долли! — с криком врывается в автобус ДиДи. — Ты идешь? Там Роб без работы изнывает.

Я поднимаюсь с дивана с тяжелым вздохом и следую за своим помощником в свой старый автобус, чтобы продолжить работу. Мы режем пленку, споря, какие кадры останутся, а какие лучше выкинуть. Потому что все, что мы наснимали за это время, достойно того, чтобы быть показанным фанатам группы «Крашез». Пару моментов мы удаляем без сожаления. Например, как одну из группиз стошнило прямо на ботинки солиста группы. Или тот, где мы с Дрю зажимаемся за кулисами. Паршивец Дейв заснял этот кадр. Пока Роб выходил покурить, я несколько раз пересмотрела этот кадр. В объятиях Дрю я казалась еще меньше, совсем крошечной. На экране меня почти не было видно, кроме моих блудливых рук на его заднице, а потом ног, обернутых вокруг его талии. Но этот вид заводит. И сейчас я уже буквально схожу с ума от того, что мне не терпится наброситься на Дрю и зацеловать до головокружения.