Эдди, возможно, не потерял сознание, но в тот момент мало что соображал. Но его левой щеке текла кровь из раны на голове. Тем не менее, ногами он шевелил, как мог, и с помощью Роланда преодолел три деревянные ступеньки, ведущие, как теперь уже понял Роланд, к местному универсальному магазину. Размерами он заметно уступал магазину Тука, но в остальном не сильно…

Сзади и чуть слева громыхнуло. Стрелявший находился так близко, что Роланд сразу понял: раз слышит выстрел и ничего не чувствует, значит, пуля летит мимо.

И действительно, тут же около уха раздалось: «Вж-ж-ж-ж!» Витрина магазинчика разлетелась вдребезги, осколки посыпались в торговый зал Табличка, висевшая на двух шнурках, с надписью «МЫ ОТКРЫТЫ, ТАК ЧТО ЗАХОДИТЕ В ГОСТИ» подпрыгнула и завертелась.

— Ролан… — голос Эдди, слабый и далекий, словно он говорил с набитым ртом. — Ролан… что… кто… О-ох! — последний изумленный вскрик последовал после того, как Роланд с такой силой втолкнул Эдди в дверь, что тот шлепнулся на пол, а сам Роланд тут же упал на него.

Вновь громыхнуло, стрелял все тот же человек, и винтовка у него была очень мощная, большого калибра. Роланд услышал, как кто-то закричал: «Твою мать, Джек!» — после чего затарахтел скорострел, Эдди и Джейк называли его автоматом.

Еще две пыльные витрины, по обе стороны двери разлетелись мелкими осколками. Бумажки, которые висели в них, какие-то объявления для жителей городка, Роланд в этом не сомневался, подбросило к потолку, после чего они спланировали на пол.

В магазине в этот момент находились только три покупателя, две женщины и пожилой джентльмен. Все трое, конечно же, повернулись к входной двери, к Роланду и Эдди, и на их лицах читалось непонимание, свойственное всем людям, никогда не державшим в руках оружие. Роланд, случалось, называл такое выражение лица жвачным, словно видел в этой троице, жители Кэллы Брин Стерджис, в большинстве своем ничем от нее не отличались, овец, а не людей.

— На пол! — проревел Роланд, лежа на своем находящемся в полубессознательном состоянии, а теперь еще и пытающемся отдышаться, напарнике. — Ради любви к вашим богам, НА ПОЛ!

Пожилой джентльмен в клетчатой фланелевой рубашке выпустил из руки банку с изображением помидора на ней, и повалился на пол. Женщины — нет, и вторая очередь скорострела убила их обоих: первой пули прошили грудь, второй — снесли верхнюю часть головы. Женщина с простреленной грудью рухнула, как мешок с зерном. Со снесенной макушкой — сделала два шага к Роланду, кровь из раны изливалась на волосы, как лава из вулкана. На улице «заговорили» второй и третий скорострелы, наполняя день шумом, наполняя воздух над ними свинцовыми пулями. Женщина с отстреленной макушкой повернулась вокруг оси, взмахивая руками и, наконец, свалилась на пол. Роланд потянулся за револьвером и облегченно вздохнул, обнаружив, что он по-прежнему в кобуре: пальцы обхватили такую родную, отделанную сандаловым деревом рукоятку. Риск оправдался. Оружие перенеслось вместе с ними. И они с Эдди попали в этот мир не посредством Прыжка. Стрелявшие их видели, видели их очень хорошо.

Более того. Они их поджидали.

— Вперед! — кричал кто-то. — Вперед, вперед, не давайте им шанс очухаться, вперед, кретины!

— Эдди! — проревел Роланд. — Эдди, мне нужна твоя помощь!

— Ч..? — едва слышно, ничего не соображая. И смотрел Эдди на него только одним глазом. Правым. Левый залила кровь из раны на голове.

Роланд протянул руку и влепил ему затрещину, достаточно сильную, чтобы брызги крови полетели во все стороны.

— Охотники! Идут, чтобы убить нас! Убить всех, кто здесь есть!

Взгляд (само собой, только правого глаза) обрел осмысленность. И быстро. Роланд понимал, каких это стоило усилий, не просто прийти в себя, но прийти в себя с такой скоростью, учитывая жуткую боль в голове, и почувствовал гордость за Эдди. Он ни в чем не уступал Катберту Оллгуду. Стал вернувшимся к жизни Катбертом.

— Что тут творится? — спросил кто-то осипшим, нервным голосом. — Что тут, черт побери, творится?

— Лежать, — не оглядываясь, ответил Роланд. — Если хотите жить, оставайтесь на полу.

— Делай, что он говорит, Чип, — добавил второй голос. Роланд подумал, что принадлежал он мужчине в возрасте, который держал банку с нарисованным на ней помидором.

Роланд пополз по полу, усыпанному осколками стекла, не обращая внимания на те, что впивались в руки и колени. Пуля просвистела у виска. Роланд даже не дернулся. За разбитыми окнами магазина стоял прекрасный летний день. У заправочных колонок с надписью «МОБИЛ» перед магазином Роланд видел старый автомобиль, принадлежащий то ли женщинам, то ли мистеру Фланелевая рубашка. За колонками и автостоянкой проходила асфальтированная дорога. По другую ее сторону расположились несколько серых, чем-то похожих зданий. На одном висела большая вывеска «МУНИЦИПАЛИТЕТ СТОУНЭМА», на втором «ПОЖАРНАЯ И СПАСАТЕЛЬНАЯ СЛУЖБА СТОУНЭМА», на третьем и самом большом — «ГОРОДСКОЙ ГАРАЖ». На стоянке перед этими зданиями, тоже заасфальтированной (Роланд бы сказал, что она покрыта металлом), автомобилей было больше, один размерами превосходил большой фургон. Из-за них выскочили человек семь или восемь и помчались к магазину. Один держался сзади, и Роланд его узнал: Джек Андолини, правая рука Энрико Балазара. Такие уродливые физиономии не забывались. Стрелок видел, как этот человек умер, подстреленный и сожранный живьем омароподобными чудовищами, которые населяли мелководье Западного моря, но теперь Андолини вновь стоял перед ним. Потому что вокруг оси, которая звалась Темной Башней, вращалось бесконечное множество миров, и, пройдя через Ненайденную дверь, они оказались в другом. Однако, только один мир был настоящим, истинным. Мир, где человек, умирая, умирал навсегда. Возможно, этот мир был настоящим, возможно, и нет. В любом случае, Роланд не мог позволить себе такую роскошь, как думать и волноваться об этом.

Встав на колени, Роланд открыл огонь, взводя курок ребром ладони правой руки, целясь прежде всего в парней со скорострелами. Один из них рухнул мертвым на белую разделительную полосу дороги, кровь струей захлестала из горла. Второго отбросило назад на земляную обочину дороги, с дырой между глаз.

А тут и Эдди оказался рядом с ним, стреляя из второго револьвера Роланда. Первые две пули не нашли цель, удивляться этому не приходилось, учитывая его состояние. Зато три следующие уложили троих: двое упали мертвыми, третий завопил: «Я ранен! Джек, помоги мне, у меня пуля в животе!»

Кто-то схватил Роланда за плечо, не отдавая себе отчета в том, как это опасно, прикасаться к стрелку, тем более во время боя.

— Мистер, что тут…

Роланд искоса глянул на голос, увидел мужчину лет сорока, в галстуке и фартуке мясника, успел подумать: «Хозяин магазина, должно быть, он и объяснял Каллагэну, как пройти на почту», а затем с силой оттолкнул мужчину. Спустя долю секунды с левой стороны головы мужчины брызнула кровь. Касательное ранение, предположил Роланд, ничего серьезного. А вот если бы Роланд не оттолкнул его…

Эдди перезарядил револьвер. Роланд сделал то же самое, но чуть медленнее. Тем временем двое из оставшихся в живых охотников укрылись за одним из старых автомобилей на ближней к магазину стороне дороги. Очень уж близко от них. И это плохо. Роланд услышал приближающийся шум мотора. Посмотрел на мужчину, которому хватило ума послушаться Роланда, упасть на пол и избежать участи женщин.

— Эй! — позвал Роланд. — У тебя есть пистолет?

Мужчина во фланелевой рубашке покачал головой. Его синие глаза ярко блестели. Он испуган, да, решил Роланд, но не в панике. Перед этим покупателем, раскинув ноги, сидел хозяин магазина и в изумлении смотрел, как красные капли падают и пятнают белый фартук.

— Магазинщик, у тебя есть пистолет? — спросил Роланд.

Прежде чем хозяин магазина успел ответить, если он вообще мог ответить, Эдди схватил Роланда за плечо. «Атака легкой бригады», [47] — воскликнул он. Слова слились в одно, буквы путались и налезали друг на друга, получилось что-то вроде «атаалекобликаты», но Роланд все равно не понял бы, о чем речь. Но главное заключалось в том, что Эдди увидел еще шесть человек, которые бежали через дорогу. На этот раз рассыпавшись и зигзагом.