А та девушка не сводила с него пристального, слишком открытого даже для их женщин взгляда. Внимательного и непонятного Йири.

«Чего она хочет?» — гадал, не зная, что и подумать. «Чтобы я взял ее с собой? В Столицу? Неужто настолько наивна?» Не похожа она была на влюбленную дурочку, ой не похожа. Пожалуй, впервые женщина внушала ему желание скрыться от ее взора или хоть внутренней стеной отгородиться. Только и стена не помогала, ее насквозь прожигал внимательный взгляд.

Разбирала ли она раковины, чинила ли снасти или помогала ставить парус на лодке — невысокая, но сильная, — все время казалось, что смотрит и говорит что-то. И руки ее — темные, обнаженные до локтя, говорили, и гибкая спина, и каждый неширокий, уверенный шаг.

Стоило заслышать ее шаги — хруст гальки, ни с чьими шагами не путал и думал почти с тоской — почему здешним женщинам столь много позволено?

Да что же позволено, поправлял сам себя. Держать дом, выходить в море — тяжелый труд, ныряльщицам — собирать жемчуг. Сушить и измельчать длинные бурые водоросли с острым запахом соли… Что же позволено? Трудиться до изнеможения и стать старухой в тридцать пять лет?

Только одно отвлекало от неприятных мыслей. Когда он смотрел на море и видел рыбачьи лодки уреме, думал о больших судах. Пару раз видел их вдалеке. В первом Найи опознал шаварское судно, во втором — пиратскую шхуну.

Береговые люди боялись пиратов — страх был тихим, привычным. Богатств у них не было, но в плохие времена пираты не брезговали и запасами, забирали и соленую рыбу, и веревки, и полотно для парусов. Тем более жемчуг — селения, вблизи которых жемчужные «поля» были особенно богаты, находились в состоянии покорного страха день и ночь.

И когда непонятно чей парус мелькнул на горизонте, он подозвал Найи и поделился своими сомнениями.

Йири еще в Столице слышал имя Ши-Тау. Предводитель одной из крупнейших морских банд, человек этот отличался отчаянностью и везением. Он держал в кулаке отборных головорезов, которые были к тому же отличными моряками. Пираты, как водится, часто грызлись между собой — за добычу, за корабли, за удобную бухту. А теперь Йири узнал, что Ши-Тау обосновался в заливе Хитэн неподалеку отсюда.

— Я хочу встретиться с ним, — проговорил Йири, и пальцы его сплетали и расплетали волокна, завязывали причудливые узлы — словно он совсем не следил за ними.

— Ты просто безумен.

— Наверное. Многие так говорили.

— Тебя послали сюда не за этим, — терпеливо объяснял Найи. — Твоя миссия выполнена. Тебе пора возвращаться, а не лезть в пиратское логово.

— Да, но… Ши-Тау так близко. И так удобно все складывается. Если потом будет поздно…

— Никто тебя не обвинит.

— А я сам?

Найи, который в черных штанах и куртке напоминал нечто среднее между уреме и ремесленником тхай, раздраженно развел руками.

— Тебе не терпится расстаться с жизнью?

Йири отбросил волокна и лег на устланную тюленьими шкурами кровать.

— Завтра пошлю гонцов к Ши-Тау. Посмотрим, что он ответит. Полагаю, хотя бы выслушает… к нему ведь не обращался никто из Тхай-эт.

— Выслушает… посмеется! — сердито проговорил Найи. — Еще и в гости пригласит, чтобы бесплатное развлечение устроить. Доверенное лицо самого повелителя Тайе-Хээт захотело взглянуть на его шайку! Ну, что мне сделать, чтобы переубедить тебя?

— Вернуться в Столицу и привести войско, — задумчиво откликнулся Йири. — Пожалуй, этого будет довольно…

Найи скрипнул зубами, но промолчал. Надеялся, что к утру дурь из головы посланника выветрится сама собой.

Ночью было много звезд — тяжелых, мохнатых. Йири протянул ладонь к одной, низко висящей. Услышал за спиной голос:

— К звездам тянешься? А ведь рядом живые люди.

Чернокосая девушка смотрела хмуро — ночь была ясной, лицо видно, почти как днем.

— Люди… Ты?

— Не я. Я свое исполнила и свое получила.

— Тогда зачем пришла?

Она приблизилась, под ногами шуршала галька. Одежда длинная, широкая.

— Проститься.

— Разве я завтра уезжаю?

— Не ты. Я ухожу. К дальней родне.

— Зачем? — спросил и сам пожалел. В самом деле, ему-то что. — Уйду не одна. Хочу, чтобы ты знал.

Сперва не понял. Потом руку к ней протянул, но она попятилась, повернулась резко и стремительно зашагала прочь, терпеливая, сильная, горькая — как морская волна.

А он остался один.

Назавтра пристал к Найи, выспросил все, что тот знал о Ши-Тау. И уреме расспрашивал. В очередной раз услышал, что флот у пирата невелик, но на редкость быстроходен — и маневренность его шхун — кита — лучше, чем у судов тхай и сууру. Говорят, он привез откуда-то корабельного мастера, и тот научил его людей секретам. Кроме невероятных кораблей, пиратов Ши-Тау отличала такая же невероятная храбрость. Но их было мало — до сих пор они успешно избегали ловушек, но в недавних стычках потеряли две шхуны. Йири надеялся, Ши-Тау и его люди понимают — если так пойдет и дальше, хозяйничать на море им осталось недолго.

Просчитав все, он написал письмо, запечатал и отправил с одним из уреме в залив Хитэн. Пришлось посулить гонцу щедрую награду — пиратов Береговые люди боялись, хоть люди Ши-Тау не трогали их. Посланный вскочил на низкорослую лошадку и порысил по разбитой дороге. Йири задумчиво смотрел ему вслед. Подошел Найи.

— И в каком виде ты собираешься предстать перед этими головорезами? Не сомневаюсь, они захотят посмотреть на чудо неслыханное — сумасшедшего тхайи из высших кругов.

— Не такое уж чудо. Я навидался таких…

— Так пиратом ведь не показываем, честь страны бережем.

— Ты и сам понимаешь — явиться в этом наряде, — Йири поднял руки, и широкие темные рукава собрались тусклыми складками, — неразумно. А если одеться чересчур пышно, это польстит им, конечно, — только не затмит ли блеск сути речей? Да и подобная лесть недалека от оскорбления…

Найи сокрушенно покачал головой.

— Ты сошел с ума. Рассуждаешь об этикете, готовясь отправиться к этому сброду.

— Уж не от тебя слышать такие речи! «Человек знатного рода всегда помнит о том, что простому и в голову не придет», разве не так говорите вы? Тонкость и вежливость не такие вещи, чтобы можно было пользоваться ими по желанию — сегодня достал, завтра спрятал в сундук.

К вечеру другого дня вернулся гонец. Запыхавшись, доложил Йири, что Ши-Тау согласен на встречу.

— Какая честь! — фыркнул Найи. Гонец-уреме вопросительно поднял брови.

— Получи свою плату, — мягко сказал Йири и распорядился выдать гонцу условленное.

Найи глядел, как Йири надевает светлую дорожную куртку и перевязывает волосы темной полоской дорогой ткани с вышивкой — летящей ласточкой, белой.

— Не надейся отделаться от меня.

— Найи! Твой долг оставаться здесь.

— Это твой долг оставаться здесь, а мой — помогать тебе. И не помышляй хоть слово сказать поперек — если уж мы оба нарушаем предписанное, тебе надлежит меня слушать. По рождению я выше тебя.

— Хорошо, — неожиданно покладисто улыбнулся Йири. Найи, напротив, нахмурился, И весь путь, пока они ехали рысью к заливу Хитэн, Найи поглядывал на спутника с недоверием.

Залив Хитэн отгораживали от постороннего взора высокие скалы, изъеденные ветром так, что казались воротами. Но причудливая арка скорее вызывала беспокойство, сцепленными когтистыми лапами нависая над дорогой. Всадников уже поджидала группка людей. Это были люди Ши-Тау.

Страх липкой змейкой пополз по спине Найи. Только выучка не давала ему открыто показать свои опасения. А Йири словно живой статуей стал — его приветливой и с тем высокомерной улыбке позавидовал бы не один придворный.

Человек в пестрой повязке выехал вперед — по бокам его держались другие, с нарочито небрежным, вызывающим видом глядя на гостей.

— Аист мое имя, — нехотя проговорил он, и его крупный рот искривила недоверчивая ухмылка.