*В то время на Руси девочек выдавали замуж уже в тринадцать лет, а мальчиков женили в пятнадцать.

Ну да, это в прошлом Звана. Михаила же интересовали эти верши, потому что есть хотелось неимоверно. Шел не забывая осматриваться по сторонам, вооружившись ножом, что висел на поясе. Н-да. Лучше бы не надо никаких недругов. Боец из парня так себе. Силушка-то есть, но опять же, против взрослого мужа, он никто и звать его никак. Это если позабыть, что оружием он владеет из рук вон. Одно дело орудовать рогатиной на стене, да метать копья, бог весть с какой результативностью. И совсем другое сойтись в поединке.

А тут еще и телом своим владеет так, словно бутылку водки выпил. Причем, без закуски и на голодный желудок. И это при ясной голове. Похоже это адаптация его сознания с новым телом. С каждым новым шагом он чувствовал себя уверенней, а к моменту когда добрался до высокого берега, ощущение опьянения практически исчезло.

Ширина спокойного потока метров двадцать. Берега поросли камышом. Глянул вдоль русла. Влево просматривается примерно на километр. Вправо поворачивает уже метров через триста. И именно в этой стороне над деревьями в закатное небо поднимается столб жирного, бурого дыма. Пожарище. Без вариантов. Даже если бы он доподлинно не знал, что это полыхает слобода. Когда горит лес или пал, дым совсем другой. А вот так, чадит только человеческое жилье. На это Михаил за свои годы насмотрелся.

Все три верши обнаружились без труда. Десяток крупных рыбин. Ему одному этого за глаза. Еще бы знать, как можно сберечь улов. А так. Оставил себе только четыре штуки, остальных выпустил.

Повозился немного, устраивая нечто вроде лямок на верши, чтобы можно было нести за спиной. Не хотелось лишаться снасти. Иди потом мастери новую. Да и улов нужно было как-то нести. Нарезал ножом травы, обложил рыбу, окунул пару раз в воду, чтобы хорошенько промочить. Напился вволю.

Глупость конечно. Вода в реке грязная по определению. Но есть хотелось нестерпимо. Это хоть как-то уняло резь в желудке. А ближайший ключ находится в стороне слободы. Вот уж куда Михаил не собирался возвращаться.

До опушки было недалеко, дальше шел открытый участок. И Михаил побежал не оглядываясь по сторонам. Разве только смотрел перед собой, чтобы не нарваться на кого в следующем перелеске. Если за ним погонится всадник, то по сути без разницы, заранее он его заметит или нет. Топот копыт все одно услышит. А вот если будет все время крутиться, тогда его скорость однозначно упадет.

Признаться, поначалу бежать было неудобно. Это только кажется, что земля под травяным ковром ровная. Что в корне не соответствует истине, потому как здесь не газон. Следы от копыт различных животных, оставленные в сырую погоду. Кротовые кучи и норки различных грызунов. Занесенная каким-то образом и скрывшаяся в траве высохшая ветвь. Поначалу Михаил спотыкался чуть не на каждом шагу. Но потом приноровился. Или тело вспомнило наработанные рефлексы.

Только ворвавшись в подлесок и наскоро осмотревшись, он обернулся, и окинул взглядом открытый участок степи. Никого. Ни всадника, ни пешего. Вот и ладно. Чем дальше уберется от места побоища, тем целее будет.

А вообще конечно, жаль. Если бы не половцы, то было бы неплохо вернуться в поселок. Для старта в новом мире отличная позиция. Судя по тому, что он обладает всей памятью прежнего Звана, вжиться в общество не составило бы труда. А там, осмотрелся бы и решил, что делать дальше. Признаться, пахать землю у него желания не было. И уж тем более зная о том, что если не получится с этим телом, то всегда можно попробовать с другим.

Н-да. Правда, если бы не это нападение и паренек скорее всего не зашибся бы, и Михаил в него не перенесся бы. Атак-то грех жаловаться. Романов без понятия, как такое вообще возможно, но он чувствует себя полностью восстановившимся. Разве только голова немного болит, да шишка изрядная выросла, прямо как рог, только на темени.

Шел не останавливаясь пока не начали сгущаться сумерки. Память Звана подсказала, что здесь они короткие. Поэтому приблизился к берегу реки, сбросил свою поклажу, и начал собирать хворост. После того как окончательно стемнеет делать это будет несколько затруднительно.

Только после того, как все было готово, он вдруг обнаружил, что во время своих злоключений потерял мешочек, с кремнем и трут. Он всегда висел на поясе, теперь же остался только обрывок бечевки. В качестве кресала обычно использовался нож.

- Твою мать, вперехлест, через колено, - в сердцах выругался Михил.

Есть конечно альтернативный способ, известный пареньку. Не такой комфортный и быстрый, но не менее результативный. Вот только в полной темноте им не воспользоваться. И ладно бы луна была, но ночи сейчас такие, что хоть глаз коли. Окончательно же стемнеет куда быстрее, чем он успеет подготовить все необходимое.

Извлек из верши одну рыбину, а потом пристроил снасть с остальным уловом в воду. До утра не испортится. А там уж приготовит как полагается. Сейчас же придется есть сырую. Оно конечно вкус сомнительный, но как говорится, тут уж не до жиру. Желудок беснуется, урча и требуя есть.

Признаться, даже не ожидал, что сырая рыба пойдет на ура. Единственно, остро не хватало соли. А так, даже где-то вкусно. Хм. Или это причуды с вкусовыми рецепторами Звана? Да вроде он сырой рыбой не увлекался. Впрочем, организм неизбалованный цивилизацией и разной химией.

В отсутствии огня спать решил устроиться на дереве. Мало ли какие хищники могут оказаться в округе. Сделал соответствующий запрос в памяти реципиента. Так и есть. Местные хищники людей не больно-то и боятся, все еще оспаривая у них пальму первенства.

Не сказать, что те же волки без причины станут нападать, на спящего путника. Но если будут голодными. И уж тем более, уже разок попробовав человеченки, очень даже могут задрать. Опять же, сейчас травень, по местному май. У волков в логове подрастают волчата и им нужно мясо. Так что, без всякой злобы, только ради потомства.

Не сказать, что Михаил сомневался в своих силах. Это против воина уверенности нет. А от зверя всяко-разно отобьется. Иное дело, что все эти укусы, крайне нежелательны. Поэтому добив рыбину, полез на дерево, где в кромешной тьме кое-как устроился на ночлег. Н-да, пару раз едва не сверзившись. Сделав выводы, привязал себя к стволу поясом.

Ну что сказать. Мало и к каким неудобствам было привычно тело Звана. И ночевать на деревьях доводилось. Михаил же только и того, что дремал короткими урывками. Сном такое не назвать даже с большой натяжкой.

Так что, едва только забрезжили предрассветные сумерки, как он спустился на землю и принялся сооружать костер. А вернее, к изготовлению альтернативных спичек. Для начала надергал с ивы лыка, и сплел веревку. Так себе, работа. Халтура на скорую руку. Но с задачей своей справиться должна. Потом взял все ту же ивовую ветвь, и сделал из нее небольшой лук.

Посмотрел на дело рук своих. Прикинул, что собирается делать, и обругал сам себя. А как не ругаться, если вот он пояс, который так же можно использовать вместо тетивы. Но подобная мысль у него даже не возникла. В смысле, в памяти паренька ничего подобного не было и в помине. Призадумался над данным обстоятельством и понял. Причина в том, что к вещам здесь привыкли относиться бережно. К чему портить добротную вещ, если можно обойтись ничего не стоящим лыком.

Признаться, Михаил только и того, что слышал о получении огня трением. Но как оказалось, местный житель не только знал как добыть огонь таким способом, но и умел его применять. Оставалось только использовать имеющиеся знания, и не мешать телу выполнять привычную, работу.

Кремень, с трутом у Звана появились только пару лет назад, а до того, обходился вот таким немудреным способом. Да и то, как родители увидят за игрой с огнем, так непременно по загривку, чтобы не баловал. А то ведь и до беды недалеко. Н-да. Что-то остается неизменным даже спустя почти тысячу лет. Спички детям не игрушка.