Половецкий князь заломил было поначалу такую цену, что у Михаила чуть глаза на лоб не полезли. Пришлось поторговаться. Ну и опять оседлать своего конька. Всякому приближающемуся потенциальному покупателю он без зазрения совести говорил, что выкупает людишек для Комнина, и лучше бы им не мешаться под ногами. Авторитет молодого аристократа в Царьграде нынче, что говорится, до небес. Так что связываться с ним желающих не было.

До князя наконец дошло, что пока вот этот нахальный мальчишка не получит свое, другим покупателям к нему ходу нет. Как результат вынужден был согласиться на среднюю цену за взрослого мужчину в четырнадцать номисм.

Людей Романов сразу же отправил в восточный порт, организовывать переправу на азиатский берег. Делать им в Царьграде нечего. Пусть сразу отправляются в Пограничное. Именно так с некоторых пор именуется их поселок. Или все же село, как-никак церковь поставили, правда из самана. Сказалась бережливость их покровителя.

Сам Михаил, на одном из перекрестков свернул в сторону. Были у него еще дела в городе. Ну и навестить Алексея Комнина не помешает. Начальство как-никак. Молодой человек в настоящий момент находился в столице предаваясь излюбленному развлечению ромейской аристократии. Плел интриги, упрочивал свое политические положение и влияние в Большом императорском дворце.

Михаил с удовольствием навестил бы свою дружину. Признаться соскучился по этим грозным дядькам. Да и себя показать хотелось. За прошедшие восемь месяцев, что они не виделись, изменился он сильно. Если уж сам это замечает, то так оно и есть. Но в столице их не было. Как отсутствовали и вести. Знал только, что несут службу где-то в западных фемах. Там похоже заваривается каша с норманами.

Князь Олег Святославич

Дом Комнина, что говорится, производил впечатление. Фасад с колоннадой, четыре этажа. Причем учитывая высокие потолки, высота здания получалась с шестиэтажный дом. На пороге очередь из просителей. Авторитет и значимость владельца дома и по совместительству главы рода, пусть по годам и молодого, за последние годы выросли на порядок. И уж тем более после подавления двух мятежей кряду, имея в распоряжении меньшие силы чем у бунтовщиков.

Эдак глядишь, если и дальше так пойдет, то Алексей Еще и на царьградский трон замахнется. Он может. Амбиций ему не занимать. Как впрочем и ума в купе с влиянием. Но пока он позиционирует себя как верного слугу престола и восседающего на нем Никифора. А может он так и останется верным слугой басилевса.

Восточную Римскую империю то и дело сотрясают перевороты и смена династий. Взять хотя бы сегодняшнего императора, который взошел на престол в результате одного из таких и оказался на престоле. Правда, сын прежнего императора все еще значится престолонаследником. Зато самого Михаила насильно постригли в монахи. Хотя-а, это еще по божески. Сам-то он со своим предшественником поступил куда жестче, для начала ослепив и только потом в монахи.

Словом, нет в Византии ничего вечного и непоколебимого. Очень сильно напоминает пошедшее трещинами здание. Вроде и выглядит монументально и простоит еще долго. Обитатели живут весело, шумно, с гулянками, скачут как кузнечики. Другие прорубают новые окна и двери, двигают перегородки и не стесняясь ковыряются в несущих стенах. И дом стоически выносит все эти издевательства. Вот только держится там все на честном слове. И в какой момент рухнет, никому неизвестно.

Михаил встал в очередь просителей. Вообще-то его тут же проведут в дом и определят в приемной дожидаться пока господин освободится, после чего впихнут сразу после находящегося в кабинете посетителя. Имеются у служителей дома и секретаря соответствующее распоряжение. И тем не менее, особых привилегий у Романова нет, поэтому подать прошение на аудиенцию он может лишь в общем порядке.

Как по его мнению, так глупость несусветная. Ясно же, что пограничники на особом контроле у Алексея. Но влиятельный аристократ похоже считает, что не помешает лишний раз указать Романову на его место.

Возле ступеней остановилась золоченая повозка. Ворота в арке сбоку от здания начали открываться. Однако дверца открылась и на ступени ступила высокая стройная девушка. Богато изукрашенный и наверняка тяжелый плащ, под которым не уступающее ему платьев пол. На голове диадема, перехватывающая каштановые волосы. В Византии, находящейся на стыке Европы и Азии преобладает восточный стиль. И это отчетливо просматривается в ее облике.

— Михаил, привет. Отчего ты стоишь в общей очереди? Не казалось брат благоволит тебе.

Ирина*, младшая сестра Алексея, была настолько красива, что смотреть на нее без улыбки Романов не мог. Вот только взглянет и тут же на лице глупая улыбка. Мягкий овал лица, правильные черты, чувственные губы, бездонные голубые глаза. Приветливая и всегда живая. Нет, он в нее не влюбился и даже не имел в отношении нее плотских желаний. В смысле отдавал должное ее привлекательности и красоте, но относился как к другу.

*Вымышленный персонаж.

Не сказать, что они так уж много общались. Скорее редко. Но при каждой встрече она засыпала его множеством вопросов. Очень уж ей хотелось быть в курсе событий на границе с турками. Ну и блеснуть этим перед своими товарками в Большом дворце. А то как же! В свою очередь, по его просьбе она устраивала ему экскурсии по различным мастерским. Где он мог наблюдать своими глазами достижения ромеев. Словом, каждый из них получал свое.

Ну и общение, само по себе. Бывает такое, когда тебе просто приятно беседовать с человеком. Ни о чем. Просто так. К примеру она чуть не каждый раз обсуждала с ним своих ухажеров, расписывая их достоинства и недостатки. Порой знакомила их, непременно делая ударение на том, что Михаил самый прославленный командир на неспокойной границе с турками, а потом спрашивала его мнение о собеседнике.

— Здравия тебе, Ирина. Брат твой мне может и благоволит, только похоже об этом ничего не известно служителям вашего дома.

— Узнаю братца. Каждый должен быть на своем месте, — обернувшись в сторону экипажа и делая знак, чтобы он заезжал в открывшиеся ворота, произнесла она.

-Я не ропщу,— пожав плечами и делая шаг в продвинувшейся очереди, ответил он.

— Вот еще, — хватая его за руку и увлекая за собой, двинулась она вверх по ступеням.

Михаил противиться не стал. Только обернулся к просителям, и нарочито виновато пожал плечами. Мол не обессудьте люди добрые, я тут ни при чем. Народ и не подумал возмущаться или роптать. Наоборот проводили их добродушными улыбками, парочка так еще и подмигнули, словно желая удачи.

— Ты сегодня задержишься в городе? — когда они переступили порог дом, погружаясь в умиротворяющую прохладу, поинтересовалась она.

— Сейчас доложусь твоему брату. Если у него не будет дополнительных распоряжений, проведаю моих ребят, что на обучении у лекарей, и вернусь.

— А к чему тебе столько лекарей? Одного ведь достаточно и на ваше село и на фермы окрест.

— По моей задумке лекарь должен быть в каждом селе пограничников. Чтобы и на месте лечил больных и центурия в походе имела своего хирурга. Сейчас-то я помогаю нашим раненым, но мне ведь не разорваться.

— Хирург в каждой центурии? Не перебор?

— В самый раз. Пограничники, они ведь на особицу получаются. Кстати, как тебе мой подарок?

— Арбалет просто чудо. Готовься. Мои подруги будут тебя атаковать с требованиями одарить и их.

— Ты серьезно?

— Испугался?

— Конечно испугался. Одно дело ты. Мы с тобой друзья. Твоих же подруг я едва знаю. Венецианский купец за один арбалет платит тридцать номисм.

— Фи, на тебя. Ты такой мелочный.

— Ну знаешь ли, я не столь богат, как представители твоего круга общения. И да, я в него совершенно не стремлюсь.

— А вот мои знакомые хотят тебя заполучить. Ты постепенно становишься известной личностью. Да успокойся ты. Речь идет всего лишь о заказе арбалетов. Правда, они заметили мне, что строгость и аскетизм, присущие твоему изделию им не импонирует.