— Это что же там должно было случиться, чтобы варяги вздыбились? — цыкнув удивился Гаврила.

Удивление аллагатора вполне обоснованно. Варяги всегда были верны своей присяге. Даже когда знали, что им предстоит последний и решительный, а у одного ростовщика хранится накопленное за годы службы добро, они не отступали, пока не получали на то приказ. И тому примеров уж множество. Народные волнения в Царьграде, дело если не обычное, то уже привычное. И всякий раз варанга усмиряла взъярившуюся толпу. С момента ее создания, все императоры стояли за их спинами уверенные в том, что те скорее погибнут сами, чем допустят кого до басилевса. А тут вдруг сами бунт учинили.

— О причинах Комнин ничего не пишет. В послании только приказ прибыть. О бунте я уж от гонца узнал. Значит так, Игорь, ты со своей контубернией остаешься в Пограничном. В помощь вам, бабий полк, новики, да старики.

— А чего это сразу мой десяток-то? — возмутился воин, как и Гаврила, раньше бывшего на службе у покойного князя Романа.

— Потому что я так решил, — припечатал Михаил, вперив взгляд в говорливого декарха.

Спор утих, так и не начавшись. Вообще-то, могло показаться, что поселок остается беззащитным. Но на деле это не так. Каждый подросток, баба и старик были вооружены арбалетами. Конечно не со стальными дугами, эдак и разориться можно. Но учитывая то, что с доспехами у турок в основном все очень плохо, достаточно и трехслойных плеч из древесины. Опять же, стены, скорпионы и десяток полноценных воинов. В общем, не страшно оставить.

— Дальше. Людей вооружайте для штурма зданий.

Это означало, что десятки будут делиться на тройки. В каждой из них двое вооружены овальными пехотными щитами, а один арбалетом. У воинов обычные образцы без редуктора. Это у Михаила силенок не хватает и он вынужден пользоваться натяжителем. Эти справятся и так. В том числе и в седле, вдев ногу в стремя. Да их вообще впору в плуг впрягать.

— Вопросы? Вопросов нет. Время до сбора пошло.

С этими словами, Михаил перевернул небольшие песочные часы, рассчитанные примерно на четверть часа. Согласно заведенного порядка, декархи потянулись на выход, а аллагаторы задержались, на случай дополнительных распоряжений.

— Пните декархов, чтобы непременно проверили сухой паек. А то, мало ли, куда занесет, да что будет. Это все, — обратился он к Гавриле и Арсению.

До пролива добрались уже к вечеру этого дня. Коней не загоняли, но и не жалели, потому как ясно же, что они останутся на этой стороне пролива. В городе конным делать попросту нечего. И встречавший их капитан корабля подтвердил это предположение, все время их поторапливая.

Лошадей оставили на уже хорошо знакомой ферме, под присмотром четверых юнцов, что бывают здесь уж не в первый раз. Только не все вместе. Фермер, тот берется отвечать за сохранность. А животных ведь нужно еще и обиходить. После такой-то скачки.

Корабль вошел в один из южных портов, гавань Юлиана уже на закате. Ворота ее выходят прямиком на дорогу огибающую ипподром, проходящую мимо Буколеонского который сегодня отдан под размещение Большой этерии варанги. Далее изгибаясь улица ведет прямиком к дворцу Большому, в котором собственно говоря и проживает император со своим двором. Между ними не больше трехсот метров. Еще бы ведь варяги его телохранители.

В самой гавани народу практически нет, хотя и хватает кораблей. Зато на стенах горожан более чем достаточно, ведь отсюда виден дворец. А с башни, даже часть его внутреннего двора. Несмотря на уже опустившиеся короткие южные сумерки, люди и не думают расходиться. Вот так уйди и все самое интересное случится без тебя. Ага! Ищите дураков!

Оставив своих подчиненных на борту, Михаил отправился на поиски лица начальствующего. Нужно же доложиться о прибытии. Вот только никто толком не мог ответить, где ему собственно говоря искать Комнина.

Улицы так же забиты царьградцами. Но гвардейцы перекрыли подходы, не пропуская зевак. Причем с двух сторон. Основные силы расположены со стороны дворца. Насколько понимает Михаил он сейчас полностью осажден.

А нет. Похоже, что все же почти. Часть городской стены вдоль берега, является так же и стеной территории дворца. И он приметил, что горожан не пускают до определенной башни. Далее промежуток до следующей свободен и между зубцами той видны воины в облачении варанги. Больше он толком ничего рассмотреть не успел, так как на землю буквально упало ночное покрывало.

Последнее, что он успел приметить, это фигуру Алексея Комнина на башне. Ошибки быть не может. Кажется и возможно, это не его эпитеты. Во всяком случае, не в этой ситуации. Образ молодого аристократа запечатлелся в его памяти в различных вариациях и одеяниях. А уж в доспехах, так и подавно.

Однако попасть в башню оказалось не так чтобы и просто. Пришлось ждать, пока доложат Алексею. И только потом подняться наверх, уже при свете факелов.

— Почему так долго? — встретил его вопросом Комнин.

Михаил нашел его по прежнему на верхней площадке башни, у большого стола, освещенного факелами. Хм. Вернее, эдакого короба, с невысокими бортами, заполненного песком. На нем был нанесен план Буколеона и прилегающей территории. Довольно точный и даже в масштабе.

— Я выдвинулся в путь, менее чем через одно большое деление клепсидры* после получения известия и проделал весь путь настолько быстро, насколько могли выдержать лошади, — возразил Романов.

— Я не об этом. Корабль прибыл в гавань два малых деления клепсидры назад, а ты соизволил появиться только сейчас.

*Клепсидра — водяные часы. Простейшее устройство состоит из сосуда из которого капает вода. С внутренней стороны имеются метки. По уровню воды относительно них и определяется время. Имелось большое множество конструкций водяных часов, со стрелкой и циферблатом в том числе.

— Никто из этих бравых вояк не мог толком ответить где тебя искать. Если бы я случайно не приметил твою фигуру на башне, то до сих пор разыскивал бы.

— Что ты думаешь о случившемся?

— Ничего не думаю, — пожал Михаил плечами.

— И как понимать твои слова?

— Я не знаю, что тут происходит. Как я могу выносить свое суждение?

— Если коротко, то один из варягов зарубил приехавшего в столицу Иоанна Вриенния, брата ослепленного Никифора Вриенния. Тот якобы когда-то приказал отрезать ему нос. Состоялся суд. Убийцу должны были казнить, но варяги взбунтовались и напали на дворец. Гвардия сумела отбить штурм. Но убийцу они все же освободили и отошли в Буколеон. Потом подтянулись войска и мы зажали бунтовщиков во дворце. Итак, что ты думаешь по этому поводу?

— То есть, там вся Большая этерия?

— Только две тагмы русичей, варяги отделились от них, но драться с ними не готовы, — уточнил Комнин.

Н-да. Вообще-то, это как бы не очень-то облегчает ситуацию. Что не говори, а там все еще остается порядка тысячи воинов. Причем, лучших из лучших. Даже пара сотен на крепостных стенах уже серьезная сила. Хотя, справедливости ради надо сказать, что это все же не отдельно стоящая крепость. Правда и защитников куда больше.

— Лично я думаю, что пока внешняя стена под их контролем, они не в осаде.

— Со стороны моря дежурят два военных корабля, которые неусыпно следят за стеной и входом в дворцовую гавань, — с явным пренебрежением произнес давний советник Комнина, Татикий.

Не нравится наперснику Алексея, что у того появился еще один любимчик, пусть он его и держит в отдалении.

Признаться, Михаилу это тоже не больно-то нравится. Он вообще подумывает скопить немного деньжат, да свалить отсюда на Русь. Там земли много, а контроль не такой тотальный как у ромеев. Можно будет чувствовать себя куда вольготнее. А то тут вечно как на пороховой бочке. Не хватало еще и в интриги какие влезть.

— Русичи чувствуют себя в воде не хуже варягов. И храбрости и безрассудства у них в достатке, — пожав плечами, ответил Михаил. — Лично я захватил бы эти корабли чтобы показать, что нахожусь вовсе не в безвыходном положении, а потом начал бы переговоры на своих условиях.